Подари мне надежду

Вот и уволил. Потому что никому и никогда не позволю строить козни за своей спиной, а от гнилых людей предпочитаю избавляться, если почёсывание языков для них важнее всего.

Телефон в моём кабинете разрывается. Чёрный стационарный аппарат чуть не подпрыгивает на столе от чьего-то возбуждения. Ненавижу эту производственную болтовню, но она часть моей работы — никуда не деться.

— Как поживает наша безопасность? — стандартно вопрошает невидимый абонент, а я улыбаюсь, точно дурак.

— Сергей Петрович, безопасность под контролем! — бодро рапортую, а Серёга хохочет. Настолько громко, что приходится отнять от уха прохладную трубку, чтобы не оглохнуть. — Приехал?

— Да, пришлось. — В трубке странная пауза, а у меня все инстинкты всполошились. Что-то в этом звонке не так. — Заедь ко мне, лады? Нужно кое-что обсудить.

— В офис?

— Нет, не для их ушей разговор, — ворчит Петрович. — Потому, дуй ко мне домой, срочно.

И вешает трубку.

Странно. Очень странно.

С Серёгой мы знакомы ещё со времён, когда оба были контрактниками и жрали землю в одном окопе. Одну на двоих. Армейская дружба — крепкая. Именно Сергей помог мне устроиться в “Книгоманию”, сделал своей правой рукой, потому что доверял. И я ни разу не просрал это доверие.

Так почему теперь кажется, что чем-то провинился перед старым другом? Непонятно, но ощущение паршивое.

До места добираюсь в рекордные сроки. Давно так не гнал, словно мне задницу факелом подпалили. Хочется скорее узнать, отчего такая срочность. Документы — знал это — были в полном порядке, товар тоже в целости и сохранности, коллектив проверенный и, кроме уволенной недавно Наташи, проблем ни с кем не было.

Сергей не был книгочеем — скорее солдафоном до мозга костей, помешанным на порядке и дисциплине, но это не мешало ему вот уже восемь лет весьма успешно «рулить» «Книгоманией», превратив крошечный магазинчик на Радиорынке в довольно успешную сеть, раскинувшую щупальца-филиалы во многих городах. И бизнес нёсся вперёд на предельных скоростях, зарплаты росли, а покупателей с каждым днём становилось всё больше и больше.

Чудесно ведь.

Дом Сергея Петровича находится в элитном посёлке на выезде из города, и мне приходится добрых десять минут ждать, пока охранник на блок-посту у центральных “глухих” ворот проверит мои документы, запишет что-то в своём компьютере, сличит номера. Адская мука — сидеть в душном нагретом на солнце салоне и ждать, точно школьнику у кабинета директора.

Наконец, дают добро, и я еду по ухоженным дорожкам к дому старинного друга и начальника, но и там не всё так просто: ещё минут пять жду, когда разъедутся громадные ворота, и хмурый мужик в форменной одежде даст отмашку, разрешая попасть на территорию. Дурдом.

Иногда богатые люди слишком уж ограждают свои миллионы от постороннего внимания.

— Киреев, сто лет не виделись, — бурно приветствует меня Серёга и хлопает по плечу. Удар у него всегда был сильным, аж хребет у меня чуть не треснул от этого дружеского жеста.

Серёга ниже ростом на целую голову, но бороться с ним я бы не рискнул — сильный, зараза. Шею свернёт, не поморщится.

— Что за тайное вече? — интересуюсь, когда проходим в кабинет хозяина, и тот указывает на кресло напротив своего широкого полированного стола.

На нём царит идеальный порядок: ни единой бумажки, ни пылинки, ни соринки. Даже ничьи фотографии в рамочках не расставлены, чтобы радовать хозяина.

— Коньяк будешь? — интересуется Сергей, а я отрицательно качаю головой. — Надо было тебе на такси приехать.

— Хороший коньяк? — усмехаюсь, глядя на печальное лицо друга.

— Отличный! Курвуазье, двадцать один год выдержки. Чудо, а не коньяк.

— Смотри мне, сопьёшься.

Сергей смеётся, размещаясь в своём кресле, точно на троне.

— Уж если в армии не скопытился от того денатурата, что рекой лился, то французский коньяк мне, как слону щекотка.

Дальше обсуждаем общих приятелей, цвет моря у Лазурного берега, новую Серёгину жену: модель, сиськи-задница — всё на месте. Друг постарше меня — ему почти сорок, — но запал любовный похлеще, чем у юнца прыщавого.

— Ты же меня не за этим позвал, — заявляю, а Сергей кивает, обводя меня хмурым взглядом. — Что-то в магазинах не так? Нужно с проверкой поехать куда-то? С товаром что-то?

Перечисляю все наиболее возможные варианты — те, что в моей компетенции. Просто поболтать о бабах мы и в баре могли бы.

— Петрович, не темни. Знаешь же, что терпеть не могу загадочность.

— Киреев, помнишь же, какой у нас был уговор, когда я тебе работу предлагал у себя? — Вопрос более чем неожиданный, и я усиленно вспоминаю то время, когда не мог найти для себя место под солнцем, и на помощь пришёл армейский друг с очень выгодным предложением.

— Я в чём-то тебя подвёл? — Важно понять, к чему клонит Сергей, пока башка от предположений не лопнула. — Тогда говори прямо, нечего танцы на льду изображать.

— Одним из условий было: не заводить шашни с продавщицами. Даже я себе такого не позволяю. Сам знаешь, мне этот цирк ни к чему, у меня серьёзная контора.

Приплыли.

— И кто же, интересно мне знать, донёс? Впрочем, и сам догадался.

— Алиска — дура, конечно, но ценной информацией поделилась, — подтверждает мои догадки Сергей после продолжительной паузы, за которую я успел придумать сотню способов, как раз и навсегда обезвредить этот геморрой в виде жены. — Сам не хочешь рассказать, какого хрена в твоей жизни происходит, пока я на пляжу бока грею?

— А твоя информаторша не поделилась откровениями, какой я бездушный скот?

— Она сказала, что вы разводитесь, она якобы не в претензии, желала мне удачи и процветания, — хмыкает Сергей и достаёт откуда-то из недр многочисленных ящиков яблоко. Вгрызается в него, задумчиво глядя в одну точку, жуёт, усиленно работая челюстями. Съев добрую половину, переводит на меня взгляд карих глаз и продолжает: — Я ещё так удивился. Какого хрена ей надо от меня? Нашлась ещё подруга… но она так искренне мне всего желала, что я аж подтаял, как кусок мёрзлого фарша на солнце. Ага, прямо соловьём разливалась. А уже прощалась и как выдаст: хорошо, конечно, что Владик не теряется. Мол, негоже такому мужику пропадать, — гортанный смех до слёз, только мне нихрена не весело. — Прям дословно запомнил её последнюю фразу: «Особенно, когда совсем рядом, в магазине, новая любовь нарисовалась». И трубку повесила.

— Сука она, — выдыхаю, а руки сами собой сжимаются в кулаки.

— Вот, значит, и рассказывай. А не то уволю к чёртовой матери с волчьим билетом. Ты меня знаешь.

Вот именно, знаю.

Сергей набирается терпения, а я — полную грудь воздуха и начинаю рассказ с самого начала. Даже не с того момента, как Алиса изменила мне — это лишь следствие. Причина кроется в том, что мы никогда не любили друг друга по-настоящему. Просто жили, играли в счастливую семью, трахались с удовольствием. Наверное, хороший секс — то немногое, что держало нас вместе.