Под открытым небом

Наше внимание привлекает громкий хлопок дверью, через которую только что выбежала Джиа.

– Замечательно, – горько усмехаюсь, проводя рукой по волосам. – Вообще, я здесь имею право голоса или нет?

Сейчас я разговариваю только с Полом, складывается такое впечатление, что остальным наплевать на происходящее. Либо их забавляет это зрелище, так как никто больше не произносит ни слова.

– Что именно ты хочешь сказать? – в защитном жесте, сложа руки на груди, спрашивает Пол.

– У меня есть отличная идея по поводу этой девушки…

– Да все мы понимаем. Девушка привлекательная, и ты решил за нее вступиться, мало ли когда перепадет, – откровенно ржет менеджер.

Чуваку под пятьдесят, и он туда же, куда и Стив. Чем старше, тем озабоченнее?

Вот кому необходим секс.

– Что если, возьмем вашего скрипача, – указываю на Томаса, – и балерину. Пустим их в начале. Только представьте на минуту, как это могло бы смотреться: нестареющая классика вперемешку со звуками современности. То же самое касается танца: балет и новые направления, например.

Вопросительно смотрю и ожидаю хоть какой-нибудь реакции с их стороны.

– Пол, – теперь обращаюсь конкретно к нему, как к профессионалу своего дела, – сколько сегодня пришло на кастинг обычных ничем непримечательных танцовщиц? Уйма. А настоящих балерин? – молчание. – Правильно, всего лишь одна. Подумай над моим предложением.

Коротко кивнув головой всем на прощание, я покидаю заведение, еле сдерживая рвущийся гнев изнутри.

Все, о чем поведал Пол, возможно, является правдой, но я это так просто не оставлю

На своем шоу я собираюсь перевернуть кверху дном все их представления и преобразить гребаные стереотипы.

Глава 6

Джиа

После всего услышанного, я вылетаю пулей из зала, где проходил кастинг. Я не намерена была дожидаться окончательного решения почтенного жюри, а тем более выслушивать не совсем лестные о себе отзывы. Чтобы избежать окончательного позора и разбора полетов, который устроили передо мной эти умники, я направляюсь в слезах и расстроенных чувствах на городской пляж, где могу хоть немного побыть наедине. Сейчас вечер и народу поубавилось. Так что погрустить мне никто не сможет помешать.

Мягкий и протяжный голос вокалистки группы «Foxes» поет любимую песню в наушниках, которая как нельзя кстати открывает глаза на происходящее вокруг.

Я постоянно твержу себе: «Джиа! Не будь глупой. Кругом одни второсортные мнения и устаревшие взгляды». Но я плохая актриса и не умею притворяться. На что я надеялась, когда в очередной раз продемонстрировала свою несостоятельность в качестве разноплановой танцовщицы? А еще перед кем?

Похоже, что тот парень действительно крут и настолько известен, что уже в состоянии иметь у себя команду тех постановщиков-умников, которые оценивали каждое мое движение. Получается, это он устраивал кастинг в свою творческую группу, оказавшуюся мне не по зубам. Но я не могу понять одного, почему именно он заинтересовался мной, такой безнадежной и неисправимой, как утверждал один из членов жюри? Может, просто хотел еще больше насолить мне за тот случай с опрокинутым бокалом, когда я не совсем лестно отозвалась о нем в клубе пару недель назад. Не знаю. Кажется, этот вариант самый подходящий. Вряд ли он в состоянии разглядеть во мне кого-то особенного, кроме как крутить свои виниловые пластинки и кивать головой в такт бестолковой музыки.

Все верно. Сейчас я сижу на песке, прижав ноги к груди, упершись подбородком в колени и жалею… Жалею себя. Но у меня еще есть моя вторая половинка – сестренка, которая вот уже на протяжении часа разрывает мой телефон. Прости, Жаклин, в данный момент я неважный собеседник.

Последнее от нее сообщение с вопросом «где ты?» заставляет меня отправить ей ответ, что со мной все в порядке, и буду дома позже обычного.

Мысли льются потоком, смешиваясь с собственным противоречием, упрямством и неверием в происходящее. Благодаря спокойным и меланхоличным мелодиям, что без остановки проигрывают в моем плеере, я немного успокаиваю бушующий внутри меня ураган. Это всего лишь на время. Как и то, что очередной мой поступок не пройдет бесследно. В который раз отец не откажет себе высмеять меня при всех, узнав обо всем.

Не замечаю, как совсем стемнело, и прохладный океанский бриз обдает легким ветерком. Стряхивая с себя песок, решаю, что пора вернуться домой, и завтрашний день обязательно принесет что-нибудь радостное и новое. А пока на сегодня достаточно слез, грусти и печали. В конце концов, у меня остался запасной вариант – это предложение мистера Эриксона. Не совсем то, к чему я стремилась, но на какое-то время занятия любимым делом могут послужить отличным лекарством.

И, все-таки, с момента кастинга меня не перестает беспокоить один и тот же вопрос: почему в последнее время нас сталкивают разного рода обстоятельства и для чего?

***

– Ты ненормальная! – услышав щелчок дверной ручки, Жаки выскальзывает из объятий малознакомого парня, развалившегося на диване, словно у себя дома.

– Да, это я, – бесцветно произношу, не обращая внимания на ее обеспокоенный вид, пока она спешит ко мне по коридору. Стараюсь не выдавать всем своим видом недовольства по поводу нахождения в квартире незнакомца. Да о чем я? Такая же гостья, как и он.

По татуировке на его крепкой шее с витиеватым рисунком когтистой лапы становится понятным, что это тот самый Кевин, владелец клуба, с которым встречалась Жаклин на вечеринке. Он с неподдельным интересом поглядывает на меня и не скажу, что нахожусь в восторге от самодовольной его ухмылочки .

– Со мной все в порядке, – бормочу себе под нос.

Сбрасываю босоножки, и плетусь мимо Жаки и ее дружка в ванную комнату.

– Джиа, это Кевин, – слышу, как Жаклин еле поспевает за мной.

От нее исходит сожаление вперемешку с раздражением на мой детский поступок – вовремя не отвечать на звонки и не воспринимать ее парня. Сегодня я выдающаяся стерва, уж простите.

Взявшись за ручку ванной двери, вздыхаю и оборачиваюсь:

– Извини, – говорю сестре. – Дай мне несколько минут. А потом мы с тобой поговорим.

– Джиа, – она перехватывает меня за локоть,– ты же знаешь, что несмотря ни на что, я с тобой.

Утвердительно кивнув, захожу в комнату, чтобы принять успокаивающий душ и смыть с себя остаток сегодняшнего неудачного дня.

Спустя некоторое время мое тело расслаблено, а мысли приобретают упорядоченный характер, поэтому я принимаю окончательное решение. Достаю телефон из кармана небрежно брошенных на пол джинсов.

– Слушаю Джиа, – на мое удивление бодрый голос педагога приветствует меня.

– Мистер Эриксон, – изо всех сил стараюсь убрать лишнюю нервозность, – я согласна.

На короткий момент небольшая пауза заполняет потустороннюю линию, и мне представляется, как он молча улыбается в трубку.

– Джиа, – да, так оно и есть, он улыбается, – я рад, что ты не отказалась. Приступать можешь уже завтра утром.

– Спасибо, мистер Эриксон.

После небольшого с ним разговора, настороженный стук моей сестры в дверь ванной комнаты напоминает о том, что пора выйти из своей скорлупы и поделиться насущным. Она не глупая, поняла, что все пошло не так, поэтому расспрашивать в подробностях не станет. Пока я не решу сама.