Под знаменем черной птицы. Книга 2

— О, первый адекватный вопрос за все время. Теперь буду знать, что ты соображаешь только после секса. А эффект долгий?

— Хамишь княгине.

Хиро накинул на плечи рубашку, застегнул брюки и нехотя вытащил из тени конверт с печатью великого князя. Кассандра выхватила его, вскрыла и погрузилась в чтение.

— "Автомобиль"? — этого пункта не было в ее предложениях, и Кассандра не верила своим глазам. Неужели у нее будет такой же шумный, пафосный, громкий "ревун", как у девчонки?

— Что, так быстро? — он расстегнул штаны и одним взмахом сдернул одеяло. — На благо государства могу трудиться до кровавых мозолей…

— Хватит. Я хорошо соображаю. Но поражена такой щедростью.

Она вытерлась влажной тряпицей и подтащила к себе одежду. Наглец-Хиро смотрел на нее с настолько неприкрытым вожделением, что ноги подкашивались. Сейчас не время, но ночью Кассандра не отказалась бы продолжить их неформальное общение. И плевать на слухи. Все равно ее здесь не любят.

— Его величество не злодей.

— Но и не добряк.

— Самый настоящий, но спорить с ним без причины я бы не стал. О, и он договорился о лечении для твоего сына, теперь младший Лабири достает всех вдвое сильнее, потому что передвигается вдвое быстрее. Избалованный юнец, ты замечала?

Кассандра проигнорировала вопрос и открыла дверь. Теперь, когда тело получило свое, даже с избытком, думалось в разы легче и терпеть Хиро больше не нужно.

Лучезарное уже садилось и дневное тепло сменилось почти зимним ветром с внезапной пургой. Кассандра поплотнее запахнула шубу и решила дойти хотя бы до дворца. Так бездарно провела день, хоть и приятно. Ничего, завтра наверстает, сейчас больше хотелось увидеть переделки и "ревуна".

Снаружи здание успели обнести строительными лесами, а внутри все оказалось завалено материалами для ремонта. И никто не потрудился узнать мнение княгини на этот счёт. Как не спросили ее о том, где разместить самих рабочих и прочем.

— Наконец-то! — взъерошенный Бен поймал ее за руку и развернул к себе. За его плечом маячила рыжуха в аврорской тонкой одежде. Девка посинела от холода и мелко тряслась, но не уходила и не пыталась накинуть что-нибудь на плечи.

— Я так рада тебя видеть, погоди немного и мы поговорим.

Кассандра попыталась сделать шаг, но Бен схватил ее сильнее и дёрнул.

— Сейчас. Я и так целый день жду, пока ты ублажишь всех мужиков в трёх мирах.

От его слов было больнее и страшнее, чем от всех угроз Анрира или побега Бьорна. Бен, ее малыш Бен, ради которого Кэсси сделала столько всего…

— Не говори так. Не надо. Прошу.

— А что? Это не правда? — его глаза налились кровью и будто бы не могли сфокусироваться на матери. Даже рыжая Лив боялась подойти к разозоенному Бену. — Это не ты участвовала в спектакле, где тебя трахала толпа уродов? Да треть моих одноклассников ходили туда. Знаешь, каково было, когда они делились впечатлениями?

— Прости, я не хотела навредить тебе, — по щекам текли слезы, но Кэсси и не пыталась их вытереть. — Все только лучшее: гимназия, одежда, личные учителя магии… Боги двуединые, Бен, у тебя даже лошадь была.

— Но не было родителей. Ты вечно пропадала, якобы умерший отец оказался стариком! Бездна океанская, Кесс, как ты могла с ним связаться?

Стены сузились и давили на нее. Столько зла, желчи, обиды жило в Бене, а Кассандра даже не замечала. Не хотела видеть, воспринимала сына как милого малыша. А теперь тот внезапно вырос и бьёт словами наотмашь. И когда? В тот момент, когда так нужна поддержка, когда она впервые в жизни пытается все сделать правильно.

— Бенедикт очень умный, он интересный собеседник и всегда был добр ко мне, — зачем она оправдывается? Но надо хотя бы попытаться все объяснить. — Он ежемесячно выдавал хорошую сумму на твое содержание и купил наш дом, но должность не позволила ему жениться на мне.

— Ха! — Бен наконец разжал пальцы и толкнул Кэсси. — Кто захочет жениться на шлюхе?

Бенджамин тут же согнулся, затем отлетел на пару метров и ударился о стену. Кассандра дернулась, чтобы поднять сына, но Хиро сжал ее плечо.

— У молокососа помутнение. Он забыл, что оскорбляет княгиню. И свою мать, что в разы хуже. Пусть передохнет и остынет.

— Какая она мне мать? — Бен потирал затылок, но видимых увечий на нем не было. — Право называться "матерью" нужно заслужить. Сделать для этого хоть что-то, кроме родов. Думать, не только о себе, но и о ребенке. Не быть такой…

Новая оплеуха невидимым щупальцем огрела щеку сына, а Кэсси вытерла слезы, сняла с головы шерстяной платок и повесила его на плечи дрожащей Лив.

…Сколько себя помнила, голод постоянно преследовал Кэсси. Мать пила так много, что в мгновение спускала все заработанное ей, очередным сожителем и даже те крохи, что платили самой Кассандре в местном трактире. Находила их, как ни прячь, и покупала очередную порцию алкоголя.

Но сегодня был почти праздник: на столе нашелся вполне приличный кусок ягодного пирога, лишь чуть надкушенный с одной стороны. Наверное, угощение принес кто-то из гостей, что спали сейчас на полу.

Кассандра зашла домой на минуту: взять портфель с учебниками и бежать в школу. Ночами она предпочитала прятаться по соседским сараям, а то и вовсе ночевать у сердобольного Ксандра, который не жалел места на софе для одноклассницы сына. Впрочем, сегодня она спала не хуже: на лавке в доме тётушки Лю, которая уехала к родственникам в соседнюю деревню и пустила Кэсси с условием приглядывать за огородом. Но с едой там было туго: в начале весны и листьев не со всего надергать можно, поэтому пирог был кстати.

Она взяла кусок, впилась в него зубами и почти сразу проглотила, не жуя. Затем укусила ещё и тут же получила удар поперек спины. Мать нависала над ней со своей любимой палкой в руках. Давно, ещё до рождения Кэсси, Глинда была известной танцовщицей, потом травмировала ногу и так и не смогла избавиться от хромоты. Зато осанку, внешность и манеры истинной леди все ещё сохранила. Отчасти.

— Сука! — мать замахнулась во второй раз, но Кэсси уже спрыгнула со скамьи, прижала к себе портфель и понеслась к выходу. — Только и жрешь! А платить за это кто будет? Дрянь!

Палка громыхнула о закрытую дверь, а сама Кэсси уже бежала по дорожке прочь от дома. На середине пути ее уже ждал Рир: тощий, нелепый, зато улыбающийся ей так искренне, что на душе сразу теплело. Он помахал рукой, затем ойкнул и прижал ее к телу. Подойдя ближе Кэсси заметила, что вся его кисть посинела и раздулась, а по лицу мальчишки снова расползался синяк. Рир был младше ее на полгода и никак не мог догнать по росту.

— Привет! — здоровой рукой он вытащил из своей сумки большой бутерброд с мясом, бутыль молока и немного леденцов.