Подари мне надежду

Вкусная…

Ставлю на плиту чайник и, оперевшись седалищем о столешницу, смакую ароматную сдобу. Влад возвращается с ключом в руке и замирает на входе, окидывая меня задумчивым взглядом с головы до ног. Медленным таким, оценивающим, а на губах лёгкая улыбка.

От его взглядов мне каждый раз не по себе. Будто бы таким образом Влад пытается сказать намного больше, чем позволено. Мы ведь даже не общались толком ни разу, да и знакомы меньше суток, но в серых глазах отражаются такие эмоции, о существовании которых я раньше и не догадывалась. Не знала, что мужчина может так смотреть на женщину.

Это всё сбивает с толку, и мне хочется то ли вспылить, чтобы разрушить эту странную магию, то ли свернуться ужом и спрятаться под самым дальним камнем. Чтобы никто меня не нашёл, особенно, Влад.

— Я поняла! Ты хочешь, чтобы я подавилась, — говорю, откусывая ещё кусочек булки, глотая и своё смущение заодно.

Хоть бы не покраснеть!

— С чего такой вывод? — удивляется и даже хмыкает, мол, глупость какая.

— Потому что теперь именно ты пялишься на меня.

— Конечно, — кивает и даже не пытается спорить. — А как иначе?

Провокатор татуированный!

Интересно, чем он по жизни занимается? Наверное, приходится тщательно прятать чернильный шедевр под одеждой.

Вот! Снова я думаю о какой-то ерунде будто бы других проблем у меня нет.

— Зачем ты это делаешь?

— Ты красивая. Разве непонятно? Охренеть, какая красивая… аж зубы ломит, когда на тебя смотрю.

Вот это номер. У этого мужчины вообще есть хоть какие-то тормоза? Или он мелет языком, не задумываясь?

Влад смеётся и плавно отталкивается от дверного косяка. Усиленно жую, чтобы не выдать своего волнения. Чёрт, странная реакция у меня на него, очень странная. И мозгами-то понимаю, что он просто играется от скуки, но теплу, которое разливается по телу мои здравые мысли не мешают.

— Мерси за комплеман, — говорю, а голос неожиданно изменяет мне — дрожит и срывается на писк.

Нет-нет! Нельзя показывать, как именно действуют на меня его слова. Вообще нельзя показывать свою реакцию, потому что становиться жертвой его обаяния, а потом рыдать в подушку, когда Влад, наигравшись, исчезнет на горизонте, вообще не входит в мои планы. Нет уж, у меня не десять сердец, чтобы позволять их разбивать такому наглому товарищу.

И пусть Лена права, и у меня давненько уже ни с кем не было отношений, поддаваться на провокации этого гада, который снимает штаны перед сиськастыми дурами, никого не стесняясь, я не собираюсь. Целее буду.

— Зачем ты замок поменял? — снова задаю этот чёртов вопрос, пытаясь избавиться от смущения, а Влад складывает руки на широкой груди, и чёрная футболка натягивается на плечах. Татуировка на левой руке выделяется особенно ярко: замечаю детали, на которые раньше не обращала внимания. Например, плывущий по волнам корабль. Романтично.

Нет, меня это всё не касается.

Абсолютно.

Целиком и полностью.

— Надо было, поэтому поменял.

— Кому надо было?

— Всем. И тебе в первую очередь.

В каком это смысле? Не помню, чтобы у меня были раньше какие-то проблемы с открыванием двери, но Влад серьёзен настолько, что на лице ни единой эмоции не отражается. Непробиваем и суров.

— Не понимаю… ты можешь хоть на пять минут перестать быть таким загадочным и просто ответить на обычный вопрос? Это же не сложно. Или в твоей Вселенной бывает только так как решил ты, а на всё остальное плевать?

Влад тяжело вздыхает и сжимает пальцами переносицу, а мне кажется, что его мучает что-то. Что-то, чем он не может или не хочет со мной делиться. И, в сущности, всё правильно, потому что, кто я ему такая? Но я имею право знать хоть о чём-то, если однажды просто теряю возможность попасть в квартиру.

— Слушай, Влад, — начинаю, тщательно подбирая слова, — если уж так вышло, что мы соседи на этот месяц, то мне бы хотелось, чтобы у нас были равные права. И если ты решишь затеять ремонт или утопить котёнка в ванной, то мне бы очень хотелось, чтобы я об этом узнавала вовремя. Ты понимаешь меня? Это же не сложно.

— Я тебя услышал, — кивает, а лицо его смягчает внезапная улыбка.

Вот! Снова он делает так, что у меня мозги в кисель превращаются. Что за невозможный человек?

— Есть хочешь? — переводит тему, а на губах слегка припухших, точно он только что с кем-то целовался, играет лукавая улыбка.

А может быть, и правда целовался. Мало ли, кто его на самом деле отвлёк.

И пусть его личная жизнь не должна меня волновать, не могу избавиться от ощущения, что мне от этих мыслей чуть-чуть, самую капельку, неуютно.

— Я уже поела, — говорю, показывая на маленький кусочек булки, зажатый в моих пальцах.

— Пфф, разве это еда? Булка эта — сущая ерунда.

— Я мало ем, мне хватило, — стою на своём и кладу в рот последний кусочек сдобы. — Но спасибо за предложение.

И пытаюсь позорно сбегажать из кухни, потому что мне вдруг очень захотелось, чтобы Влад меня поцеловал, но от прыткого соседа не скрыться в узком кухонном пространстве: хватает за руку — не больно, но ощутимо, — и останавливает почти на выходе.

— Если ты решила, что я позволю тебе умотать отсюда голодной, то можешь забыть об этой бредовой идее.

Замираю, глядя в его лицо, и не замечаю ни тени улыбки на нём. Абсолютно непроницаемая маска, за которой — вижу это в серых глазах — бушует океан эмоций.

— Но я правда не голодная, — пытаюсь избежать участи быть накормленной, но Влад медленно качает головой.

— Только не надо мне вешать лапшу на уши. Сядь.

Указывает на кухонный стул и, не выпуская моей руки из цепкой хватки, подталкивает к нему. Я бы могла закричать, могла бы вырваться, но почему-то не хочется. Обо мне ведь сто лет никто не заботился и не пытался накормить. Внутри рождается ощущение, что я снова попала в детство, и всем ещё не всё равно, поела я или легла спать голодной.

— Умница, так бы сразу, — усмехается, но руку выпускать не торопится, а я чувствую как медленно, но уверенно моё лицо начинает гореть огнём.

— Ты пиздец какая красивая, когда смущаешься.

Молчу, боясь охрипшим голосом выдать, несколько мне приятны эти слова. Я же всё-таки женщина.

Влад медленно разжимает пальцы и будто бы случайно проводит ими по вмиг покрывшемуся мурашками предплечью.

— Я не знал, что ты любишь, потому…

— … купил всё, что продаётся в магазине, — заканчиваю фразу, а Влад смеётся. — Я, правда, мало ем. Честно.

Влад не обращает внимания на мои слова, достаёт из холодильника пакет с куриными бёдрышками и, найдя в шкафу миску, ловко сбрасывает их туда. Молча пересыпает солью и перцем, заливает целой бутылкой соевого соуса и отставляет в сторону.

— Знаешь, я не очень люблю готовить, но сейчас прям захотелось.

— С чего бы это вдруг? — удивляюсь, а Влад садится напротив, откинувшись спиной на светлую стену.

— Материнский инстинкт, наверное, проснулся.

— Аккуратнее с инстинктами, а то ещё боком выйдет.