Под чужой личиной
Шрифт:
– А как же запрет? – удивилась я.
– Запрет? – звонкий голосок ласкал слух. Милое личико чуть нахмурилось.
– Ну да, этот человек сказал.
– Верьте ему больше! Плут он и есть плут. Дарго просто заняться нечем, вот он и реку сторожит. Кстати, я Айви. А вы, добрые путники?
– Меня зовут Ингерия, можно просто Ин. Это мои... друзья. Придурковатый господин, который так тебя развеселил, – Раф, а тот, что хмурится, бросая на придурковатого пылающие гневом взгляды, – Мор. Мы... путешествуем. Осматриваем окрестные земли.
– А-а, – согласно кивнула Айви, но по голосу сразу было понятно – ни единому
Она с улыбкой на пухлых губах наблюдала, как я, спешившись, пытаюсь потянуть за собой упрямую кобылу. Прыснула в кулачок, когда я, не удержав уздечку, низверглась прямо под лошадиные копыта. Мор, видя такое дело (глаза лукаво смеялись, я заметила!), взял поводья и спокойно повел обеих лошадок за собой. Моя, как ни странно, даже не противилась.
ГЛАВА 5.
Оплот был небольшим поселением на три-четыре десятка домов с покосившейся церквушкой и кладбищем прямо за околицей. Населяли его преимущественно потомки смешанных браков, которых человеческих городах редко принимали с распростертыми объятьями. Чаще гнали взашей.
Были тут и чистокровные эльфы (две штуки), дронская дриада (одна штука, облюбовавшая местную лесопосадку с плакучей ивой), скальные троли (точное число их узнать затруднительно ввиду отсутствия опознавательных признаков, из-за чего различить их просто невозможно, заглянувшие на огонек с гор и прозябающие здесь уже третий месяц, не вылезая из трактира) и местные гномы (двое свояков, контрабандой провозящие оружие в столицу), так что трем путникам, пробирающимся в Заграничье, никто особо не удивился.
Мы сидели в доме Старейшины. Откормленные и счастливые, лениво отвечая на его вопросы об общей обстановке в стране. Наш путь (даже его конечная цель) его мало интересовал.
– Тетенька ведунья, тетенька ведунья! – я скосила умирающий взор на вбежавшее на кухню нечто. Растрепанные косички, помятая рубаха, тощие коленки все в синяках и еще не заживших ссадинах. Будто коленопреклоненно совершила паломничество к Измурскому монастырю и обратно.
Двуликая, за что мне это? Ведунья, как же! Она б меня еще пифией обозвала. Н-да, ребенок явно лишен понимания основ чародейской классификации. Оно и к лучшему. Мага-стихийника в такой глуши могут испугаться. А что непонятно, то на костер, разумеется. Никакие эльфы на защиту не встанут – не их это дело.
– Чего тебе? – тетенька устала, разве не видишь, дитя? Жизнь не дорога?
– Тетенька ведунья, а что вы умеете?
Любопытство, конечно, не порок, но я ведь и правду сказать могу. Заикание, интересно, трудно лечится?..
– Многое... Тайна – одно из жизненных кредо истинной ведьмы.
– Так вы – ведьма? – бирюзовые глазки восхищенно расширились, напоминая теперь два лазурных идеально-круглых озерца.
– Ага.
– Добрая или злая? – головка, склоненная на хрупкое плечико, с интересом оглядывала меня.
– Попеременно.
– Как это? – искреннее удивление, струящееся в писклявом голосочке.
– Просто.
– А как именно? Тетенька ведьма, я вас не понимаю!
– И не надо меня понимать. Меня и слушать не надо. Для здоровья вредно.
– Почему? – вот приставучая пигалица! У нее репейника в предках не было?
– Думаешь, превращение в лягушку ничем не чревато?
–
Ип...– Психика страдает, все время на промозглом ветру в грязном болоте! Инфекцию подхватить проще простого. Да и цапли не дремлют...
– Не надо, тетенька ведьма, я буду хорошо себя вести!
– Уже лучше. Я постепенно становлюсь доброй.
– Доброй? Ой, как хорошо! А вы нам с ребятами фокусы колдовские покажете? Ведь да? Да?
– Ооо...
– Тетенька ведьма – добрые ведуньи всегда фокусы показывают.
– Кто тебе такую глупость сказал, малява?
– Он, – тоненький пальчик тычет прямо в грудь кашляющего от подобного предательства Рафа. Сам виноват – дети врать не умеют. Или не считают нужным...
– Вот пусть дядя, раз уж он так сказал, (проводник умоляюще хлопает ресницами, но я неподвластна его обольстительным чарам) и показывает вам фокусы. Он отличный фокусник, между прочим. Клоун.
– Да-а? – девочка смерила парня недоверчивым взглядом. Схватила за руку, уводя с собой. Далеко пойдет! – А что он умеет?
– Все, – честно призналась я, вспомнив первый разговор и ответ Рафа на идентичный вопрос, заданный мною.
– Ого... Он тоже колдун?
– Ему это и не нужно.
– ?!
– Дуракам всегда везет, – довольно сообщила я, возвращаясь к прерванной трапезе. Пирожок с повидлом (фе!) намертво застрял во рту, склеив зубы приторно-сладкой вязкой массой. Вырвать его я сумела лишь по прошествии пяти минут, мычанием привлеча к освобождению от печености хандрящего от наливки Мора. Причем на первых парах наемник пытался воткнуть пирожок мне в горло, но шипящий огненный шар, прожегший рукав его куртки, поставил все на свои места. Я свободна!
– Кхм... Госпожа мм-м... ведьма? – я снисходительно повернулась к Старейшине Волнесу лицом.
– Да-да?
– Видите ли, – издалека начал он, шкрябая обломанным ногтем столешницу, – переход Врат... дорого стоит. И отнюдь не в денежном эквиваленте.
– К чему вы клоните?
– Ну-у...
Я содрогнулась от возможной догадки. Присмотрелась к Старейшине – так и есть, сладострастец. Постаревший, но не утративший навыков. Двуликая!
– И не просите!
– Почему?
– Не на ту нарвались!
– То есть у вас силенок не хватит?
– Что-о?!! Да как вы смеете?! Сколько лет, а все туда же!
– К-куда?
– Туда! – я не стала указывать подробного маршрута, ограничившись нехорошо прищуренным взглядом желтеющих глаз.
– Госпожа ведьма, мне кажется, или мы с вами говорим слегка о... разных вещах?
– Пошел на попятную, старый извращенец?!
– Позвольте, почему именно на... Извращенец?!
– Он еще спрашивает! Сам только что предлагал оплатить услуги при помощи постели, а теперь... Засомневался в своих возможностях?
– ЧТО-О?! – чугунная сковорода с утробным “бум” опустилась на голову Старосты. Стул под ним хрустнул, и безвольное тело распласталось по полу. Старостина жена, подбоченившись, гордо оглядывала деяние рук своих. И сковородки, разумеется.
– Хозяюшка, – тихонько позвал ее Мор, выбираясь из темного закутка лавки.
– Да, гости дорогие, – круглое добродушное лицо с улыбкой повернулось к нам, но узкие щелочки горящих глаз говорили о многом.
– За что вы его... сковородой-то? Да к тому же чугунной. Череп, поди, прошибли. И было бы за что...