Подруга подколодная

— Я приехала к ним домой минут двадцать восьмого. Вернее, я только подъехала к дому и посмотрела на окна. Света не было, и я решила, что там никого нет. Подниматься и проверять мне было, откровенно говоря, лень, но я все же позвонила Гоше в квартиру из телефона-автомата. Трубку никто не снял, хотя я ждала ответа сравнительно долго. После чего я уехала.

Я мысленно сопоставила время и поняла, что Сякина подъехала к месту преступления, как раз тогда, когда Вера Николаевна отлучилась ненадолго в магазин. И предположительно в то же самое время и был убит Георгий. Света в окнах действительно быть не могло. Отсюда можно сделать вывод, что либо Надежда и в самом деле рассказывает нам правду, либо она и есть убийца. Интересное кино получается.

— А почему вы сами не зашли в квартиру? — спросила я ее. — Ведь у вас же имеется ключ?

— Да, имеется, — не стала она отпираться. — Только зачем мне было туда заходить? Мне ведь не квартира нужна была, а Гоша.

Ответ звучал вполне логично и убедительно.

— Но вы могли подождать в квартире его возвращения.

— А если бы он вообще не явился ночевать. Думаете, такого не бывало раньше? Бывало. И даже тогда, когда мы были с ним женаты. Ко всему прочему, у меня была и еще одна причина не заходить. Ира ждала меня в машине, а она очень устала вчера на работе и хотела пораньше лечь спать. Это опять-таки подтверждает мое алиби. Не так ли?

Да, тут все было верно. Если у Сякиной имелась свидетельница того, что она в квартиру не заходила, то тут уж не подкопаешься. Впрочем, ей ничего не стоило подговорить сожительницу дать ложные показания из-за большой и страстной любви к ней, Наде Сякиной, но поди опровергни показания этой Ирины.

Я посмотрела на Костю. Тот сидел молча и с интересом наблюдал за мной. Ждал, чего же я такого интересного и полезного выужу из разговора с Надеждой. Я пожала плечами. Он вздохнул и надолго приложился к баночке с пивом. Моя, кстати, так и стояла нетронутой после двух первых глотков. Не до пива мне было сейчас. Головной боли завтра с утра и без того хватит с лихвой.

— От кого вы узнали о смерти Георгия? — с новыми силами бросилась я в атаку на Сякину.

— От Жанны. Насколько я поняла, она обзвонила всех сегодня ранним утром. Оно и понятно, ей-то он был братом и зла не причинил.

— А вам, значит, причинил?

— Поначалу, да. Потом, когда я, к счастью, изменила свой образ жизни, мне уже стало не так обидно. Даже наплевать стало.

— А когда вы изменили свой образ жизни, Надежда? — поинтересовалась я. — Если не секрет. До развода или после?

— Скажем так, незадолго до развода, — ответила она. — И сей факт просто ускорил то, что рано или поздно все равно должно было случиться. Я имею в виду наш разрыв отношений с Георгием.

— Так вы его бросили, выходит?

— Мне не нравится такая постановка вопроса, — Сякина начала потихоньку показывать коготки. Я почувствовала это по изменившейся интонации.

— В вашей жизни сразу появилась эта Ира или был еще кто-то до нее? — я не собиралась так просто отступать.

— Больше никого у меня не было. Ира — это тот человек, который предначертан мне в жизни судьбой.

Тут, похоже, имела место большая и чистая любовь, опошлять которую глупыми вопросами просто не стоило. Я заметила, как Надежда до глубины души оскорбилась от одного только предположения, что у нее кроме Иры мог быть кто-то еще.

— Кстати, — неожиданно Надя поднялась с кресла и пошла к секретеру. — Вы ведь все равно от меня вернетесь к Вере Николаевне. Захватите с собой альбом.

С этими словами она вернулась к нам и всучила Жемчужному здоровенный альбом с фотографиями.

— Что это за альбом? — поинтересовалась я.

— Семейные фотографии, — отмахнулась Сякина от моего вопроса, как от назойливой мухи.

— Это я могу понять. Но хотелось бы узнать, чьи.

— Ихние, — Надежда кивнула на Костю и снова приложилась к баночке баварского пива.

Жемчужный раскрыл альбом.

— Да, в самом деле, — сказал он. — Это фотографии нашей семьи. Что они делают у тебя?

— Гоша давал мне их полтора месяца назад, да так и не забрал. Все некогда ему было. С бабами, наверное, путался. У меня был юбилей, тридцать лет, и коллеги делали мне поздравительную газету, — пояснила она. — Понадобился альбом с фотографиями, и я попросила его у Георгия.

— А где вы работаете, Надя? — не преминула уточнить я.

— Это имеет для вас какое-то значение?

— Возможно, — лаконично ответила я. — Я и сама порой не знаю, где кривая выведет меня на след убийцы.

— Это делает вам честь, — съехидничала Сякина. — Я работаю в бистро официанткой.

— У вас дружный коллектив?

— Знаете что, — Надежда отставила в сторону пустую банку и не спеша поднялась с кресла. — У меня совершенно нет времени обсуждать с вами вопросы нашего рабочего коллектива. Давайте отложим эту тему до следующего раза.

По ее тону я поняла, что она сделает все возможное, чтобы этого следующего раза не было. Но что поделаешь? Если тебе указывают на дверь, глупо делать вид, что ты этого не замечаешь. Я поднялась с дивана. Костя не торопился. Я с удивлением заметила, что он разглядывает одну из фотографий в семейном альбоме. Воспоминания его одолели, что ли? Нашел подходящее время, ничего не скажешь.

В этот момент зазвонил телефон, и Сякина, прошествовав в дальний угол гостиной, сняла трубку навесного телефона у окна.

— Да, слушаю, — сказала она. — Привет!

— Женя, — шепотом окликнул меня Костя. — Посмотри, что я нашел.

— Дальних родственников, по которым жутко соскучился? — усмехнулась я, но все же, злоупотребляя гостеприимством отвлекшейся на телефонный разговор Сякиной, присела рядом с ним на диван.

— Взгляни-ка, — Жемчужный протянул мне фото, которое до этого с таким усердием изучал. — Это Гоша.

Первого же взгляда мне было достаточно, чтобы на какое-то время потерять дар речи и застыть в немом изумлении. Георгий находился на пляже какого-то курорта. Одет в одни плавки, а правой рукой обнимал девушку, тоже облаченную в купальник. И девушкой этой была Эльвира Берг. Только стрижка у нее была короткой и выглядела она значительно моложе и стройнее. Тем не менее, узнать ее было несложно.

Я подняла глаза на Костю.

— Это еще не все, — загадочным шепотом произнес он. — Ты на обороте посмотри.

Я перевернула фотографию. На задней ее стороне размашистым почерком было написано: «Дорогому Георгию с любовью от Виктории». Ниже этой записи стояла еще и дата.

Фото было сделано три года назад.

Глава 5

Ничего себе! Я даже не удержалась и присвистнула от удивления, абсолютно забыв о присутствии Надежды Сякиной неподалеку.