Под сияньем северной Авроры

– Правильно ли я понимаю, что посторонний человек не может касаться артефактов?
– уточнила я.

– Угу. Но только если они уже активированы на крови, - спохватился гребень.
– До этого… без разницы.

– То есть в период «без хозяев» вами может владеть, кто угодно?

– Ну… не совсем, - пояснило зеркальце.
– Посторонний человек нас просто не найдёт, если мы были утеряны. Если ты об этом. Так что нас обнаружит либо потомок Хранителей, либо потомок Изначальных.

– Либо это была случайная находка, например, если одно зацепилось за другое, - возразил гребень.

– Ну гипотетически такое возможно, - нехотя признало зеркальце.

– Это как?
– улеглась на кровать я, принявшись внимательно слушать.

– Ну вот представь… огромная куча разных мелких вещиц выпало из сундука затонувшего сундука на морское дно, где, предположим, лежали мы, ожидая, пока наша истинная владелица объявится. Спустя столетия местный ныряльщик увидел красивые бусы из давным-давно сгнившего сундука, схватил их и случайно зацепил гребешок. Посчитал его ценной вещью и тоже забрал. Но гребень не может без меня, он обязательно спровоцирует ныряльщика взять и зеркальце с собой. По факту мы оба не активированы на крови нового владельца, а значит, не представляем ни для кого угрозы. Нами нельзя управлять, но можно передавать. Так яснее?

– Не очень, - призналась я, зевая.

– Ну нам же надо как-то искать себе владельца?
– пояснил гребешок.
– Иногда приходится прибегать к такому способу транспортировки. Глупо, согласен. Но… так. Другого пути нет, если нас по каким-то причинам не передали из рук в руки новому владельцу предыдущие хозяева.

– А когда вас вообще в последний раз передавали новому владельцу?
– поинтересовалась я.

– Давненько, - признался гребень.
– Счёт на тысячелетия идет. Аккурат после раздела подводного царства. Но я не знаю, сколько это по людским меркам.

– А что там делили?

– Да как объяснить, - задумалось зеркальце.
– Сферы влияния.

– Север - юг?
– предположила я.
– Или по количеству вкусной рыбы?

– Нет. М-м-м… дно, придонная область. Самые темные и холодные зоны - раз. Вода на поверхности, прибрежная теплая зона - два. Ну и…. серединка между ними. Такой… переходник, так скажем.

– Короче, пелагиаль*, вернее, ее аналоги, делили. Я поняла.

– Это что?
– уточнил гребень.

– Долго объяснять. То же самое, просто умными словами.

– Рыбы - зональные существа, - признался гребень.
– Одни живут почти на поверхности воды. Другие - на дне. Они все очень разные. Возник конфликт. Непримиримый конфликт. А уж когда рыбы начали на суше ползать…

– Это было много миллиардов лет назад, - заметила я.
– Примерно 360 миллиардов лет назад, если быть точной.

– Это только первый выход, - пояснило зеркальце.
– Русалки тогда не пошли, просто наблюдали. Я это хорошо помню. Им суша показалось странной, непонятной, опасной. А вот когда человечки первые города начали строить, тогда хвостатые и заинтересовались, узрев жалкие подобия собственных жилищ.

– Некоторым русалкам понравилась такая жизнь, - заметил гребень.
– Разные вкусы незнакомой еды… красивые человечки… зверюшки забавные… Но другие русалки с ними были в корне не согласны, считали, что человечки - это эволюционный тупик. Мол, мы, русалки, можем жить и на суше, и в воде, а глупые человечки только на суше. Хотя животные и птицы русалкам понравились.

– В общем, был большой передел, - сухо заключило зеркальце, явно не желая вдаваться в подробности.

– Три морских царства. Почти как миры духов. «Нижний» мир. «Средний» и «верхний». Ты, моя дорогая, из «среднего» мира. Поэтому для тебя обратиться в человека еще реально, хоть и проблематично. Но долго без моря тебе нельзя, ты попросту умрешь. А вот если бы ты была из «верхнего» мира, то…

– То в принципе могла бы всю жизнь легко прожить без плавников и хвоста, если бы захотела, - дополнил гребень.
– Много таких русалок живет в прибрежных городах, люди, наивные, даже не в курсе. В этом есть огромный смысл.

– Они защищают море?
– предположила я.

– Именно.

– А что насчет придонных жителей?

– Мерзкие твари, - сплюнуло зеркальце.
– Страшные такие.

– Да не страшные они, - возразил гребень.
– Своеобразные. Непривычные. Не ведись на общую байку, дружище.

– Да? А это что?
– принялось демонстрировать зубастого уродца зеркальце.
– Красота?

– Да что ты мне морского черта показываешь?
– возмутился гребень.
– Я знаю, что он стрёмный.

– А рыба-гадюка? А ломозуб? А… змеи эти ядовитые… фу, мерзость…

– Короче, я скажу так: русалки придонной зоны о-о-очень своеобразные, - резюмировал гребень.
– Да и не большие они любители посещать людские города, им на суше тяжело. Давление другое, свет другой… всё другое, непривычное. Им тяжело, очень тяжело. Каждый оборот - настоящий подвиг. Причина должна быть чрезвычайно веской, чтобы покинуть своё черное мрачное дно и выбраться на сушу.

– Да и сами они ни в жизнь полноценно не обернутся, - согласилось зеркальце.
– Обычно ведьм ищут.

– Как андерсеновская русалочка?
– снова предположила я.

– Ага. И цена за оборотное зелье чрезвычайно высока, да и не всегда оно в их случае корректно срабатывает. Много неучтенных переменных есть, а ведьмы обычно физику, в отличие от анатомии, хреново знают. Гуманитарии фиговы… Короче, с «донниками» никто не хочет связываться.

– Донное царство - это как у вас гетто, - презрительно фыркнуло зеркальце.

– Ни фига, - возразил гребень.
– «Донники» - полноценное царство с чёткой иерархией, это я хорошо помню, пока валялся на дне. Они не жалкие и не бедные. Да, жители «верхних» и «средних» миров их не уважают в большинстве своем, потому что резонно боятся, но без них наш мир был бы невозможен, и все это понимают. По факту именно они негласные короли всего океана. Это самые древние слои населения. Малоизученные, к слову. Вот. А вообще хрен знает, что у них там происходит, на самом дне. В той же Марианской впадине столько загадок… все же очкуют туда спускаться дольше, чем на пять минут. Ни одна нормальная русалка не рискнет в одиночку туда заплыть…

Марианская впадина, Марианская впадина…

Где же ты расположена… что-то знакомое…

– Это Тихий океан?
– внезапно вспомнила я.
– Марианская впадина. Бездна Челленджера. Да же?

– Да.

– Рядом Марсианские острова, которые раньше называли островами Воров, верно? Местное население величало себя чаморро? Главами семей долгое время считались женщины? М-м-м… матриархат, все дела…

– Да, а что?
– удивился гребень.
– Ты что-то вспомнила?