Подарок рыжей феи

Но берега оставались безлюдны и даже тени корабля они не встретили до двенадцати часов дня.

*****

К полудню прямо против них, на склоне расположилось селение в устье небольшой речки. Поля, засаженные кукурузой, редкие зелёные рощи тополей и олив.

Капитан О`Хризантем, в связи со значительно возросшим числом пассажиров "Сирены", решил пополнить запасы пресной воды и продуктов. Они ведь рассчитывали пристать к берегу ещё возле Сен-Тюлип.

Скарлет, Виола и Шиповничек, вместе с несколькими матросами "Сирены" и Люцерной пошли в селение.

Натал и Гиацинт бродили по берегу, рассказывая друг другу о происшедшем за эти дни по разную сторону бортов "Геснера". Омела собиралась остаться с ними, но, подумав, отправилась в посёлок вместе со своей неизменной няней Шиповничек.

— Глянь, какие! — Натал имел в виду удаляющихся дамочек. — Две принцессы пошли, каждая со своей фрейлиной!

Гиацинт молча кивнул и, сунув руки в карманы, смотрел на воду.

Джордано и Розанчик тоже крутились на берегу, но потом исчезли. Они поднимались на высокий холм, поросший травой и редкими кустами боярышника и тёрна.

— Нет, это обязательно, лезть неизвестно куда, неизвестно зачем?! — пыхтя, возмущался Розанчик, не поспевая за другом. — Так уж необходимо нам, только выбравшись из глубоких пещер, сразу взбираться на гору аж до неба?

— Необходимо, — Джордано подал руку Розанчику и слегка сбавил шаг. — Не лезть же мне одному!

— Чего тебя вообще сюда понесло? — сердито спросил паж, цепляясь полой и так изрядно потрёпанного камзола за колючки терновника. — Да что ж такое! — он рванул полу, оставив на кусте лепесток ткани. — Чего тебе не сиделось внизу?

Джордано вздохнул:

— А что там делать? Отсюда, если влезем, мы увидим соседнюю бухту, а может и дальше часть берега. Вдруг заметим где-нибудь мачты…

— А! Так бы и сказал сразу! — понял наконец Розанчик и тоже помрачнел: — Джордано, как думаешь, куда он мог деться?

Граф Георгин сердито тряхнул волосами:

— Почём я знаю?! Мог-то — куда угодно, а вот куда делся? Я просто не в состоянии сидеть и думать об этом, лучше лезть куда-нибудь вперёд.

— Пожалуй, — согласился Розанчик и тут же споткнулся о торчащий из земли корень.

Друзья оглянулись и посмотрели вниз. У подножия холма качалась на волнах яхта.

"Сирена" казалась сверху такой маленькой, словно золотистый цветок крокуса или как лепесток жёлтой кувшинки, потому что на целую кувшинку её не хватало.

Горизонт отодвинулся далеко-далеко, но по-прежнему оставался пустынен. Мальчишки со вздохом побрели на вершину холма. Она зеленела совсем рядом.

Взобравшись на довольно большую, заросшую боярышником площадку, где среди поблекшей от жары травы торчали серые мшистые камни, друзья подошли к её противоположному краю, откуда открывался вид дальше на берег.

У них закружилась голова: внизу стояла на якоре яхта. Паж и флорентиец хмуро посмотрели друг на друга, выясняя, кто именно из них сошёл с ума. Но по своим встретившимся взглядам, поняли, что жертвой галлюцинации стали оба. Нет, это точно противоположный край холма, никакого селения впереди нет, а среди густой зелени, спускающейся до самого края скалы над водой, растут две мачты.

"Дельфиниум" невинно покачивался на волнах, будто не понимая, чем вызвано недоумение двух молодых людей глазеющих на него сверху. Ну, здесь он, здесь, а что вас, собственно, удивляет?

Осторожно отойдя от края, несколько раз оглянувшись, чтобы убедиться, не исчезла ли яхта, друзья секунду постояли на вершине холма и помчались вниз, прыгая по камням и рискуя свернуть себе шеи. Уже сбегая по тропинке последние метры до берега, они увидели возвращающихся из посёлка.

Джордано замахал им и, забыв, что надо смотреть под ноги, упал и проехал пару футов на коленях. Виола заметила поспешное и явно радостное приближение, бросила Омелу и уже мчалась к ним.

Розанчик и Джордано объявили об удивительном открытии: они сбивчиво рассказали, что по ту сторону мыса стоит на якоре яхта, вне сомнений — "Дельфиниум".

Обойти мыс по суше невозможно: он круто обрывался и уходил под воду, и вокруг него — достаточно глубоко, судя по цвету воды. Имея в своём распоряжении корабль, пускаться вплавь нет смысла, но ждать возвращения Шафрана и партии матросов, ушедших за водой, они не собирались.

— Вернёмся в полном антураже! — усмехнулся Гиацинт, спуская, вернее, сбрасывая с борта их личную шлюпку.

— И прекрасно, — Виола уселась на передней банке и распустила волосы для большего сходства с той Виолой, которая неделю назад покидала Барселону, уводя в горы свой отряд. — Если Баобаб увидит нас на чужой яхте, сочтёт ренегатами! Мы должны вернуться с шиком, как короли-изгнанники, на захваченной у бандитов лодке, но целыми и невредимыми.

— Не все, — заметил Натал, уступая Люцерне место на вёслах.

Ещё трое солдат сели на вёсла — один в паре с Люцерной и двое на соседней скамейке, ведь шлюпка рассчитана на четыре весла. Гиацинт занял своё место у рулевого весла, но четвёртый солдат — ефрейтор Чепрэссо,[1] покачав головой, молча потянул руку к веслу.

Граф уступил ему руль, понимая, что сейчас его удел — нервничать и ждать радостной встречи с друзьями, а шлюпку прекрасно могут вести другие.

.

[1] Cepresso — кипарис (ит.)

56.

Рванувшись с места, они обошли "Сирену", и дружные взмахи вёсел снова отсчитывали секунды до взрыва, такова уж судьба "геснеровской" шлюпки. Но теперь погибнуть и сгореть синим пламенем должна разлука, а это куда приятнее, чем гибель корабля.

Через десять минут они миновали выдающийся в море скалистый мыс и увидели совсем близко корабль в бухте. С бешеной скоростью колотя вёслами, они пошли на абордаж "Дельфиниума". Их заметили с борта и взволнованно следили за приближением.

Команда не вся находилась на борту, их встречали только вахтенные матросы и Кориандр, радостно машущий обеими руками в знак приветствия.

Омела очень просила взять её с собой и теперь была единственной незнакомкой в быстро приближающейся шлюпке. Она ревниво смотрела на Кориандра, считая, что имеет право быть единственным ребёнком на любом корабле.

На носу яхты спустили трап. Джордано и Розанчик первыми влезли на палубу. Вообще, возвращение хозяев встречали тихо, без криков "ура!" и "какое счастье, вы вернулись!"