Подвенечный наряд телохранителя
Шрифт:
– Ой, ну, конечно, нет!
Конечно, нет! По всему раскладу поучалось, что не Ирина, а Альберт должен был первым выйти из номера, около которого девушки расставляли свою страшную ловушку. Так что мне не приходилось особенно гадать, вычисляя имя жертвы. Оказывается, не только Лола следила за перемещениями Ирининого любовника.
– И чем же вам не угодил дизайнер-администратор?
Обе девушки стояли, опустив глаза и переминаясь с ноги на ногу. Говорить им явно не хотелось.
– Я жду!
(О боже, что за роль ты мне отводишь? Просто стальная разведчица из гангстерского фильма!)
– Женя… –
– Что случилось?!
Воображение услужливо подсунуло колоритнейшую картинку: похожие друг на друга, как две таблетки аспирина, Оля и Поля в плену у браконьеров, от которых по неизвестной пока мне причине они могут откупиться только шкурой Альбертика!
– Говорите же! Обещаю, что если смогу помочь – помогу!
– Правда поможете?
– Клянусь!
– Дело в том, что… Что я и Поля… Что мы…
– Ну?!
– …беременны…
– Что, обе?
– Да. Мы всегда все делаем вместе.
Ффу-уууу! Огромный, как воз кирпичей, груз свалился с моих плеч. Оля и Поля беременны! Судя по тому, что этот факт не заставлял их прыгать от радости, поздравлять сестренок было не с чем. Но все-таки это было лучше, чем то, что мне представилось с самого начала! Беременность со временем проходит, а вот оторванную голову назад не пристрочить.
– Что ж, материнство – это самый важный и значительный этап в жизни каждой женщины, – сказала я дежурную фразу. А что, интересно, я могла еще сказать? То, что любовь проходит, а дети и воспоминания остаются?
Но Оля-Поля будто одновременно куснули спелого лимона – так скривились их хорошенькие мордашки, и слезы, одновременно выступившие из глаз, потекли по щекам, как хрустальные бусинки.
– Не надо плакать, – немного растерялась я. – Зачем же – плакать?
Я спохватилась, что все мы стоим на пороге, и с некоторым опозданием пригласила девушек пройти в комнату. Подняла с пола брошенную Лолой бутылку с минеральной водой, открыла ее и плеснула в стакан. Поля-Оля протянули руки.
– Это такое несчастье, такое несчастье! – запричитали они после того, как напились и вытерли слезы. – Ну вы представляете – ребенок! Зачем он нам сейчас нужен? Именно сейчас, когда все так прекрасно устраивается! Мы получили работу, нас заметили, пригласили в Москву, здесь столько возможностей, у нас были такие планы! И теперь придется все бросить! На самом интересном месте! И все из-за одного подонка!
– И скотины!
– Неврастеника!
– Урода!
– Подлеца!
– Стоп! – рявкнула я. – Кто все эти люди?
– Какие люди? – растерялись девочки.
– Ну вот эти пять человек – подонок, скотина, неврастеник, урод и подлец?
– Это все он, он! Один и тот же! Альбертик!
– А раз «это все о нем», тогда и будем называть вашего любовника по имени, договорились? Чтобы не путаться.
– Он говорил, что будет осторожен! – всхлипывали модельки. – И что никогда не допустит, чтобы мы «залетели»… И вот, когда это случилось… Причем в один день… Он сразу в кусты! Сказал, что знать ничего не знает и никогда не был в нашей постели!
Обе
они бухнулись на мою кровать, обнялись и уже заревели как следует.Я выждала несколько минут, чтобы дать им успокоиться. А потом спросила, присаживаясь рядом:
– Простите, если буду неделикатной, но зачем, какая у вас была необходимость заводить с ним роман? Сразу обеим? Какое удовольствие делить на двоих одного мужчину, я не понимаю? Неужели у современных моделей так плохо с кавалерами?
– Кавалеров пруд пруди, – вздохнула Оля. – Только они мелкие. Без связей, в лучшем случае – с одними деньгами. А мы девушки умные, у нас не только фигура, но и мозги.
Последнее утверждение было по меньшей мере самонадеянным, но я промолчала.
– Таким, как мы, надо делать карьеру! Альберт сам нас привел в «Кассиопею», убедил Ирину Михайловну, что мы перспективные… Мы так радовались, что стали настоящими моделями! Чуть не задушили Альберта от радости, он как раз между нами лежал… А через месяц – вот! Беременны! Мы к нему – а он от нас… Один раз поймали его, к стенке прижали, а он такой говорит – милые мои, я хочу сделать вам предложение! Мы думали – хотя бы замуж позовет, спрашиваем – какое предложение? А он отвечает: «Отвяжитесь от меня, а?» Ну, не сволочь?!
Олю и Полю сотрясла новая порция рыданий.
Мне же (не очень кстати) пришла на память одна история.
Одна из подружек моей общительной тети Милы, очень милая врач-гинеколог Аглая Борисовна, несколько месяцев подряд принимала у себя в кабинете молодых беременных женщин, которые приходили к ней за направлением на аборт. Девушки были как на подбор – молодые, красивые, кровь с молоком, совершенно не похожие одна на другую – блондинка, брюнетка, рыжая, пухленькая, худенькая, полногрудая и с мальчиковой фигурой, совсем молоденькая девочка и представительная дама сорока двух лет…
Но удивительно было, конечно, не это, а то, что каждый раз новую беременную даму сопровождал один и тот же человек – дико красивый грузин лет тридцати пяти, всегда очень аккуратно, даже щегольски одетый – замшевая куртка, отутюженные брюки, лакированные ботинки с такими длинными носами, что они походили на клювы диковинной птицы.
Ухажер – Аглая Борисовна очень скоро узнала, что его зовут Гоги, – всегда был неизменно внимателен не только по отношению к своим любовницам, но и к персоналу поликлиники. После того как он уводил от нее своих женщин, врач неизменно находила у себя на столе коньяк, конфеты и некоторую сумму денег в конверте. Грузин был не скуп…
К Гоги в поликлинике скоро привыкли. Орлиный профиль, белозубая улыбка, влекущие глаза и лакированные туфли стали сниться по ночам медицинским сестричкам и двум одиноким заведующим отделениями. В скором времени две из них тоже пришли к Аглае Борисовне за направлением…
Подруга тети Милы, конечно, удивлялась про себя такому любвеобилию гордого сына Кавказа, но, как оказалось, ее удивление было ничто в сравнении с тем изумлением, которое она испытала полгода спустя.
В этот день Гоги привел к ней новую девушку – кареглазую черноволосую грузинку Софико. Стыдливо кутаясь в черную шаль, она присела у стола, пряча румяное от смущения личико, и отвечала на вопросы тихим, робким голосом.