Под сияньем северной Авроры

– С характером, - облизнулся Васька.
– Нравится. Ой, как нравится… Мя-а-а-ау!!!

После истошного самозабвенного воя Васька с неожиданной прытью прыгнул к корням дуба, принявшись тащить меня за хвост на берег.

– Опа!
– довольно заключил он, укладываясь на меня сверху.
– Ну что там, пора знакомиться поближе, русалочка. Весна такая весна… Ах… я влюблен… как обычно… Так прекрасно… море… дерево… цветы… луна сегодня красивая, не правда ли… самочка красивая… ох… Ну всё, я готов! Давай жениться!

– Какая весна! Осень! Слезай!

– Ми-и-и-и-а-а-а-а-у!!!
– вцепился в мою глотку кот, очевидно выпуская свои феромоны.

Я обмякла, и хрен его знает, чем на самом деле бы дело закончилось, потому как от кошачьих феромонов я очевидно «поплыла». И если бы странное чудило в лохмотьях не принялось дубасить какой-то корягой Ваську по спине, то…

– Вася, с…ка… Морда твоя блудливая… ты что опять творишь! Кто тебя с цепи вообще, г…внюка, отцепил, тварь озабоченная?

– Мя-а-а-ау!
– истошно вопил кот, намертво вцепившись в мой хвост всеми частями тела. Пришлось прыснуть ему в лицо ненавистной МОКРОЙ ПРОТИВНОЙ водой. Васька, наконец, отцепился и обиженно заорал. Лохматый чумазый парень потащил его обратно к дубу прямо за волосы и принялся пристегивать на цепь.

– У него весна, - принялся пояснять парень.
– Гон. Он вообще неадекватен, когда отстегнут. Поэтому на цепи держим.

– Сволочь ты, Лёша, - произнес Василий, со вселенской грустью в глазах рассматривая золотую цепь.
– Мне кошка нужна, понимаешь? Кошка.

– Она не кошка.

– Она вкусно пахнет рыбой, - жалобно произнес Васька.
– Вообще нет сил противостоять природе… мне надо… Это и тебе надо, Лёшенька… Нам обоим нужна русалка… какой дуб у Лукоморья без русалки, сидящей на ветвях…

– Вась, завали хлебало, - устало заметил Леший. А это был, как выяснилось, именно он.

– Я не знала, что его нельзя отвязывать, - принялась оправдываться я.

– Да все ведутся, - отмахнулся Лёшка.
– Типа ой какой миленький котеночек… какие же твари тебя, такого хорошего, пристегнули… А дальше этот котеночек превращается в объект еженощных мечтаний женщины и валит свою жертву, а та даже не сопротивляется. Оборотень он.

Васька пошло расхохотался и облизнулся, игриво позвякивая цепью.

– А что ж плохого-то? Все довольны же.

– Иди в задницу. Сиди на цепи. Так безопаснее.

– Кошку мне принеси. Мя-а-а-у… лучше течную.

– В общем, ты вообще не вовремя, - с чувством произнес Леший.
– Он сейчас сплошной комок тестостерона. И если ты по распределению, приезжай через неделю… у него сейчас в голове мысль только одна: валить и трахать. Ни возраст, ни внешность значения не имеют.

– Ни пол, - захохотал Васька, оборачиваясь пушистым котом, похожим на помесь манула и мейн-куна.

– С…ка, - беззлобно выругался Леша.
– И пол, конечно, как можно про это забыть. Скотина. Белку напугал до усрачки…

– А белка - мальчик?
– удивилась я.

– Парень.

– Красивый парень, - облизнулся кот.
– Ох… хвост у белки такой пушистый, рыжий… я б вдул.

– Да ты б сейчас и дуплу вдул!
– прорычал Леший.
– И даже осиному гнезду!

– Что есть то есть, - согласился кот, принявшись облизываться. Закончив это дело, он тоскливо произнес.

– Лёш… ну будь человеком… пусти на пару часиков… я в натуре быстро… смотаюсь до Дальних Зеленцов, чпокну пару-тройку кошек и вернусь…

– Ага, и заодно всех, кто по пути попадется. Я второй раз на это не куплюсь. И я не человек, а Леший. Профессия такая.

– Сволочь, - с чувством произнес кот.
– А я тебе морду красивую нашел. Подходящую. Кстати, у русалки подсмотрел. Отвечаю, тебе понравится морда. Прям секси.

Щелк! Леший, ахнув, принялся ощупывать свое лицо и рассматривать новую одежду.

– А уши кролика мне зачем?
– хмуро произнес Леший, вглядываясь в водную гладь, как в зеркало.
– Чем тебя людские не устраивали?

– Ты угораешь, что ли?
– хихикнула я, рассматривая УШАСТУЮ копию Чонгука.
– Техен и Чонгук… шип-шип-шип…

– Вообще не въезжаю, о чем ты, - сделал невинный взгляд кот, снова превращаясь в Техена.
– Лёшик, иди сюда, мой ЗАЙЧИК лохматенький… Я ТЕБЕ ВЕНОЧЕК НАШЕЛ, МОЙ СЛАДКИЙ…

Лешка страдальчески терпел и смешно дергая длинными черными кроличьими ушами, пока Васька надевал ему на голову венок из каких-то диких ромашек, крупных колокольчиков и розового клевера.

– Ну ты счастлив?
– хмуро уточнил он.

– Ага, - восторженно заявил Василий, оглядывая плоды свой работы.
– Красота. Тебе идёт.

– Ну вот и радуйся… со стороны.

Васька надулся.

– Ты меня не люби-и-и-ишь…- заканючил он.

Ветки дуба затряслись, откуда-то сверху полетели желуди, а потом на корень, где вальяжно лежала я, бултыхая хвостом в море, спрыгнула малюсенькая белочка с неимоверно аккуратным хвостиком.

– Ты наша новая русалка, да?
– пропищала белка.

– Опа!
– обрадовался Васька.
– И тебе морду на!

Щелк!

– Я вообще не удивлена, - заключила я, разглядывая огненно-рыжего Хосока.
– Я так поняла, ты, Васька, решил на Лукоморье себе весь корейский бойз-бэнд собрать, да?

– Еще не решил, - задумчиво произнес Васька.
– Борька, с…ка… ты такой красивый, оказывается… Иди сюда, по-братски…

Рыжик запаниковал и принялся истерично бегать по берегу.

– Ты его от работы отвлекаешь, дебил озабоченный, - вздохнул Лёха, дергая ушами.

– А ты меня только что лишил любви, - надрывно произнес Василий, выразительно глядя в мою сторону.
– Смотри, какая охрененная русалка… И с мужем жить не хочет… Эх… а я такой в нее влюбленный… Я б… вот веришь, нет… женился бы даже.

– Ты минуту назад Борьке в любви признавался, блуда окаянная… - усмехнулся Лёха.

– Ну… я всё живое и неживое люблю. Сейчас особенно. Природа такая.

Борька, до этого было обрадовавшийся внезапной пропаже интереса Василия к своей скромной персоне, снова начал бегать по берегу и визжать.

– Он так никогда свои орехи не переберет, - вздохнул Леший, глядя на хаотичные перемещения белки.
– Орехи в дупле, дупло в дубе, а на дубе златая цепь и Васька, который сейчас хочет все, что движется и не движется, потому что у него в душе март.