Под знаменем черной птицы. Книга 2

— Придурком, которого божество смерти выбрало своим аватаром, — Анрир не выдержал и рассмеялся. Скорее от нервов, чем от самой ситуации.

Кезон так хотел себе эту силу, столько сделал, чтобы ее заполучить, а в результате остался ни с чем. В первые же часы на “Вита Нове”, вместе с очередным прозвищем, заменившем не положенное коту имя, добрый лорд рассказал Анриру секрет его бессмертия. Примы хотели создать немыслимой мощи артефакт, способный победить саму смерть, но один из них вмешался и проклял его так, чтобы никто не мог воспользоваться. С тех пор с каждым, кто пытался активировать “сумеречную птицу” случалось что-то плохое. Но этого мало, ни разу кристалл не сработал так, как ему было положено, он сбоил, менял цели, норовил выйти из-под контроля. Тогда примы нашли выход: разделили “птицу” на две части, чтобы в каждой оставить только одну сторону божественной силы. “Светлую”, созидающую, ту, что принадлежала Приводящему В Свет — использовать на благо общества, “темную”, разрушительную и проклятую — спрятать ото всех.

Позже первая породила некросов, вторая же так и осталась на Авроре, под защитой храма водных богов. А после переправили на "Вита Нову". Огромная сила, невероятное оружие, которыми нельзя воспользоваться. Пока не родился план "сделать рукоять под это лезвие": использовать посредника между силой Уводящего и тем, кто отдает приказ. Анрир не знал, сколько попыток было до него, цифры так и не желали складываться в нечто понятное, осознаваемое, но только четыреста тринадцатая увенчалась успехом. Так и появился живой носитель силы Уводящего Во Тьму, абсолютно неспособный использовать ее. И сейчас это злило Анрира не меньше, чем лорда Кезона.

Тот же размахнулся и изо всех сил ударил. Затем бил до тех пор, пока не устал. Анрир не помнил, кричал он от боли или нет, вообще ничего не помнил, кроме бьющегося в голове “Твари, твари, они все твари”. Наверное, не стоило злить прима, но тогда бы Анрира отправили на новый круг пыток. Ведущий По Пути свидетель, он уже пытался быть примерным, тихим, послушным, не злил никого и не раздражал, а лучше не становилось. Вся жизнь теперь состояла из боли и забытья, когда он видел прошлое незнакомых примов и будущее, множество вариантов будущего. Он видел свои смерти, смерти близких и смерть всего их мира. Не от нашествия некросов, так от ползущей силы Уводящего или от невероятных, ужасающих снарядов неведомой Федерации. Раз за разом его выталкивали за границы жизни, в надежде добраться до божественной силы, а вместо этого Анрир все сильнее и сильнее погружался в воспоминания Роука Веден Рей. Теперь он знал его имя, частично — биографию и почти полностью — будущее, ждущее всех. И свое собственное, рваными обрывками, ни один из которых ни сулил долгой и счастливой жизни.

— Так, — Кезон успокоился и повернулся к ассистентам. — Приготовьте все для реанимации. Чувствую, наш разговор будет долгим.

Затем навис над Анриром, поднял его подбородок, заставляя заглянуть в глаза и почти по слогам произнес:

— Как. Ты. Используешь. Силу. Уводящего.

От боли хотелось орать, выпрашивать себе хоть немного покоя, в неизвестно какой раз объяснить, что понятия не имеет, как призвать эту силу, и что божество само решает, кому помогать и как.

— Я. Отказываюсь, — он перевел дыхание, мысленно желая Кезону испытать все то, через что прошли они с Ичиро. Говорить с паузами было тяжело, поэтому окончание он выпалил на одном дыхании: — говорить без чашки кофе, тупая ты тварь. Давай, убей меня ещё разок.

По нервам пробежала острая боль, как при разряде, и Анрир потерял сознание. Знал, что ненадолго. Скоро прибегут врачи, подключат его к приборам, сердце снова начнет стучать, вернётся боль и чувство, что он — всего лишь болванка, случайно выбранная для божественной силы. А вокруг одни твари. Почему они такие? Анрир помнил леди Айвен, она была совсем иной, наверное.

… Он только прибыл в этот мир, а уже хотел вернуться в резиденцию. Воздух слишком разрежен, безжалостные лучи светила обжигают кожу, а ветер такой сильный, что вдохнуть сложно. А ещё здесь почти не было магии, не такая большая проблема для прим-лорда, но неприятно.

Зато окопавшимся зеленофлажникам раздолье. Неблагодарные скоты, отступники, проклятые борцы с режимом! Убили местного прим-лорда, добрались до его оружия и организовали еще один очаг сопротивления власти Союза Равных. Над их поселениями реяли флаги с мирной зеленой лужайкой под синим небом, как символ свободы от власти примов. Их защищал давняя оплошность примов, та, после которой они потеряли возможность творить заклинания для массового убийства людей. Две-три цели — вот их предел.

Поэтому сюда и согнали несколько армейских подразделений, тысячи имусов и другого оружия: испытать в реальном бою и избавиться от их излишков, которые слишком накладно кормить и обслуживать. Собственно, ради имусов Роук сюда и прибыл. Он руководил созданием котов — самой последней и совершенной разработки, идеальной для ведения боя в подобных условиях. Но и у них нашлись недостатки, требующие коррекции и отбраковки неудавшихся особей.

А еще здесь была Айми. Роук чувствовал ее, осязал, внутренне дрожал от предвкушения, что скоро увидит леди. Воплощенное совершенство и запертая в женском теле мощь, которой хватило бы на десяток мужчин. Ей и здесь было комфортно, с таким запасом энергии, Айвен, скорее всего, даже не замечала недостатка магии в мире.

Она издали послала ему приветствие, равнодушное, с самыми легкими нотками радости от встречи. Роук надеялся на большее, но то, что Айми не попыталась покалечить его в первую же минуту — уже неплохо. В прошлый раз они расстались так себе. Роук называл ее фригидной сучкой и демонстративно обнимал нынешнюю фаворитку.

Выглядела Айвен также хорошо, как и при последней встрече, грязь и чуть растрёпанные волосы только придавали ей очарования. Делали не такой идеальной. И живой, похожей на человека. Айми коротко кивнула Роуку и встала напротив. Вроде рядом, но с четко обозначений дистанцией. Попытайся подойти ближе — никакого разговора не будет, и плевать, через сколько миров Роук сюда добирался.

— Попытаешься задвинуть бред про то, как соскучился, ударю. Любя, в четверть силы.

Айми хлопнула его по плечу, совсем как в детстве, без малейшего намека на то, что их раньше связывали отношения.

— Нет, я по делу. Что тебя так расстроило?

Рядом кружились коты, не меньше десятка, из новой, экспериментальной партии. Бестолочи с опаской принюхивались к Роуку, ждали реакции Айми и одновременно пытались ее загородить. Она же отпихнула ближнего, чтобы не мешал и тяжело вздохнула.

— Мальцы совсем сдулись. Сегодня пришла их коллективная жалоба, что, цитирую, из-за этой войны они не успевают вовремя ужинать и пропустили открытие театрального сезона. Бездна, я даже не могу поверить, что они это серьезно пишут. Что же мы тогда станем делать, если встретим настоящего противника, а не этих партизан?

Она потерла виски, будто в самом деле устала. Роук хотел притронуться, утешить Айми, обнять, объяснить, что не стоит так волноваться, все равно во всей обитаемой вселенной не найдется серьезного противника для примов, если только того не решат слепить Создатели. Но ему навстречу метнулся кот. Встал на пути, ссутулился и зарычал, прижимая уши.

— Пошел! — Айвен ударила по его спине плетью и прогнала. — В следующий раз, когда решите делать новый подвид имусов — добавьте им хоть немного мозгов!..

Тварь, тварь, тварь… Такая же, как и все остальные примы. а он столько времени думал о ней, фантазировал о возможном романе, представлял их беседы. Идиот! Мог бы и раньше догадаться, что драгоценная Айми ничем не лучше своих собратьев с “Вита новы”.

Сердце заходилось от стука, прокачивая кровь по сосудам, чтобы та напитала мозг и заставила тот работать. Сознание вернулось быстро, вместе с болью. Кезон все еще был рядом и следил за лицом Анрира и показаниями приборов.

— Вспышка только в момент клинической смерти, — доложил один из лаборантов. — В остальное время — никакого взаимодействия между уровнями энергетической оболочки.