Подопытная крыса

На столе появились новенький смартфон, банковская карта с моей фамилией и файл с экземплярами документов. Экран телефона осветился и тут же блымкнул сигнал сообщения. Я взял гаджет в руки. На единственной иконке зелёного банка горела красная точка. Активированное приложение выдало цифры баланса. Тридцать семь с половиной тысяч рублей. Аванс за первый месяц. Чёрт возьми, да как они это делают?

– Телефон для местной связи и для контроля за поступлениями, чтобы вы не волновались. Попытки позвонить за пределы периметра будут глушиться службой безопасности и наказываться в соответствии с заключённым договором. Про кредитку и ваш экземпляр документов, думаю, объяснять не надо. Добро пожаловать в ИнформТехнологии, младший научный сотрудник. Представитель службы безопасности покажет, куда следовать дальше, — и она вышла, не попрощавшись, а каблучки модных туфель гулко зацокали по коридору.

Я последовал за ней и, кроме своего персонального сопровождающего, никого не обнаружил. Скорее всего, десятый номер был последним в списке претендентов. Внутри бурлила мешанина эмоций. Греющее душу, чувство от первых заработанных после долгого перерыва денег, перебивало ожидание грядущих неприятностей. Но повлиять на ситуацию не было возможности, поэтому я молча отправился за громилой, оставив все переживания на потом.

– Вам сюда, — охранник показал, куда именно, и пошёл прочь.

Вероятно, его миссия на этом завершилась. А моя только начинается. Я толкнул дверь с табличкой в виде красного креста на белом фоне и вошёл внутрь. Медпункт, а ничего другого здесь быть попросту не могло, оказался неожиданно просторным. Собственно, сразу за дверью расположился не кабинет врача, а что-то вроде комнаты ожидания. Где дожидались следующего этапа мои коллеги по предстоящей работе. Или по несчастью, это уже дальше видно будет.

Нас оказалось почему-то не десять, а восемь. Оставалась вероятность, что двое уже прошли медосмотр, но очень слабая. Приём ещё не начинался. Скорее всего, отсутствующие не подошли по критериям первичного отбора, или вовсе отказались от участия в проекте. Хотелось верить, что таковая возможность была. Иллюзия свободы выбора и всё такое. Хотя очень похоже, что мои шаги и поступки кто-то просчитал заранее.

– Первый, заходите, — послышалось из кабинета.

Начали вызывать по списку.

Патлатый суетливый мужик неопределённого возраста скрылся за дверью, а я принялся украдкой разглядывать остальных. Общаться никто не стремился, но за погляд денег не берут, и узнать с кем придётся работать, мне вряд ли кто помешает. Тем более, я здесь самый здоровый. За единственным исключением, но об этом чуть позже.

Три дамы и пятеро мужиков, считая меня. Такой получался расклад по половому признаку. Вот, собственно, и вся статистика, которую удалось вывести. Понять принцип, по которому происходил отбор, с ходу не получилось. Единственное, что всех обобщало — похожее подавленное состояние. Словно у каждого случилось что-то очень нехорошее в жизни. Этот потерянный взгляд я ни с чем не перепутаю. Частенько видел его в зеркале, и он был почти у каждого. Мозги вправлять не полезу, это забота психологов, но одну ниточку я всё-таки нащупал. Все, кто здесь собрался, никому не нужны. Ни родственникам, ни друзьям, ни знакомым, даже если такие найдутся. Вот и обнаружился главный критерий конкурса. В остальном люди были совершенно разными.

Пожалуй, что начну с дам. Тётка, колючка и милашка, если бы их пришлось характеризовать единственным словом.

Тётка — бабища высокого роста, руки как ноги, ноги как тумбы, здоровье пышет изо всех щелей. Скорее всего, моя ровесница, плюс-минус. Я упоминал про исключение, так вот, это была она. Из тех, что не только в горящую избу войдёт и коня на скаку остановит, она хобот слону без труда оторвёт и ниже хвоста приделает. Не женщина, а гренадёр в юбке. Классический типаж деревенской бабы и одежда соответствующая. Таких любили Некрасов и Рубенс, может, ещё кто, но больше мне ни о ком не известно.

Колючка — чертополох в женском обличье. Лет двадцать, на первый взгляд, вряд ли больше. Ходячий кактус, не ждущий ни от людей, ни от жизни ничего хорошего. В общепринятые правила не вписывается и не стремится к этому. Нечёсаные волосы в розовых и голубых перьях, драная джинсуха и постоянная готовность ответить на вызов. От кого бы тот ни исходил. Я, кстати, успел прочувствовать — напоролся на обжигающий взгляд, когда увлёкся разглядыванием поперечных шрамов на худых запястьях.

Милашка — прозвище, первым пришедшее на язык, говорит само за себя. Нежный цветок орхидеи, привыкший к достатку, бережному уходу и всеобщей любви. Хорошее образование, воспитание и манеры. Года двадцать два — двадцать три ей. И до недавнего времени горя она не видела. Милое личико, точёная фигурка, осанка, жесты... Самая красивая из присутствующих и осознающая силу своей привлекательности. Предположение смелое, но иначе девушка не стала бы подчёркивать достоинства фигуры вызывающе облегающим платьем. Что её сюда привело, остаётся только догадываться.

На мужиков я потратил гораздо меньше внимания, чем на дам. Поскольку придерживаюсь патриархальной ориентации, и особи моего пола мне на хрен не усрались, чтобы их разглядывать. Так пробежал глазами, чтобы общее представление составить и хорош.

Ботан он и в Африке ботан. Худой, голенастый, в очочках, с полным отсутствием уверенности в себе вьюноша. Даже назови его по-другому, всё равно останется ботаном.

Бомж — мужик практически опустился до самого дна. Тщедушный, метр с кепкой. Ему, наверное, лет сорок всего, а выглядит на лет пятьдесят с гаком. Я, конечно, сам не святой, и бухал последнее время, не просыхая, но идущее от него амбре с жуткой примесью перегара, заставляло морщиться даже меня. Как он вообще узнал о существующей вакансии? И тем более прошёл сито отбора, с его-то здоровьем? Но работодателю, наверное, виднее, какие опыты на нём будут ставить.

– Третий, зайдите, — голос из-за двери перескочил одну цифру, очевидно, второй не вошёл в число избранных.

От стены отлепился парень и мы встретились с ним взглядами. Гопник. Классический. Сутулый недомерок лет двадцати пяти. Чёрный спортивный костюм с тремя полосками, кепка и чёрные же кроссовки. Голова с узким лбом предназначена, чтобы туда есть и оттуда смотреть. Мозг, кроме костного, по назначению не используется в принципе. Интеллект на уровне животного, потребности, кстати, те же. Достаточно неприятный тип, а в окружении себе подобных, ещё и опасный. Такого за спиной лучше не оставлять. Ну с ним одним я как-нибудь разберусь, в случае чего.

Дверь за Гопником затворилась, а я опёрся спиной о стену и прикрыл глаза, дожидаясь своей очереди.

– Десятый!

Ну, наконец-то.

– Ракитин? — на всякий случай уточнил доктор и, дождавшись утвердительного кивка, приказал. — Раздевайтесь. Догола. Можете за ширму пройти, если стесняетесь.

Стесняться мне нечего, только гордиться. Это я без ложной скромности заявляю. Все мои параметры вполне соответствуют цифрам статистических исследований. Ближе к верхним значениям. Поэтому ширма абсолютно без надобности. Что и подтвердила симпатичная и вполне фигуристая медсестра, едва последняя деталь моего туалета упала комком на кушетку. Раскраснелась, задышала часто, блудливые глаза то и дело останавливались на предмете гордости. Может, и непроизвольно вышло, но всем своим видом она показывала, что не прочь уединиться и перейти к детальному изучению некоторых особенностей моего организма. Да я и сам не отказался бы, вот только не придумал пока, что с доктором делать.

– Так-с, Ракитин, приступим, — врач если и заметил наши с девушкой перемигивания, то виду не подал. — Какие-то жалобы имеются?

– Никаких, доктор. Денег только маловато, и голова немного побаливает, но это с похмелья, — повышенное внимание медсестры настроило меня на игривый лад.

– Шутите? Это хорошо. Юмор для здоровья полезен. Значит, выпивали в последнее время, — больше утверждал, чем спрашивал медик, делая пометки в карточке.

– Любой бы запил, свались на него столько проблем, — виновато развёл я руками.

– Действительно, — мужчина согласно кивнул, но уточнять, что за проблемы не стал, — кто не без греха. Эллочка, что ты застыла столбом? Проведи пациенту антропометрию.

Девушка вздрогнула, подхватила меня под руку и подвела меня к ростомеру. При этом она умудрилась прижаться грудью и потереться бедром. Волнующие прикосновения вызвали естественную для здорового мужчины реакцию. А учитывая, что у меня с этим делом в последнее время образовались значительные перебои, то процесс протекал стремительно. Кровь моментально прилила не туда, куда надо, и ситуация слегка вышла из-под контроля. Когда доктор, не дождавшись данных измерений, поднял глаза от бумаг, то мы с ростомером являли несколько вызывающую скульптурную композицию. Напоминающую те, что выходили из рук древнегреческих мастеров. В стиле атланта, поддерживающего своды. Вот только греки старались не акцентировать внимание на первичных половых признаках и ваяли писюны маленькими и вялыми, а у меня как-то не получилось соблюсти традицию. Полнокровием, наверное, страдаю. Но поскольку других команд не поступало, я продолжал стоять, вытянув всё что мог, по стойке смирно и ждал дальнейших указаний. Рядом, мечтательно закусив губу, замерла девушка и заворожённо смотрела на пульсирующую плоть. Как кролик на удава, аналогия полная.