Подожди со мной
Шрифт:
— Звучит правда хорошо.
— Вот видишь? Книжные идеи могут применяться и в реальном мире.
— Ханна, ты гений, — заявляю я, выпрямляясь и оглядывая пустую комнату. Сейчас самое время для ремонта. — Я иду в поход!
— Дай знать, куда доставить пиццу.
— Ха-ха. Сучка.
ГЛАВА 17
Майлс
— Мужик, ты в полной заднице, — застав меня врасплох, говорит Сэм, когда я
— Господи, засранец, надо предупреждать! — восклицаю я, прижимая руку к груди и чувствуя, как колотится сердце. — Почему ты так тихо ходишь?
— Я шел совсем не тихо. — Он хмуро смотрит себе под ноги.
— Нет, тихо, — рычу я, бросая гайковерт в ящик с инструментами. — Я тебя не слышал, потому что ты, как псих, подкрался ко мне на цыпочках.
— Идиот, я не крался на цыпочках. Я шел как нормальный человек. Просто ты всю неделю проводишь в своем маленьком мирке, выглядывая из окна, как влюбленный подросток. Если кто и псих, так это ты.
Закатываю глаза и борюсь с желанием снова посмотреть в окно, надеясь хоть мельком увидеть Мерседес. Это вошло у меня в привычку, и я уже даже не осознаю, что делаю. Возможно, это даже хуже, чем курение лакрицы. Прошла уже неделя после ее вечеринки, и я все больше и больше расстраиваюсь из-за того, что она не вернулась в шиномонтажную мастерскую, чтобы писать. Или не позвонила мне.
— Думал, ты сказал, что это случайная связь, — заявляет Сэм, присаживаясь на металлический стул и вертя в руках тиски.
— Так и есть. Я вовсе ее не преследую. Я просто... удивляюсь, почему она не вернулась. Наверное, я все испортил.
— Как именно ты все испортил? Ты сказал, что не хочешь ничего большего, кроме случайной связи.
— Я хочу дружить, — отвечаю я сквозь стиснутые зубы, расстегивая молнию комбинезона и выбираясь из него. — Она мне нравится, как друг. Она не похожа ни на кого, с кем я когда-либо знакомился. Она всегда говорит нечто такое, что меня удивляет, и она действительно чертовски классная в прямом, реальном смысле этого слова. Она круче тебя, это уж точно.
Сэм хватается за грудь от моего остроумного высказывания.
— Так почему же ты не хочешь большего с такой крутышкой, чем только дружить?
— Сам знаешь почему, — почти рычу я, а затем слышу, как со скамейки в мастерской мой телефон издает сигнал о входящем сообщении. Чувствую нервное покалывание, когда провожу пальцем по экрану, чтобы разблокировать его, быстро отвечая Сэму:
— Я не могу снова погрузиться в драму.
— Не все драмы так уж плохи, — бормочет Сэм, пока я смотрю на экран.
Мерседес: Хочешь помочь мне с кое-какими исследованиями для книги? ;)
Я: Да.
Мерседес: Боже. А что, если я скажу, что это связано с сексом с животным или неодушевленным предметом или чем-то еще?
Я: А это так?
Мерседес: Нет.
Я: Тогда да.
Мерседес: Хорошо, можешь прийти сегодня вечером?
Я: Да.
Мерседес: Класс, захвати пиво и пиццу.
Я: Сделаю.
Мерседес: И не забудь руки книжного бойфренда. ;)
Я
улыбаюсь, как чертов дурачок, а потом вспоминаю, что Сэм все еще сидит передо мной. Я поднимаю голову и закатываю глаза от хмурого выражения на его лице.— Давай, выскажись.
Он подносит руки ко рту и трубит как в рупор:
— Ты в заднице!
Подъезжая к дому Мерседес, нервничаю как никогда. Когда на прошлой неделе я шел к ней на вечеринку, у меня не было никаких ожиданий от той ночи. То, что произошло между нами, не было запланировано. У меня было предчувствие, что, возможно, что-нибудь случиться, но это чертовски сильно отличается от того, чтобы сидеть снаружи дома девушки и знать, что когда войдешь внутрь, то обязательно с ней трахнешься. Это чувство в равной степени волнующее и нервирующее.
Майлс, хватит вести себя как баба.
Хватаю с сиденья грузовика пиццу и пиво и направляюсь к входной двери. Когда она открывает ее, я точно понимаю, почему так нервничал по поводу сегодняшнего вечера.
Эта девушка слишком охрененно сексуальна для меня.
Она одета в кокетливый коротенький темно-синий сарафанчик с узором из больших розовых цветов. Рыжие волосы снова выпрямлены, как в тот вечер в баре, когда мы впервые поцеловались. Она нанесла легкий макияж, но ее ресницы выглядят длинными и красиво обрамляют голубые глаза. На губах сияет розовый блеск, и мне хочется наклониться к ней и…
— Привет, братан! — рявкает она, тыча мне в плечо кулаком.
Я хмурюсь и отстраняюсь.
— Привет? – вопросительно отвечаю я, потому что не знаю, почему она так ко мне обратилась. Она протягивает руку и берет пиво.
— Спасибо, что привез пивас. — Она разворачивается и жестом приглашает меня войти, ставя пиво на кофейный столик. Подходит ближе и забирает у меня коробку с пиццей. — Я такая голодная, что готова съесть задницу дохлого носорога.
— У тебя что, припадок? — невозмутимо спрашиваю я, потому что серьезно, какого хрена здесь происходит?
— Что ты имеешь в виду? — щебечет она, широко раскрыв глаза и сжимая коробку с пиццей.
— Почему ты так говоришь?
— Я всегда так говорю.
Морщусь от недоверия.
— Я слышал, как ты обычно говоришь, и обычно ты ударяешься в лирику, даже рассказывая о бесплатном кофе и печенье. Скажи, что ты делаешь.
— Понятия не имею! — восклицает она и поворачивается, чтобы поставить пиццу рядом с пивом. Оглянувшись на меня, она добавляет: — Я пыталась быть другом. Братаном. Своим в доску парнем. Непринужденной.
Мне приходится сдерживать смех.
— Ну, тогда прекрати это. Я не собираюсь трахать своего в доску парня, а глядя на то, как горячо ты смотришься в этом платье, сегодня вечером я бы очень хотел тебя трахнуть.
— Ханна – идиотка, — ворчит она себе под нос.
— Кто?
— Никто, — улыбается она и опускает руки на бедра. — Так тебе нравится мое платье?
Я киваю, мои брови приподнимаются при виде розового оттенка, расползающегося по ее щекам.
— Я бы предпочел, чтобы оно лежало на полу. — Я придвигаюсь ближе и прижимаю ее к себе, но она отстраняется.