Подпольный Баку

Глаза у Владимира наполнились слезами.

Глядя на него, Женя сама едва не расплакалась.

Ей вспомнились слова Ладо Кецховели: "Наших единомышленников надо искать не только на заводах и фабриках, но и в солдатских казармах".

Владимир вынул из кармана свернутый вчетверо листок бумаги, протянул его Жене.

– Вот, прочти. Это Вернно письмо, в нем никаких секретов.

Женя развернула листок.

"Дорогой и любимый муж мой, Володя!
– писала молодая женщина.
– Я и твой сынок Витька пока живы и здоровы. Временно не пиши нам, до той поры, пока не получишь моего следующего письма, так как меня выгнали из дома, где я работала в последнее время. Сынок хозяйский не давал мне проходу, приставал. Я пожаловалась на его домогательства хозяевам. Хозяйка рассердилась на меня за это, велела убираться из ихнего дома. После соседи сказали мне, что они нарочно взяли в дом молоденькую служанку, чтобы их сынки не гуляли на стороне и не заболели дурной болезнью. Но ты, Володечка, не думай обо мне дурно. Я умру, но не встану на плохой путь. Ты пишешь, чтобы я продала твою одежду и кормила бы нашего сына Витьку. Лучше мы с голоду умрем, а твою одежду я не продам. Хочу уехать отсюда в село Пьяный Бор, к двоюродной сестре Матрене. Как-нибудь перебьюсь. Пока ютимся в церковном дворе. Сегодня поп велел дьяку позвать городового, хочет прогнать нас. Дал сроку один день. Чтобы добраться до Пьяного Бора, нужны деньги три рубля с полтиной. А у меня только полтора. Продам одну подушку и твои сапоги. Надо уезжать. Жди мое письмо.

Твоя Вера.

25 июля 1902 года".

Женя возвратила письмо Владимиру.

– Да, несладко приходится твоей Верухе. Правительству наплевать на положение солдатки. Царю нужен только солдат, а как живет его семья, что ест, где спит - это его не волнует. Я уверена, Владимир, ты кое-что слышал о забастовках, о рабочем движении в России. Причина тому - все более усиливающийся гнет самодержавия. Притесняемый народ поднимается на борьбу, чтобы легче жилось миллионам таких, как ты и твоя Вера.

Молодой солдат с нескрываемым уважением смотрел на собеседницу.

– Разумно говоришь, Женя. Я служу в бакинском гарнизоне. Случается, в наши казармы попадают прокламации. Некоторые из них побывали в моих руках. Ты интересуешься такими бумажками?

– А ты?

– Если бы не интересовался, стал бы, рискуя головой, таскать их в своих карманах?!

– Зачем же носишь их с собой?

– Почитать при случае надежным людям.

– И сейчас при тебе есть прокламации?

– Есть. Хочешь прочесть?

– Хотелось бы!

Владимир сунул руку за голенище сапога и извлек оттуда прокламацию. Это была одна их тех листовок, содержание которой Женя знала почти наизусть, так как она была отпечатана в подпольной типографии, организованной по инициативе Ладо Кецховели, где работала Женя.

Женя рассказала Ладо Кецховели и другим товарищам из Бакинского комитета о знакомстве с солдатом из местного гарнизона. Ей было сказано, как вести себя с ним.

В следующее воскресенье они снова встретились. Владимир познакомил Женю со своими товарищами по казарме. Вместе гуляли. Прощаясь, условились встретиться через неделю на Биби-Эйбате. Женя сказала, что приведет с собой некоторых своих товарищей.

Они встретились в назначенный день на горе, в условленном месте. С Женей пришли Аскер, Василий, Айрапет и Мамед.

– На нашей сходке, - сказала Женя, - присутствуют не только представители рабочего класса, но и солдаты. А кто такие солдаты? Те же крестьяне и рабочие. Всех нас связывают общие интересы - жить свободными, счастливыми. Русский пролетариат поднялся на борьбу против царизма. Наш лозунг многим известен: "Долой самодержавие!" Царское правительство понимает, какая опасность угрожает его существованию, и принимает меры, чтобы потопить в крови революционно настроенный народ. Прежде всего оно разжигает национальную рознь. Еврейские погромы - одно из средств, к которому прибегает царская полиция, чтобы помешать росту революционного движения. В революционных выступлениях в России и Польше принимают участие также и солдаты, перейдя на сторону угнетенного народа. Солдаты бакинского гарнизона тоже должны оказать поддержку выступлениям трудового народа и действовать рука об руку с революционными силами, поднимающимися против предательской политики царского правительства в Закавказье. Товарищи, только после победы революции солдаты, сыны рабочих и крестьян, смогут избавиться от оскорбительных притеснений со стороны царских офицеров - этих сынков дворян и помещиков. Только победа революции принесет свободу рабочим и крестьянам, которым уже не придется работать на капиталистов, проливать кровь и отдавать жизни во имя их интересов. Победоносная революция освободит тысячи революционеров, сосланных в Сибирь, в окраинные города и села России. Мы должны вести организованную борьбу, чтобы избавить рабочих от нечеловеческой эксплуатации, крестьян - от помещичьего гнета, солдат и их семьи - от скотской жизни и произвола царизма.

После Жени выступил Владимир, рассказал о росте в солдатской среде сочувствия революционному движению.

Солдаты, пришедшие с Владимиром, задавали вопросы, из которых стала очевидна их неискушенность в политике, в революционном движении. Они с удивлением слушали Аскера, который говорил о том, что к другим нациям надо относиться без неприязни, по-братски, выступать против царизма единой силой.

Солдаты рассказали о своем житье-бытье, об издевательствах офицеров.

Расставаясь, рабочие и солдаты условились о новой встрече.

XI

В Бакинском комитете РСДРП было решено обсудить вопрос о распространении революционных прокламаций среди казаков.

Ладо Кецховели попросил Павла найти Женю и передать: она должна присутствовать на собрании революционного актива.

Павел поехал в Сабунчи, но Жени дома не оказалось. Вернувшись в город, он встретил Василия, который сказал ему, что час назад видел Женю у вокзала, на Солдатском базаре.

– Я иду туда, - сказал Павел.

Он давно искал возможности встретиться с девушкой и поговорить.

На Солдатском базаре ему не пришлось долго высматривать Женю. Она, как обычно, была в компании горничных, которые сидели на скамейках и грызли семечки.

Павел, сделав вид, будто гуляет, несколько раз прошел мимо.

Женя догадалась, что он хочет подойти к ней, но не решается.

– Кого это ты ищешь, Павел?
– окликнула она его.

Он приблизился.

– Ищу Васю и Аскера.

– Разве ты не знаешь, где они работают? В железнодорожных мастерских.

– Я был там. Сегодня ребята не вышли на работу. Я решил, что они здесь.

Женя угостила Павла семечками.

– Садись рядом. Здесь, на Солдатском базаре, интересно наблюдать людей. Кого тут только ни увидишь, - разорившихся лавочников, инвалидов войны, калек, осиротевших подростков... Здесь можно многое узнать о народной жизни, многому поучиться, если будешь внимательным. Нам надо искать единомышленников среди людей рабочих, угнетенных, обездоленных, вооружать их светлой целью, знаниями. Впрочем, люди с такими ошибочными взглядами на жизнь, как твои, не способны донести наши идеалы до широких масс. Не обижайся на меня, Павел! Сначала научись держать себя в руках и по-дружески обращаться с людьми, которые любят тебя. Ты заставил отшатнуться от себя девушку, которая долгое время жила с тобой под одной крышей, готовилась стать твоим самым близким человеком.

– Клянусь, Женя, я до сих пор не знаю, почему ты отвернулась от меня. В чем причина?

– Не будем сейчас говорить об этом, Павел. Но ты не тревожься за меня. Я никогда не пойду по дурному пути. Вся беда моего характера в том, что я с трудом забываю людей, к которым привыкла. Если у тебя есть дело ко мне, говори. Если же ты пришел, чтобы просто повидаться со мной, то на сегодня хватит. До свидания. Впредь всегда сможешь найти меня здесь. Но только знай: в моем чувстве к тебе трещина, и словами ее не заделать. Как жевательная смола не может насытить человеческий желудок, так и пустые разговоры не способны изменить направление мыслей, убеждения человека. Иди, я останусь здесь.

– Ладо велел разыскать тебя. Сегодня собирается революционный актив, будут обсуждать вопрос о проведении агитационной работы среди казаков. Ладо считает твое присутствие на активе необходимым.

К Жене подошла Серафима и шепнула ей что-то. Глаза у подошедшей тревожно сверкнули.

– Хорошо, - сказала Женя Павлу, - передай товарищам, я приду. Ступай.

Женя и Серафима быстро пошли по площади.

Павел недоумевал. Кто эта девушка? Что она сказала Жене? Куда они пошли?