Пока летит пуля

Когда Гвидо вновь посмотрел на юношу, в его взгляде сквозило уважение.

– Кроме того, я уже не мальчонка, - заметил Майкл.

Гвидо улыбнулся, как бы принимая это к сведению.

Пожилой официант принес три тарелки с кальмарами, рис, салат и бутылку красного вина без этикетки.

– Тебе придется съесть все, - сказал он Кризи, - иначе повариха тебя убьет. Она знает, что кальмары - твое любимое блюдо, и специально для тебя их покупала.

Следующие десять минут, пока мужчины налегали на лакомое блюдо, за столом стояла тишина. Нарушил ее Майкл. Он вытер губы салфеткой, взглянул на Гвидо, а потом спросил Кризи:

– Каков же теперь наш план действий?

– На следующей неделе Ахмед Джибриль почти наверняка будет в Дамаске на праздничной церемонии, посвященной годовщине создания арабского государства Палестина. Торжества пройдут под открытым небом. Джибриля там будут охранять как зеницу ока, но с приличного расстояния один выстрел в него, думаю, можно будет сделать.

– С какого именно расстояния?

Кризи вздохнул.

– Метров с пятисот.

– В какое время суток? - нетерпеливо спросил Майкл.

– Вечером, перед заходом солнца.

Майкл ответил просто:

– Рамбахадур Раи.

Кризи бросил на него суровый взгляд.

– Я никогда не позволил бы себе использовать его для этой цели.

Майкл резко ответил:

– У меня и в мыслях не было с ним для этого связываться. Это дело сугубо личное. И не забудь, пожалуйста, что личное оно не только для тебя, но и для меня. У тебя нет монополии на возмездие. Я сказал о Рамбахадуре только потому, что хотел бы знать его мнение. Он ведь говорил, что я стреляю из снайперской винтовки лучше тебя.

– Ну, этот вопрос очень спорный, и для меня он остается открытым. Допускаю, что в тире ты действительно можешь показать более высокий результат. Но у тебя нет никакого опыта действий в боевых условиях, а у меня его - хоть отбавляй. Гвидо может тебе это подтвердить.

Итальянец подтвердил.

– Да, стрелять в человека и в картонную мишень - совсем не одно и то же. То, что ты увидишь перед собой из плоти и крови, может сказаться и на твоем настрое, и на меткости.

– Джибриль для меня не может быть человеком из плоти и крови, - вскипел Майкл. - У меня и глаз не моргнет, и рука не дрогнет. В него я не промахнусь. Сколько у тебя в Дамаске винтовок? - спросил он Кризи.

– Две.

– Обе - "Хеклер и Кох"?

– Да.

– Тогда основной выстрел будет мой. А ты меня подстрахуешь. Ты понял это, Кризи? - Он встал из-за стола. - Я пошел спать. Кризи, она была мне матерью. - Потом обернулся к Гвидо. - Спасибо вам большое за прекрасный ужин. Очень рад был с вами познакомиться. Я послушаюсь Кризи и буду считать вас своим другом. Надеюсь, это будет улица с двусторонним движением.

Молодой человек повернулся и пошел между столиками к двери.

– Где ты его откопал? - спросил Гвидо, искоса взглянув на Кризи.

– В сиротском приюте.

– Он что, действительно настолько крут, как это себе представляет? И лучше стреляет из снайперской винтовки, чем ты? Я прекрасно помню, как ты с шестисот метров уложил человека наповал, попав ему точно меж глаз.

Кризи ответил:

– Рамбахадур Раи - лучший снайпер из всех, кого я знал. Майкл, как он считает, стреляет не хуже. У него к этому врожденный дар, который смог полностью раскрыться благодаря тренировке. А тренировал его лучший на земле наставник в этом деле.

– А как у него с другим оружием? - В голосе Гвидо послышалось любопытство.

– Очень неплохо. Я сделал из этого парнишки настоящую машину для убийств. По-своему он, конечно, прав. Монополии на возмездие у меня действительно нет. Я любил Леони, хотя и по-другому, чем Надю и Джулию. Вовсе не исключено, что я беру его с собой на смерть, - сказал он, и в голосе его прозвучала глубокая печаль. - Иногда я начинаю думать, что на мне лежит ее проклятие.

Гвидо спокойно ему ответил:

– Оно на нас лежало всегда. Мы, наверное, с ним родились.

Глава 69

Примерно в одно и то же время, но в разных точках земли происходили два ужина, во время которых обсуждались примерно одни и те же темы.

В Дамаске Ахмед Джибриль делил вечернюю трапезу с двумя своими сыновьями, Далкамуни и полковником Джомахом.

В ночном поезде Рим - Париж Кризи сидел в вагоне-ресторане со своим сыном Майклом.

* * *

– Свой распорядок я менять не намерен, - настаивал Ахмед Джибриль. Завтра я поеду в лагерь, чтобы попрощаться и пожелать удачи нашим бойцам, уходящим на операцию "Камир". Они ведь отправляются почти на верную смерть. Я не имею права посылать людей умирать, а сам - прятаться.

* * *

– В своем логове он неуязвим, - заметил Кризи, когда поезд немного снизил скорость, подъезжая к отрогам Альп. - К нему можно будет подобраться только тогда, когда он оттуда куда-нибудь выедет.

– А ты уверен, что он собирается оттуда выезжать? - спросил Майкл.

Людей в вагоне-ресторане было немного. Они заказали по бифштексу с острым соусом, и когда официант принес заказ, Кризи ответил:

– Я на девяносто пять процентов уверен, что он будет присутствовать на церемонии празднования годовщины создания Палестинского государства. Она состоится в конце той недели. - Он взглянул на молодого человека и спросил: - Ты знаешь, что означает "Сабат эль Шубада"?

Майкл проглотил кусок бифштекса и запил его вином.

– Это значит - площадь Мучеников. Там, что ли, эта церемония будет?

– Да.

– Думаешь, в радиусе пятисот метров от нее есть удобное местечко, чтобы прицелиться?

– Да. Оттуда вся площадь видна как на ладони. Майкл, вино ведь не вода, пей помедленнее. Это хорошее вино, почувствуй его аромат, не пей залпом.

* * *

Халед Джибриль был настроен в высшей степени скептически. Он потянулся к кипящей кастрюле, достал из нее кусок баранины и отправил прямо в рот.

– Тебе нечего бояться, - прочавкал он. - Мы здесь - на нашей земле. Даже Моссаду не удавалось сюда проникнуть. - Он взглянул на отца. - Ты прожил долгую жизнь совсем не для того, чтобы умереть от руки какого-то одинокого психопата.

Полковник Джомах был единственным из всех пятерых, кто пил спиртное, он запивал баранину виски с содовой. Покрутив в руке стакан, полковник заметил:

– Что касается Моссада, тут есть одна теория. Она сводится к тому, что люди из этой израильской спецслужбы никогда даже и не пытались совершить покушение на кого-нибудь из лидеров палестинского движения сопротивления.