Подвиг «Алмаза»

Потерпев неудачу с вооруженным захватом власти, представители Центральной рады стали на путь маневрирования и соглашательских комбинаций. В 6 часов вечера 1 декабря в Воронцовском дворце состоялось экстренное совместное заседание президиумов Советов рабочих, солдатских, матросских и крестьянских депутатов вместе с представителями Центральной рады, соглашательских партий, Румчерода и общегородского большевистского комитета. Обсудив происшедшие днем события, участники заседания решили создать новый руководящий орган — Временный объединенный комитет для достижения соглашения об организации единой власти в городе. В комитет вошли три большевика-Леонид Рузер, капитан Сергей Власьев, морской офицер Василий Золотухин и три представителя Центральной рады — проф. Чеховский, офицеры Вербицкий и Кущ. Было выпущено воззвание. «Комитет всех Советов и Рады, — говорилось в нем, — призывает всех граждан, и военных и невоенных, к мирному труду и спокойствию. Знайте, что в настоящее время между Советами и украинскими революционными организациями * достигнуто соглашение о создании в Одессе единой власти». 5

Соглашаясь пойти на объединение Советов с местными

* т. с. местными органами Центральной рады.

96

органами Центральной рады, большевики надеялись, что в результате этого им удастся вырвать из-под влияния националистов ту часть трудящихся, которая еще не видела контрреволюционности буржуазной Центральной рады. Это, безусловно, было ошибкой, допущенной в результате того, что события в Одессе развивались в чрезвычайно сложных условиях, а партийная организация еще не имела достаточного опыта руководства. В обстановке, которая сложилась, местные большевики не всегда могли связаться с центром и получить необходимые директивы и советы.

В соответствии с достигнутым соглашением гарнизонный Совет солдатских депутатов и Совет матросских депутатов должны были объединиться с Войсковой радой и образовать единый Совет военных депутатов. Исполнительный комитет этого Совета признавался верховным органом всех войск Одесского гарнизона и стоявших в порту военных кораблей. Совет военных депутатов считался секцией Одесского Совета рабочих, военных и крестьянских депутатов, однако фактически слияние осуществлялось на платформе признания за Центральной радой права руководить в Одессе всеми военными делами. 6

В тот же вечер, 1 декабря, председатель Совета матросских депутатов Александр Попов, возвратившись на «Алмаз», доложил исполкому о принятом в Воронцовском дворце решении. Павел Кондренко, неделю тому назад избранный членом исполнительного комитета, заявил, что президиум Совета и его председатель неправомочны были решать вопрос о слиянии Совета матросских депутатов с Советом солдатских депутатов и Войсковой радой. Началось бурное обсуждение. Большинство членов исполкома высказалось против объединения. Заседание не одобрило действий председателя и некоторых членов президиума, согласившихся пойти на объединение. Попов не стал возражать и присоединился к большинству.

Не успели еще участники заседания разойтись, как к

7, В. Ковогалоа

97

вахтенному «Алмаза» подошел рабочий в форме железнодорожника и сообщил:

— Вам доставлен вагон с офицерами. Кто будет принимать?

— Что за вагон? Каких офицеров? — недоумевал вахтенный.

— Офицеры Центральной рады, мы их вагон подцепили по пути. Давайте расписку, что получили панов гайдамаков.

События, предшествовавшие этому разговору, носили несколько необычный характер.

В конце ноября на станцию Одесса-Товарная прибыли два вагона с различным военным снаряжением в адрес Одесской рады. Когда ее представители пришли получать груз, вагонов не оказалось. В технической конторе имелись накладные, но груз исчез. Станционное начальство с ног сбилось в поисках запропастившихся вагонов. Полагали, что их уворовали одесские жулики (ранее бывали такие случаи), но эта версия вскоре отпала. Пока шло расследование и делались запросы, наступило 1 декабря. Получив задание перевести в порт Красную гвардию, большевистская железнодорожная организация решила отправить в порт, на Платоновский мол, у которого стоял «Алмаз», и эти два вагона. В действительности они никуда не пропадали, а спокойно стояли на запасных путях станции среди других вагонов. Большевик Николай Захаров написал на них новые номера и этим ввел в заблуждение станционное начальство.

Прицепив вагоны к специальному поезду, железнодорожники заметили возле технического училища вагон первого класса, в котором находились прибывшие из Киева офицеры. Решили заодно прихватить и его.

— Сейчас будем прицеплять вагон, — предупредил сцепщик, подойдя к двери офицерского вагона.

— Зачем? — осведомился дежурный.

98

— Вагон стоит на самом виду. В городе стрельба. Мы поставим его в безопасное место.

— Правильно, только далеко не везите, — согласился офицер.

Вагон был прицеплен, и вскоре состав оказался на причале рядом с «Алмазом».

Обстановка в городе была такова, что не следовало идти на новые конфликты с Украинской радой. По решению находившегося на крейсере штаба вагон вновь был отправлен на прежнее место. Однако 3 декабря железнодорожники таким же образом доставили на Платоновский мол артиллерийскую батарею 270-го запасного полка, переброшенного в Одессу из Вапнярки по просьбе Петлюры. Лишь на третий день командованию полка удалось, наконец, установить, где находится пропавшая батарея. Попытки вернуть ее ни к чему не привели.

— Хозяин батареи — Красная гвардия. Нас попросили ее охранять. Вернуть можем только представителям Красной гвардии, — заявили офицерам штаба полка в судовом комитете «Алмаза».

Надеясь встретить поддержку в Объединенном комитете по охране города, командир полка обратился туда с жалобой на матросов «Алмаза». Члены комитета долго судили-рядили и пришли к заключению, что их власть не распространяется на военные корабли. На всякий случай комитет обратился в Совет военных депутатов. 8 декабря вопрос о батарее рассматривался на заседании Совета. Резолюция была краткой: «Постановлено: сообщить, что батарея действительно стояла под прикрытием «Алмаза». В 19 часов 25 минут 7 декабря была вывезена по распоряжению «комитета КРги». 7

Когда поднялся шум вокруг «исчезнувшей» батареи, член комитета по охране города большевик Леонид Рузер порекомендовал алмазовцам перевезти батарею в более надежное место, что и было сделано. Батарея была погруже

7*

99

на на транспорт № 34. Так она и не попала в свой полк, осталась служить новым хозяевам — рабочим Одессы.

Опубликованное в газетах сообщение о слиянии Советов матросских и солдатских депутатов с Войсковой радой привело к ослаблению революционных сил Одессы. Возникли большие трудности в работе среди масс, более активно стали действовать националисты. По существу, Совет военных депутатов оказался под их преобладающим влиянием. Даже на военных кораблях почувствовался некоторый спад революционных настроений. Многие солдаты и матросы стали колебаться, мол, если Советы объединяются с Войсковой радой, то значит Центральная рада тоже за Советскую власть.

Большие надежды возлагали националисты на овладение Советом матросских депутатов, с помощью которого рассчитывали подчинить себе корабли. С этой же целью из Киева на Черноморский флот прибыло 50 агитаторов. Возглавлявший их мичман Нетудыходько заявил, что в скором времени Черноморский флот будет присягать раде. Для усиления своего влияния на «Памяти Меркурия» рада направила на крейсер кандидата в Учредительное собрание украинского эсера Величко.

Однако прибрать матросский Совет к своим рукам раде так и не удалось. Исполнительный комитет Совета дважды обсуждал вопрос об объединении. На заседании 13 декабря было принято окончательное решение о сохранении самостоятельного существования Совета. В ответ на это голова одесской Морской рады Федор Босый обратился с письмом в Киев, в котором писал: «Матросский Совет под давлением команды «Алмаза» чинит препятствия в объединении всех общественных сил». Выход из создавшегося положения он видел в одном: надо отозвать «Алмаз» из Одессы в Севастополь.