Под сияньем северной Авроры

– Он первый начал, - буркнул Томас.
– Эмиль лишь защищался.

– Подтверждаю, - кивнула головой Аврора.

– Мама, они странные, - вопил Якоб, прячась за спину крикливой и требовательной мамочки.
– Все трое. У Эмиля такие зубы страшные… А глаза… Ты видела его глаза? Он даже не моргает! Он злой, злой, злой!

– Он злой, поэтому ты его решил первым ударить, - ровным тоном произнесла Эмма.
– За что, кстати? Клыки ПРОСТО не понравились? Поразительно. Толерантность высшего уровня.

– Он меня укусил, - ныл Якоб.
– Посмотрите, как всё распухло… Наверное, он зубы не чистит…

Рука мальчишки действительно зверски распухала и багровела на глазах, словно целый рой ядовитых пчёл ужалил мальца в руку.

– Беда, - цокнула Эмма, совершенно не беспокоясь о глупом и капризном ребенке, постоянно провоцирующем ее тройняшек.
– Пойдёмте, детки, домой. Нас ПАПА заждался.

– А рыба будет?
– тут же обрадовался Томас.

– Безусловно. Сегодня на ужин треска.

* * * * *

– Ну, за первый серьезный юбилей!
– загомонила толпа наших общих знакомых за столом.
– Пять лет - это солидный срок, мелкие!

Эмма, широко улыбалась, рассматривая подросших тройняшек, необычайно серьезно рассевшихся во главе стола. Просто-таки императорская посадка, такие ровные спинки… ее чада легко дадут фору любой королевской семье.

Милые, надо же… Такие милые… Спокойные, уравновешенные, не то, что их ровесники. Странно, конечно, что они на отца совершенно не похожи… не то, что Олаф*.

Эмма принялась укачивать девятимесячного малыша. Тот уморительно хмурил бровки и требовательно сосал розовый кулачок, явно не наевшись. Маленький троглодит. Посопев и пару раз зевнув, малыш оставил обслюнявленный кулачок в покое и, наконец, сонно прикрыл глаза.

Эмма уложила сынишку в кроватку. Славный карапуз. На удивление спокойный для своего возраста. Наверное, глаза у него будут, как у нее. Такие же зеленые, просто-таки кошачьи, она отчетливо видела характерные точечки.

Эйнар аккуратно обнял жену со спины:

– Не устала? Может, поспишь? Я послежу за ним, честное слово. Он же наверняка ночью весь дом своим голодным воплем перебудит.

Эмма слабо хихикнула.

– По сравнению с орами голодного Сяолуна в этом же возрасте, это все ерунда. Я как вспомню его легендарные истерики в битве с братом за правую грудь…

– Кого?
– нахмурился Эйнар.

– Я оговорилась. Хотела сказать, Эмиля.

– Ясно. Твои пугающие сны про потоп больше тебя не тревожат?

– Нет, спасибо за чай, - признательно кивнула головой Эмма.
– Ромашка и мелисса и впрямь успокаивают. Я потом посплю. Иди к гостям, я вам пирог сейчас принесу.

* * * * *

Дети по-прежнему неестественно ровно сидели на своих стульчиках, аккуратно положив руки на коленки.

– Эмма, я решительно не понимаю, милочка, как вы этого добились?
– не выдержала пожилая соседка.
– Ну такие зайчики милые… Такие послушные…

Эмиль жадно облизнулся, унюхав сытный запах рыбного пирога.

Эмма предупредительно погрозила сынишке пальчиком. Тот еле слышно прошипел, но снова терпеливо принялся ждать разрешения на свой кусочек пирога.

– Просто идеальные, - подтвердила другая женщина.
– А ведь их у вас четверо. Должна заметить, дорогой Эйнар, вам несказанно повезло с семьей.

– Я знаю, - кивнул головой Эйнар и стеснительно заулыбался.

– Эйнар, я так и не понял, если честно, почему ты против нашей общей поездки в Таиланд?
– внезапно спросил Маттиас.
– Финансы же позволяют, так почему нет?

– Жена плохо переносит перелеты, - нахмурился Эйнар.
– И вообще, Олаф еще слишком маленький, я не знаю, как он поведет себя в самолете.

Мужчины загоготали.

– Скажи честно, ревнивец, ты просто не хочешь, чтобы другие мужики смотрели на твою драгоценную жену в купальнике.

– И это тоже, - согласился Эйнар.

Эмма понимающе закусила губу. Муж и вправду зверел от слов «море» и «купальник» в одном предложении. Ни разу за всю совместную жизнь супруги не были на водоеме, хотя архипелаг Хвалер был окружен морем.

– Да ты просто посмотри, как там красиво, балбес!
– не унимался Маттиас.
– Можно же снять индивидуальный домик с выходом на море. Вообще людей рядом не будет, прямо, как ты, нелюдимый сектант, любишь. Только ты, жена и твои дети!

– Это исключено.

Эмма рассматривала снимки на телефоне Маттиаса. Особенно ее привлекла одна бухточка... Красивая такая. Прямо конфетка. Она уже где-то видела эту картинку.

– Ты прав, Маттиас, - вернула Эмма телефон другу.
– Фантастически хорошо. Детям бы там понравилось. Наверняка там тепло и много вкусной экзотической еды.

Томас, всё это время молчавший, переглянулся с братом и сестрой и тихо произнес:

– Подарок. Пап, ты обещал нам особый подарок.

– Да, я помню. Сегодня мы пойдем с вами в кино, а потом в магазин игрушек.

Девочка хихикнула.

– Мы хотим на море. На море вместо кино.

– Это мама вас надоумила?
– резко ответил Эйнар.

Эмма с недоумением посмотрела на него.

– Нет, я вообще не знала, что они это предложат. Но… Милый, а что странного в детской просьбе, я не пойму? Ну погуляем по побережью, что такого страшного произойдет?

– Там холодно. Они заболеют, а учитывая, что их трое, лечиться мы будем долго: один вылечится - другой снова заболеет, и так до бесконечности. Мы это уже проходили.

– Ой, Эйнар, не дури, - загомонили друзья.
– Нет, мы, конечно, слышали про твои странные методы воспитания и запреты, но что такого случится, если дети, наконец, увидят море?

– Мы никогда не видели моря, - серьезно подтвердил Томас, все так же неестественно ровно сидя на стульчике.

– Я тепло их одену, обещаю, - заулыбалась Эмма.
– Шапочки, курточки, шарфики… Всё, как положено.

– Погода хорошая, - подлила масла в огонь Хельга.
– Снимки выйдут просто фантастические. Насколько я помню, у Маттиаса была с собой профессиональная камера. Семейные фотографии на фоне моря необычайно хороши.