Под знаменем черной птицы. Книга 2

Раньше, во времена расцвета Союза Равных, Мо бы усыпили раньше времени, когда может проснуться интеллект, но сейчас за имусами никто не следил, и четырехрукий не только обрел разум, но и смог влиться в общество. Но он был стар, это чувствовалось. Имус двигался медленно, пытаясь размеренностью замаскировать проблемы суставов и сердца, его мышцы наверняка ослабли, а органы чувств уже подводили. Такого давно пора списать, вернуть на завод и отправить на переработку, это стало бы самым правильным и гуманным выходом. Механизмы за час распечатают нового гиганта, молодого и сильного, пригодного к любой работе.

— Кана не со зла цепляется к вам, — Мо заговорил первым, но догонять не спешил, — девчонка просто, не знает жизни и давно и безответно сохнет сами знаете по кому.

Айвен знала, точнее догадывалась. Ревность мелочи была слишком заметной, даже для бывшего патрема.

— Они же были женаты, почему тогда расстались?

— Брак фиктивный, какие-то сложности возникли у нее с бывшим женихом, позор для рода и другие глупости, его величество потому и влез в это дело. Кана придумала себе любовь и надеется, что на нее ответят.

Навстречу прошел отряд гвардейцев, Айвен отметила их выправку, довольно сносное вооружение и то, что командовал ими имус: здоровенный волк, уже в годах, но все ещё крепкий. Все они поприветствовали Мо и проигнорировали саму Айвен, потому что фавориткам, а точнее — княжеским любовницам, никто подчиняться не обязан. И плевать, что от должности главнокомандующего ее отделяет одно вписанное в приказ слово. И мелочь не посмела бы тогда лезть… Заманчиво, как ни крути.

А в фиктивность их брака верилось мало. Котенок как раз любил таких маленьких, худеньких и темноволосых. Запах Кана прятала с помощью амулета, в мешанине же старых энергетических следов у Нерона ее тоненький запашок и вовсе невозможно найти.

— Почему ты так думаешь? — вопрос не удивил Мо, имус его будто ждал.

— Э-э, она же как младшая сестра его величеству. Никогда бы он не оскорбил так Кейташи Вада и госпожу Руоки. А у Каны детская дурь в голове. Все мы любим лучезарное, да близко к нему оказаться никто не хочет.

Айвен кивнула и больше не поднимала эту тему. В конце концов, кто она такая, чтобы лезть в жизнь котенка. Тем более все в прошлом, а в настоящем у нее есть разводной ключ и тяжёлая, тренированная рука.

Несколько кварталов вокруг дворца считались пешеходной зоной, здесь почти не бывало транспорта, даже гужевого, только пара проезжающих трамваев и редкие грузовики, доставившие товары в магазины и все необходимое во дворец. Айвен не нравилось бродить по изуродованным городу, из которого деятельный Нерон вывез все ценное, уничтожил статуи и обезличил улицы, чтобы сделать свою "массовую типовую застройку для нужд населения". Казалось, на каждый более или менее свободный метр земли он стремился впихнуть светлый многоэтажный дом или такой же обезличенный парк с непременными качелями и песочницами для детей.

Поэтому за пределами дворца Айвен магией и перенесла их с Мо на окраину, к самому крупному из речных портов и бывшему космическому. Странно, но деятельный Нерон отчего-то не стал застраивать своими многоэтажками и их. В самом деле рассчитывает создать собственный космический флот или просто принимать чужой? Сейчас вся территория бывшего порта была огорожена высоким забором и тщательно охранялась, изредка откликаясь только шумом самолетных моторов. Айвен чувствовала почти физический зуд влезть туда, рассказать им о технологиях работы с гравитацией, о том, как стабилизировать магию в условиях Атрокса, как производить нормальное оружие и безопасную энергию, как поставить фильтры на трубы заводов, как… Но это был общий мир, не лично ее, в таких случаях не принято вмешиваться в технологическое развитие, предоставив местным самим разбираться со своими проблемами. Правильно ли это? Или правильным будет встать на сторону Нерона и помочь ему в странных планах, даже не поинтересовавшись их содержанием?

— Как ты решил, что хочешь служить его величеству?

Мо вместо ответа сел на каменную скамью и уставился на реку.

— Я не служу Нерону лично, — на звуках имени он чуть улыбнулся Айвен, будто знал ее небольшой секрет, — я служу государству. И так уж вышло, что из всех двадцати девяти великих князей, правивших на моей памяти, кот самый лучший. А ещё он мой друг и человек, который всегда знает, что делать.

* * *

— А если он окажется неправ, если начнет действовать во вред Атроксу, кого выберешь: друга или интересы государства?

Мо ненадолго задумался, расстегнул пару пуговиц на рубашке и рукой пригладил китель.

— Вы мало знаете его величество, леди. Если уж он вдруг станет злом для нас, то добра не останется вовсе. Уж поверьте, я повидал князей, и нынешний выбивается из ряда. При нем все иначе.

С этим не поспорить. Несколько дней назад Айвен побывала в Норде, самом северном из княжеств, по сравнению с которым покрытый лесами Силв — центр цивилизации.

Убогие землеройные машины, чадящие гарью и дымом сравнивали с землёй целые поселки, чтобы на их месте сделать шахты или карьер. Жители кричали, рвались к построенным из шкур домам, пытались отстоять своих ездовых медведей, которых теперь разрешалось держать далеко не всем. После людей под военным конвоем отводили в новые дома на сваях, такие же серые и типовые, как и построенные вокруг Кор-Атра.

Почему-то в память Айвен врезалась картина, как ученик шамана, ещё подросток, прижимал к груди бубен и целую связку амулетов. В тех не было магической силы или отголосков божественной милости, простые кожаные шнурки и бусины, но это тоже часть культуры местных, той самой, что стремительно умирала под напором искусственного прогресса.

А вокруг обновленных поселков другие машины пахали грунд и подвозили тонны подготовленной почвы. Строители же споро сооружали теплицы по чертежам Айвен. Если все пойдет по плану, то летом здесь снимут первый урожай, в объеме достаточном, чтобы прокормить княжество и без поставок еды через портал.

Нерон отказался объяснять что-либо или останавливать строительство. Единственно бросил, что Айвен плохо знает людей и их приспособляемость: сегодня они оплакивают шалаш, завтра будут жаловаться на слишком тесный санузел и требовать ремонт отопительной системы.

Еще на Авроре она смотрела запись с видами Кор-Атра тех времен, когда весь Атрокс был просто колонией. Там был небольшой фрагмент, посвященный порту. Тогда здесь одна на другой теснились лачуги, вода пестрела мусором, а чинный альтер, делавший запись, не мог отбиться от толпы нищих имусов, пытавшихся навязать тому свои услуги или выклянчить мелочь. Сейчас же здесь, как и в прочих местах столицы, навели порядок, построили несколько типовых высоток, а трудящиеся в порту имусы и альтеры не выглядели голодными и уж точно не думали просить что-то у прим-леди.

— Я часто прихожу сюда, — снова заговорил Мо, — разговариваю с собратьями.

На разгрузке кораблей в самом деле трудилось много таких же четырехруких гигантов, а вместе с ними и еще несколько тех, кто никогда не рождался. Слишком неправильные, чтобы принадлежать природе, и слишком живые, чтобы считаться механизмами. Таких печатали на специальных заводах, партиями, строго под нужды Союза. Но примы ушли, а завод остался и до сих пор регулярно производил имусов с множеством рук или ног, щупальцами или размеров, несовместимых с нормальными. Они стерильны, никогда не дадут потомства, не имеют нормальной регенерации, лечили их в специальных камерах, на таких же заводах; обычно глупы, с заложенным потенциалом для самообучения. Мо реализовал его полностью, но вряд ли таких много.