Под сияньем северной Авроры

– Ну я бы поспорил насчет «не терял», но в целом твою мысль понял. Кстати, я свое обещание сдержал. Рыбу-пельмень все видели. Трогали. Фотографировали. Будь любезен сдержать своё обещание, дорогуша.

Антон грустно вздохнул.

– Напоминать не надо, я не брехло трепливое. Слово есть слово.

Над водой тут же взлетел стройный косяк пельменей, радостно гомоня, прежде чем навсегда пропасть из нашего поля зрения. Семен размышлял. Одна мысль ему не давала покоя.

– Минг, ну а всё-таки... Где ты этих чудиков поймал? Сохранил геолокацию?

– Где поймал - там уже нет. Думаю, ты сам понимаешь, что уже и не будет. Пельмешки на диво сообразительные, поэтому вряд ли второй раз купятся на подобную наживку и позволят поймать себя прежним способом. Да и место пребывания наверняка поменяют.

– На что ловил хоть?

– Не поверишь: на сметану. Точнее, не ловил, а... В общем, не суть. Главное, что именно сметана их привлекла. Так жадно глотали…

Антон громко хрюкнул.

– Значит, пельмешек приманила сметана. Метаирония.

– Ну как-то так. Прикинь, прикол? Сметанка и пельмеши - созданы друг для друга. Где одно, там и второе.

Глава 11. Некие странности

Полдня я клевала носом, а потом, не выдержав, отпросилась у начальника досыпать. Дедок игриво поцокал, мол, понимаю, ночные гульки - дело молодое, но предупредил, что это первый и последний раз. Я согласилась. Сама виновата, что есть, то есть.

Сэйнт живо подсуетился и отправился меня провожать, решив, что мой нездоровый вид - это следствие вчерашних непонятных «отеков» и мифических «травм». Виктор Сергеевич поугорал над очевидной «беспалевностью» тайского коллеги, но осуждать не стал.

– Эх, романтика!
– вздохнул он.
– Вот мы с женой в своё время тоже, бывало… правда, не так открыто… но сейчас и времена другие, да и это не русские исследователи...

– Женя - русская, - возразил Антон.

– Да брось, - добродушно отмахнулся Виктор Сергеевич.
– Это ей в детдоме имя Женя дали. А до аварии какое было?

– Не знаю, - растерялся парень.

– А я так думаю, какое-нибудь азиатское. Типа Вэй, Ми или Ци. Хотя кто ее знает, может, Женечка - бурятка или вообще калмычка.

– Забавная парочка, - подтвердил Денис.
– Как два пельмешка. Слиплись и не разлипаются.

Антон сердито надулся.

– А ты не злись, - рассмеялся Виктор Сергеевич.
– Статистические данные сами себя не обработают, дорогуша. Сиди, анализируй… Твоя светлая головушка отлично с этим справляется…

– Я бы тоже с охотой поспал, - чуть слышно проворчал аспирант, погружаясь в чарующий мир математических графиков и цифр.

– Выспишься ещё, медвежий герой, - потрепал по волосам Антона Виктор Сергеевич.
– Да как ты вообще додумался до этой идеи - медведя камнями прогонять? Ты что, самоубийца, объясни? Что ему, такому толстошкурому, твои камешки? Эх, молодость, молодость... Энергии - вагон, эмоций - через край, с мозгами только напряг...

* * * * *

Идти к себе в сопровождении Сэйнта я совершенно не собиралась, поэтому, едва заметив тайца, абсолютно беспалевно принялась убегать от него. Выбесил.

С жуликами не общаюсь, вот!

– Да погоди ты, чума!
– заорал парень.

Про себя я хмуро отметила, что бегает Сэйнт в разы хуже, чем плавает. Ну хоть что-то. Хоть тут преимущество.

Запыхавшийся Сэйнт с огромным трудом меня догнал и, отдышавшись, произнес:

– Жень, а что началось, объясни?

– Ничего. Возвращайся к работе.

– Ты что, злишься, что мы с Антоном подрались? Так он нарывался, отчаянно нарывался... Ну хочешь, я перед ним извинюсь, я не гордый. Даю слово. Мне извиниться?

– Дело не в этом.

Парень задумался. Он явно не понимал, а что столь внезапно послужило причиной моего дурного настроения.

– Тебе стало хуже?
– выдохнул Сэйнт.
– Слушай, я всё понимаю, правда, но, может, к доктору? Или хочешь, я сам посмотрю. Не хочу хвастаться, но мой дед...

– Мне НЕ ПЛОХО. Уйди.

Таец растерялся. Такой поворот судьбы в его планы, очевидно, не входил.

– Ты сердишься, - заключил он. Уверенно так. Таков был итог его размышлений.
– Но, убей, не пойму, почему.

– Ты меня обманул, - надтреснуто произнесла я.
– Это... обидно. Ужасно обидно.

– В чем именно?
– растерялся Сэйнт.

Мне на доли секунд показалось, что в глазах парня мелькнула неприкрытая паника и натуральный ужас.

– Ты вчера мне поддался. Это неприятно. Уходи.

Таец с облегчением выдохнул, словно избежал мучительного и тяжёлого во всех смыслах разговора.

– Жень… ты была нездорова, пойми, - закусил губу парень.
– Мне ТАКАЯ ПОБЕДА не нужна. Это НЕЧЕСТНО. Я хочу чистое соревнование, а не самоутверждение в собственной крутости. Слишком поздно я понял, что ты действительно не готова к заплыву, но ты даже не слышала моих криков и просьб остановиться… Я так боялся, что с тобой что-нибудь случится… так боялся... А уж когда ты ушла под воду... Я думал, у меня сердце остановится... Пришлось плыть с тобой и контролировать. Вот...

– Ты поэтому так гнал и постоянно рядом кружил?

– Именно.

Я с облегчением выдохнула. Надо же, какой заботливый...

– Я бы не утонула, поверь, - уверила я.

– Возможно, - не стал спорить Сэйнт.
– Но… именно к соревнованиям ты была не готова, признай. Это была гонка на выживание, а не радость спортивных достижений и красивая игра. Мне такое НЕ НАДО.

– Должна признать, была неправа на твой счет, - закусила губу я.
– Сильно не права. Наверное, мне стоит извиниться.

– Не стоит. Ну так как ноги? Всё ещё болят?

– Да нет, - уверила я.
– Но спасибо за заботу.

...Едва Сэйнт откланялся у порога моего временного жилища и отправился обратно в лабораторию, я тут же побежала к морю, скидывая на ходу одежду и выпуская все возможные плавники. Ещё чего не хватало - спать в кровати. Фе! Слишком сухо. Хочу в ламинарии. Желательно, на дне.

Бульк!

Вот. Кайф... Как прекрасно дышится. То, что надо. А теперь спать, спать...

* * * * *