Под куполом

— Как близко к Куполу позволят подходить людям? — спросил мужской голос.

Кокс вновь повернулся лицом к камере, отвечая потенциальным участникам Дня встреч. Роуз могла представить себе надежду и страх, которые сейчас испытывали эти люди — они смотрели трансляцию в барах и мотелях, слушали по автомобильным радиоприемникам.

— Гостям будет разрешено находиться на расстоянии двух ярдов от Купола. Мы полагаем, что это безопасно, хотя не даем никаких гарантий. Это не аттракцион парка развлечений, безопасность которого можно проверить. Людям с вживленными электронными устройствами следует держаться подальше. И они сами должны позаботиться об этом. Мы не можем проверять каждого на предмет наличия шрама от установки кардиостимулятора. Гости также оставят в автобусах все электронные устройства, включая айподы, мобильники, коммуникаторы. Репортеры с микрофонами и камерами не должны подходить к Куполу. Там место только гостям, и то, что будет происходить между ними и их близкими по другую сторону Купола, никого не должно касаться. Я уверен, что все сработает, если вы нам в этом поможете. Выражаясь терминологией «Звездного пути», помогите нам это сделать. — Он опустил указку. — А теперь я отвечу на несколько вопросов. Только на несколько. Мистер Блитцер.

Роуз просияла. Подняла чашку с кофе и отсалютовала экрану телевизора:

— Хорошо выглядишь, Вольфи! Можешь есть крекеры в моей кровати, когда пожелаешь.

— Полковник Кокс, есть ли планы провести пресс-конференцию с городскими чиновниками? Как мы понимаем, сейчас там всем заправляет второй член городского управления Джеймс Ренни. Что делается в этом направлении?

— Мы прилагаем максимум усилий для того, чтобы провести такую пресс-конференцию с мистером Ренни и другими городскими чиновниками, которые захотят принять в ней участие. Если все пойдет по намеченному плану, она состоится в полдень.

Эти слова удостоились взрыва аплодисментов. Репортеры обожали пресс-конференции. Выше они ставили только одно: застукать высокопоставленного политика в постели с высокооплачиваемой проституткой.

— В идеале прессуху лучше всего провести прямо на шоссе, чтобы городские чиновники, кем бы они ни были, стояли со своей стороны Купола, а вы, дамы и господа, со своей.

Радостные крики. Журналистам нравились визуальные эффекты.

— Мистер Холт, — указал Кокс.

Лестер Холт [155] вскочил с места:

155

Лестер Холт (р. 1959) — американский журналист, ведущий еженедельных новостных программ канала Эн-би-си.

— Есть ли у вас уверенность, что мистер Ренни придет на пресс-конференцию? Я спрашиваю потому, что проходила информация о его финансовых махинациях, а также о том, что генеральный прокурор штата Мэн ведет расследование его преступной деятельности.

— Я об этом слышал. Но не готов комментировать данную информацию, хотя, возможно, у мистера Ренни такое желание и возникнет. — Кокс помолчал, губы чуть изогнулись в подобии улыбки. — У меня бы на его месте возникло.

— Рита Брейвер, Си-би-эс. Это правда, что Дейл Барбара, человек, которого вы рекомендовали в администраторы Честерс-Милла, арестован за убийство? Что полиция Честерс-Милла видит в нем серийного убийцу?

Полнейшее молчание прессы. Репортеры превратились в уши, ловящие каждый звук. Четыре человека, сидящие у стойки в «Эглантерии», — тоже.

— Это правда. — Репортеры зашептались. — Но у нас нет возможности удостовериться в справедливости обвинений или проверить улики, доказывающие вину Дейла Барбары. И располагаем мы только болтовней по телефону и Интернету, то есть пользуемся теми же источниками информации, что и вы, дамы и господа. Но Дейл Барбара — офицер-орденоносец. Его никогда ни за что не арестовывали. Я знаю его много лет и поручился за него перед президентом. Если исходить из того, что мне известно на текущий момент, у меня нет причин считать, что я допустил ошибку.

— Рей Суарес, Пи-би-эс. Вы верите, что обвинения против капитана Барбары, теперь полковника Барбары, могут быть политически мотивированы? Что Джеймс Ренни мог посадить его в тюрьму, чтобы не позволить взять власть в городе, как приказал президент?

А ведь все затеяно ради второй половины этого шоу, осознала Джулия. Кокс превратил новостную прессу в «Голос Америки», а мы — люди, отгороженные Берлинской стеной. И пришла в телячий восторг.

— Если в пятницу у вас появится шанс задать вопрос члену городского управления Ренни, конечно же, спросите его об этом. — Кокс говорил с ледяным спокойствием. — Дамы и господа, это все, что я хотел вам сказать.

Он вышел из палатки той же пружинистой походкой и скрылся за пологом, прежде чем собравшиеся журналисты начали выкрикивать вопросы.

— Супер, — пробормотал Эрни.

— Это точно, — согласилась Джулия.

Роуз выключила телевизор. Она просто сияла.

— А в котором часу встреча? Я только рада, что полковник Кокс все это сказал, но Барби не поздоровится.

2

Барби узнал о пресс-конференции Кокса со слов спустившегося в подвал красномордого Мануэля Ортеги. Ортега, ранее наемный рабочий Олдена Динсмора, теперь носил синюю футболку с длинными рукавами, полицейский жетон, который выглядел самодельным, и револьвер сорок пятого калибра на втором ремне, застегнутом ниже на бедрах, что придавало Ортеге сходство с гангстером. Барби знал его как тихого парня, с редеющими волосами и обгоревшей на солнце кожей, предпочитающего заказывать завтрак в обед — оладьи, бекон, глазунья, которую незадолго до готовности переворачивают желтками вниз — и говорить о коровах. Особенно он сокрушался, что мистер Динсмор не хочет покупать коров «опоясанной» галловейской породы. [156] Мануэль Ортега был янки до мозга костей, несмотря на имя и фамилию, и его отличал суховатый юмор. Барби он всегда нравился.

156

«Опоясанная» галловейская порода — с белой полосой на средней части туловища. Это мясная порода, а у Динсмора молочная ферма.

Но в подвал спустился другой Мануэль, начисто лишенный привычного юмора. Последние новости, с которыми он пришел, Мануэль прокричал сквозь прутья решетки, разбавляя слова брызжущей слюной. Его лицо буквально излучало ярость.

— Ни слова о том, что твои армейские жетоны нашли в руке бедной девочки, ни единого гребаного слова! А потом этот солдафон принялся обвинять во всех смертных грехах Джима Ренни, который держит Милл на плаву после того, что произошло. Сам! Голыми руками и на живую нитку!

— Успокойся, Мануэль.

— Я тебе патрульный Ортега, гондон!

— Хорошо. Патрульный Ортега. — Барби сидел на койке и думал, как это просто для Ортеги достать из кобуры старенький «скофилд» и начать стрелять. — Я — здесь, Ренни — там. И я уверен: все у него хорошо.

— Заткнись! — заорал Мануэль. — Мы все здесь! Все под этим гребаным Куполом! Олден ничего не делает, только пьет, мальчик, который остался, ничего не ест: миссис Динсмор только оплакивает Рори. Джек Эванс вышиб себе мозги, ты это знаешь? А эти козлы-военные, которые там, не нашли лучшего занятия, чем бросаться грязью. Сплошная ложь и выдумки, тогда как ты устраиваешь продуктовые бунты и даже сжигаешь редакцию нашей газеты! Вероятно, для того, чтобы миз Шамуэй не смогла напечатать правду о тебе!

Барби молчал. Подумал, что даже одно слово в собственную защиту могло стоить ему жизни.

— Так они поступают с каждым политиком, который им не нравится. Они хотят, чтобы городом управлял убийца и насильник, который насилует мертвых, а не добропорядочный христианин? Это уже чересчур.

Мануэль вытащил револьвер, поднял, нацелил между прутьями. Для Барби дыра в дульном срезе казалась огромной, как железнодорожный тоннель.

— Если Купол исчезнет до того, как тебя поставят у ближайшей стены перед расстрельной командой и провентилируют, — продолжил Мануэль, — я выкрою минутку, чтобы сделать это самому. Я — первый в очереди, и она длинная, потому что сейчас в Милле очень много тех, кто ждет случая, чтобы посчитаться с тобой.

Барби молчал, не зная, умрет он сейчас или продолжит дышать. Принесенные Роуз Твитчел сандвичи с беконом, салатом и помидором пытались подобраться к горлу и задушить его.

— Мы пытаемся выжить, а они могут только одно — лить грязь на человека, который не дает воцариться хаосу. — Резким движением он убрал револьвер в кобуру: — Да пошел ты. Не хочу марать руки.