Подарок от лепрекона

Точно перед расстрелом я на трясущихся ногах шагнула к зеркалу, стёрла салфетками размазанную косметику, попыталась привести в порядок прическу, но горящая посреди лба надпись: "У нее был секс" — никуда не делась. Гаррет же помянул тот самый "фокайль", значения которого я до сих пор не знала, перехватил мое запястье и открыл дверь.

Кажется, из очереди специально никто не ушел, так и ждали окончания представления. Даже те милые, благообразные старички глазели на меня.

— Простите, — покаянно произнес О'Келли, — мы новобрачные. Ее долбаный папаша пять лет не давал разрешение на свадьбу, пока моя мамаша не пообещала лично пристрелить старого мерзавца. Третий день празднуем! Не стоило вылезать из кровати, но так соскучился без пива, хотел сделать пару глотков в приятной компании. Думал, на два часа моего терпения точно хватит. Но вы поглядите на эту ведьму…

И повернулся ко мне с таким огнем в глазах, будто я стояла здесь в остроконечной шляпе, абсолютно голая, и поводила бедрами из стороны в сторону, руками опираясь на черенок метлы.

— Я бы с такой красоткой тоже из дома не выходил, — произнес кто-то в толпе.

— Блин, эти ирландки — такие горячие бабы, наши так давать не умеют, да, Валька?

Родная речь зазвучала сбоку, но сразу же с оханьем стихла, очевидно, от пинка той самой Валентины. Пока же мое национальное самосознание решало, стоит ли опровергать доводы соотечественника или нет, Гаррет уже утащил меня к выходу из туалета.

Глава 23

Добрые пятнадцать минут Гаррет сидел, откинувшись на пассажирском сидении, и наблюдал, как Хелен с помощью расчёски и пудры пытается сделать из себя добропорядочную миссис. Но пылающие щеки, опухшие от поцелуев губы и шальной взгляд — не поддавались маскировке. Впрочем, Гаррету она нравилась и такой. Точнее — такой нравилась особенно. А от воспоминаний, как ведьма двигается вверх-вниз сидя на его коленях, в этой самой машине, ее запаха, жара, колдовских поцелуев и того, как потом Хелен отдыхала, пристроив голову ему на плечо — в кровь будто вливали кипящий виски, который пульсировал в голове мыслью: "Моя женщина".

А после ведьма перебралась на место водителя поправила прическу и положила правую руку на ключи в замке зажигания.

— Можно?

До домика Киарин оставалось меньше мили, права у Хелен были: об этом позаботился Адам, поэтому Гаррет махнул рукой и поудобнее устроился на сидении. Теперь эта машина стала ещё роднее. Но весь смысл действий Хелен дошел до него только рядом с домом: ведьма просто оттягивала момент возвращения. Поэтому и ползла со скоростью пятнадцать миль в час, и терла лицо салфетками уже битых полчаса. А после протянула руку Гаррету:

— Отдай мои трусики.

— Где твоя совесть? Это же трофей! — на самом деле фетишистом Гаррет не был, хвастаться перед друзьями бельем будущей жены тоже не собирался, но не подразнить Хелен — это преступление. Особенно когда она так серьезно хмурит брови и постукивает пальцами по рулю. Гаррет забросил в рот пару мятных конфет, а потом медленно вытащил черные кружева из кармана. Срань, да при одном взгляде на эту штуку хотелось вытащить ведьму наружу и повторить их программу из паба прямо здесь, рядом с машиной.

— Не могу же я в таком виде прийти домой! — Хелен нахмурилась ещё сильнее и выдернула трусики из пальцев Гаррета. После наклонилась и начала натаскивать их на себя, как специально медленно поглаживая свои голени и бедра.

— Ты прошла без них через целый паб.

Когда руки ведьмы скрылись под юбкой, терпение Гаррета закончилось: он придвинулся и поцеловал Хелен, накрыв ее руки своей ладонью. Нащупал тот самый бантик на трусиках, прохладное кружево рядом, нежную кожу…

— Там не было людей, которые присматривают за моей дочерью.

Хелен отшатнулась и прикрыла руками горящие щеки.

— Миссис Уотсон не монашка, она все поймет.

— Нет. Никто не поймет, когда мать бросает ребенка, чтобы сношаться с мужчиной, как блудливая кошка. Давай ты зайдешь в дом, отпустишь няню, а потом я приду к Даре?

Против блудливой кошки Гаррет ничего не имел. Более того, всерьез рассчитывал испытать, на что ещё готова пойти эта кошечка и сколько раз. Для разнообразия можно и в кровати.

— Миссис Уотсон не оставит Дару с посторонним мужчиной.

— Я позвоню ей и расскажу, что решила заночевать в столице. Не знаю, — она потрясла головой и с мольбой поглядела на Гаррета. — Что угодно, лишь бы няня не видела меня в таком виде.

— Как скажешь.

Гаррет вышел из машины, вытащил Хелен, взвалил на плечо и понес в дом, по пути сжевав ещё одну конфету. Миссис Уотсон сидела в гостиной и читала книгу в кресле, рядом с радионяней.

— Не ждала вас так рано. Что с Хелен?

— Перебрала, — Гаррет вздохнул и отвел в сторону свободную руку. Он старался держать ведьму так, чтобы в поле зрения миссис Уотсон попадали только ноги и юбка его ноши, а никак не лицо. — Стоило нам переступить порог паба, как ее понесло. Кричала что-то по-русски, требовала налить всем за здоровье ее дочери, и именно водки. Я не осуждаю, посидели мы славно, но тягаться с тем здоровым моряком Хелен точно не стоило, в ней же фунтов сто, не больше, вот и развезло.

— Хм, — няня отложила книгу и встала. — Я могу остаться до утра и приглядеть за Дарой.

— Нет, что вы! Хелен и так будет бесконечно стыдно, не хочу усугублять. Я как-нибудь справлюсь с двумя спящими девчонками.

Уотсон покачала головой, внимательно оглядела Гаррета и коротко кивнула. Он же отнес Хелен в спальню, опустил ее на кровать и не удержался и чуть склонился над кроватью со спящей Дарой. Та мерно почмокивала соской во сне, раскинувшись на разноцветной простынке, наверняка малышка проголодалась и скоро проснется, но пока еще лежит тихо, давая время маме прийти в себя. Гаррет подмигнул ведьме, затем вернулся в гостиную чтобы проводить няню. Та уже успела надеть легкое пальто и очки для поездок в автомобиле. По возрасту миссис Уотсон была примерно ровесницей матери Гаррет и даже держалась с похожей сдержанностью.

— На вашей шее помада, как и на свитере, а запах женских духов чуть ли не сильнее, чем от самой Хелен, — произнесла она крыльце, когда они остались вдвоем. — Нужно было просто предупредить, что задержитесь, я бы посидела с Дарой и до утра и не пришлось бы устраивать нелепые спектакли.

Гаррет развел руками:

— По-моему, Хелен вас побаивается. В хорошем смысле, как старшую наставницу.

Миссис Уотсон только приподняла бровь и уселась в машину. Срань! Эту женщину побаивался и он сам. Но не настолько, чтобы всерьез переживать о ее мнении.

Хелен набросилась на него в гостиной и завалила вопросами о том, что сказала или подумала няня. Но Гаррет постарался успокоить ведьму. В конце концов у миссис Уотсон наверняка хватит такта и здравого смысла никогда не вспоминать и не упрекать Хелен таким бурным вечером. Если разобраться, то и владелец паба не в накладе: после такого представления посетители наверняка пили пиво вдвое больше, заказывали больше закусок и в целом сделали неплохую прибыль. Гаррет не переживал точно: будь его воля, уже бы повалил ведьму на один из диванов, а то и снова развернул к стене, чтобы освежить воспоминания.