Поговорим
Шрифт:
– Да-да, не виновата. Помню отчетливо. Печенкой и левым легким, – ответил Стас. Скрип заклепок, вжик змейки, и вдруг голос охранника стал глуше и тревожнее, когда он спросил: - А это что?
– Та-таблетки. – Кажется, Олеся сама была не рада их увидеть среди возвращенных вещей.
– Какие?
– Вопрос звенел угрозой. Мать-перемать! Я сама не заметила, как ворвалась в холл, где велись разборки, и загородила собой девчонку.
– Какие таблетки? – повторил Стас, вообще не заметив во мне препятствия. ?дно порадовало, Олеся вцепилась в меня как в щит, однако ответить все равно не смогла.
–
– Наркота?! – рявкнул Сейф, став страшным и на вид абсолютно жестоким. Баночка с препаратом подозрительно затрещала в его руке. Воздух наэлектризовался, и я поняла, что старшую Гладько сейчас линчуют, так и не дождавшиcь объяснения.
– Углицкий, прекрати орать! – прошипела сквозь зубы. – Это могут быть противозачаточные, о которых приличные девушки вслух не говорят.
– Да неужели?! – Он перевел убийственный взгляд на меня, но громкости не сбросил. – И что в них неприличного?
Хороший вопрос, но полемику лучше не разводить.
– Или от молочницы, - предложила еще один вариант.
– А симптоматика, знаешь ли, настолько неприятная, что о ней многим стыдно признаться. Тем более мужчине, тем более взрослому мужчине, который орет как потерпевший, вместо того, чтобы прочитать этикетку. И вообще, дай сюда!
С боем выдернула злополучную баночку из его руки и активировала телефон. Быстрый набор названия препарата в поисковике выдал несколько тысяч ответов. Мои предположения оказались ошибочны, это было снотворное из сильнодействующих. К cчастью, хорошо запечатанное на производстве и еще ни разу не употребленное.
– Не наркота. – Я предъявила ему информацию по таблеткам и повернула голову к бледной Олесе, чтобы мягко, без укора спросить: - Проблемы со сном?
– Или подготовка к суициду? – столь же ласково поинтересовался Стас, и девчонка дрогнула. Вот только непонятно, от вопроса или от последовавшей за ним жуткой улыбки.
– Нет, - ответила она, спустя долгие пять секунд, - ничего, наносящего вред.
– Приятно знать.
– Сейфоподобный гад, кажется, расслабился, но лишь для того, чтобы миг спустя укусить побольнее: – Будем бороться с бессонницей народными методами. У тебя есть утренняя тренировка, теперь будет и вечерняя.
Олесю это не устроило, меня тоже нет, но Стас был непримирим. Временно пришлось отступить и в молчании наблюдать, как он перебирает оставшиеся вещи. Пара джинсов, ветровка, майки, белье, несколько платьев для клуба, из разряда тех, что можно сжать в кулаке, и никто платья не увидит. Балетки для того же клуба, кроссовки для побега, кошелек. Несколько шоколадок, жвачки, зубная нить и расческа с зеркальцем. Косметики не было, зато имелись духи, дезодорант и сухой шампунь.
– Где паспорт? – вопросил охранник вроде бы мирно, но чуть отступившая от меня Олеся вдруг вернулась назад.
– Наверху, – ответила она, не используя слова «дома».
– Я говорю о заграннике.
– Там же.
– Он недействителен.
– Стас частично запихнул ее вещи обратно в сумку, выпрямился, прожигая девчонку насмешливым взглядом. – Чего притихла? Думала, не проверим. Проверили. Теперь вопрос, как давно ты подала заявление об утере и когда намеревалась новый паспорт забрать? На день рождение Алисы?
–
– Или из больницы, куда бы поступила с передозировкой снотворным?
Я не видела лица Олеси, боясь упустить из фокуса разъярившегося детектива, зато отчетливо ощутила, как дрогнули руки девчонки на моих плечах. Прав Сейф или нет, уже не важно, побег сорвался, и заключенную не стоит добивать.
– Знаешь, Лесь, похоже, Стаса нужно записать в сообщники, а не во враги. Он за минуту предложил три варианта побега, и все они вполне осуществимы.
– Спрятала телефон в карман и похлопала ее по руке.
– Значит, смотри. Суицид – это первый, день рождения Алисы – второй, передозировка и побег из палаты – третий. Жаль, он не подумал об усыплении охраны, тогда бы был четвертый…
– Ну почему же, четвертый вариант мы уже проходили, - заявил сердитый Сейф.
– С тех пор охрана готовит и питается вне этого дома.
Ой-ей. Вот это у деточки опыт.
– И как тебя поймали?
– спросила тихо.
– Я не подумала о пересменке, - ответила девчонка и вроде как искренне призналась: - Стас, я подала заявление специально.
– Зачем?
– Чтобы меня не выпустили из страны. Я не хочу ехать в колледж, и я не поеду.
– Ты что?!
С радостью приписала бы этот вопль охраннику, но, к сожалению, нас услышала Полина. Со Стасом она сегодня не сталкивалась, поэтому была воинственна, по–королевски надменна и полна свежих сил.
– Я немедленно звоню твоему отцу! – заявила она.
– Да хоть папе римcкому! – огрызнулась Олеся и схватилась за сумку.
– Теперь я могу идти?
– Да. Переодевайся на пробежку.
Таблетки Сейфовый страж спрятал в карман своих штанов, вручил старшей Гладько одежду, что не уместилась в сумке после первичной трамбовки, и повернулся ко мне. Спасибо, сразу отчитывать не стал, дождался, когда Олеся скроется на втором этаже, и только после приглушенно выдал:
– Перестаньте за нее заступаться!
– Но больше некому. В этом доме у нее нет ни поддержки, ни защиты, - возразила я.
– Она не отплатит вам той же монетой. Не надейтесь.
– ? мне и не нужен взаимозачет. – Заметив его недоумение, пояснила: - Я вообще здесь ненадолго. Жду не дождусь, когда меня выгонят.
– Кто, Морковка?
– Вообще-то я рассчитывала на бигбосса, в крайнем случае, на Шкафчика. Чтобы с пафосом, помпой и невозможностью восстановить прежний договор. – Кажется, своим признанием я ввела его в ступор, а может, и прозвищами для великих и ужасных. Поэтому похлопала Углицкого по плечу и сказала: — Не обращайте внимания, это лишь планы, как на деле получится, я не знаю.
– План по вылету?
– Он криво усмехнулся. – Интересно свадьба пляшет. ? я совсем недавно слышал, что вам хотят увеличить отпуск на постоянном месте работы.
Надо ли удивляться тому, что я немедленно позвонила в магазин? Моя прямая начальница ни о чем таком не слышала, моя сменщица тоже, однако если учитывать, что Гладько владелец, о своем решении он мог сообщить бухгалтерии или главному по персоналу. А звонить им я не решилась, ибо еще в прошлый раз достала, пытаясь получить телефон этого самого беглого бати.