Под куполом

— Но и не раньше. Потому что у супермаркета уже началась потасовка. Вы это слышали.

— Да, — кивнула Норри. — Шума хватало.

— И вы уверены, что видели Бренду Перкинс, а не какую-то другую женщину? — У Расти гулко билось сердце. Если Бренда была жива после начала продовольственного бунта, тогда Барби действительно ни в чем не виновен.

— Мы все ее знаем, — ответила Норри. — Она была наставницей в моем отряде герлскаутов до того, как я оттуда ушла. — Упоминать, что ее вышибли за курение, Норри сочла неуместным, поэтому развивать тему не стала.

— И я знаю от мамы, чт'o говорят об этих убийствах, — продолжил Джо. — Она рассказала мне все, что знала. Вы понимаете, об армейских идентификационных жетонах.

— Мама не хотела говорить все, что знала, — пояснила Клер, — но мой сын умеет проявить настойчивость, и это оказалось важным.

— Да, — кивнул Расти. — Куда пошла миссис Перкинс?

На этот вопрос ответил Бенни:

— Сначала к миссис Гриннел, но, что бы она там ни сказала, натолкнулась на холодный прием, потому что миссис Гриннел захлопнула дверь перед ее лицом.

Расти нахмурился.

— Это правда, — подтвердила Норри. — Я думаю, миссис Перкинс передавала ей почту или что-то такое. Она дала миссис Гриннел конверт. Та его взяла, а потом захлопнула дверь. Как и сказал Бенни.

— Ясно, — кивнул Расти. Помня, что с пятницы никакой почты в Честерс-Милле не разносили. Но главное он видел в другом: Бренда была жива и выполняла чье-то поручение после девяти утра, а Барби уже с шести мог отчитаться за каждую минуту, то есть его алиби не вызывало сомнений. — Куда она пошла потом?

— Пересекла Главную улицу и повернула на Фабричную, — ответил Джо.

— Эту улицу.

— Точно.

Расти повернулся к Клер:

— Она…

— Сюда она не заходила. Правда, я какое-то время провела в подвале, смотрела, как обстоят дела с консервами. Спустилась туда на полчаса. Может, на сорок минут. Я… я не хотела слышать этот шум у супермаркета.

Бенни повторил вчерашнюю фразу:

— Фабричная улица — это четыре квартала. Много домов.

— Для меня это не самое важное, — продолжил Джо. — Я позвонил Энсону Уилеру. Он раньше был скейтером, да и сейчас ездит в Оксфорд покататься в «Яме». Я спросил его, работал ли вчера мистер Барбара, и Энсон ответил, что да. Сказал, что мистер Барбара ушел в «Мир еды», когда начался бунт. И с того момента находился там с Энсоном и миз Твитчел. Поэтому мистер Барбара никак не мог убить миссис Перкинс, и помните, как я сказал? Если нет «а», то нет и «б»? И всего алфавита тоже.

Расти подумал, что метафора слишком математическая для приложения к делам человеческим, но он понял, о чем толковал Джо. По части других жертв алиби у Барби, возможно, и не было, но свалка трупов говорила за то, что убийца один. И раз Большой Джим убил как минимум одного из четырех покойников — на это указывали отметины на голове Коггинса, — получалось, что он укокошил и остальных.

Или их убил Младший, который нынче служил в полиции и ходил с оружием.

— Мы должны идти с этим в полицию, так? — спросила Норри.

— Я этого боюсь, — подала голос Клер. — Я этого очень, очень боюсь. Что, если Ренни убил Бренду Перкинс? Он тоже живет на Фабричной улице.

— Именно это я и сказала вчера, — кивнула Норри.

— И вполне вероятно, что Бренда, приход которой к одному члену управления закончился тем, что перед ее носом захлопнули дверь, пошла к другому, который живет по соседству.

— Я сомневаюсь, что здесь есть какая-то связь, мама. — В голосе Джо слышалась легкая снисходительность.

— Может, и нет, но она все равно могла зайти к Джиму Ренни. А Питер Рэндолф… — Клер покачала головой. — Если Большой Джим скажет — прыгай, Питер спросит, как высоко.

— Хороший прикол, миссис Макклэтчи! — воскликнул Бенни. — Вы рулите, о мать моего…

— Спасибо, Бенни, но в этом городе рулит Большой Джим.

— Что нам делать? — Джо с тревогой смотрел на Расти.

Тот вновь подумал о черном пятне. О желтом небе. О запахе дыма в воздухе. Подумал о решимости Джекки Уэттингтон вытащить Барби из тюрьмы. Опасно, конечно, но куда лучший шанс на спасение, чем свидетельские показания троих детей, учитывая, что начальник полиции, который будет их слушать, не способен подтереть задницу, не заглянув в инструкцию.

— Сейчас — ничего. Дейл Барбара пока в безопасности. — Расти надеялся, что это правда. — Мы должны заняться другим. Если вы действительно нашли генератор и мы сможем его отключить…

— Остальные проблемы разрешатся сами по себе, — закончила за него Норри Кэлверт. В голосе слышалось безмерное облегчение.

— Скорее всего, — согласился Расти.

7

После того как Петра вернулась в аптечный магазин (чтобы провести инвентаризацию, объяснила она), Тоби Мэннинг спросил Ромми: может ли он чем-нибудь помочь? Тот покачал головой:

— Отправляйся домой. Посмотри, может, чем-то поможешь отцу и матери.

— Дома только отец. Мать в субботу поехала в супермаркет в Касл-Рок. Она говорит, что цены в «Мире еды» слишком высокие. А вы чем займетесь?

— Особо ничем. Скажи мне, Тоби… почему вы с Петрой ходите с этими синими тряпками?

Тоби посмотрел на руку, словно забыл про синюю повязку.

— Демонстрируем солидарность. После того, что произошло прошлой ночью в больнице… после всего, что случилось…

Ромми кивнул.

— Ты записался в полицейские, или как?

— Черт, нет. Это скорее… вы помните, после одиннадцатого сентября все хотели носить фуражку или рубашку Противопожарного департамента Нью-Йорка или Управления полиции? У нас то же самое. — Он задумался. — Наверное, если городу понадобилась бы помощь, я бы записался, но, похоже, копы и так прекрасно справляются. А вам точно помощь не нужна?

— Нет. А теперь катись отсюда. Я тебе позвоню, если решу открыть магазин во второй половине дня.

— Хорошо. — Глаза Тоби сверкнули. — Может, мы устроим распродажу «Под Куполом»? Вы же знаете, как говорят: когда жизнь подсовывает тебе лимоны, готовь лимонад.

— Возможно, возможно. — Но Ромми сомневался, что такая распродажа состоится. В это утро его не очень-то интересовал даже сбыт залежалого товара. Он чувствовал большие перемены, произошедшие с ним за три последних дня, как в части отношения к жизни, так и в видении будущего. Свою роль сыграли борьба с огнем и возникший при этом дух товарищества. Город показал себя. Свою лучшую сторону. Но конечно, по большей части перемены эти вызвало убийство его давней возлюбленной Бренды Перкинс… которая для Ромми по-прежнему оставалась Брендой Морс. Она была такой красоткой, и если бы он узнал, кто ее убил — при условии, что Расти прав и Дейл Барбара ни при чем, — этому человеку пришлось бы дорого заплатить. О чем Ромми Берпи позаботился бы лично.