Пока мы будем летать

Сегодня я проснулась раньше Эйприл. Не помню, что мне приснилось. Встала я на обе ноги сразу, и небо выглядело серо и уныло.

Я решила попить чаю на крыльце. Дожди прекратились, и это казалось мне неплохой идеей — вдохнуть немного влажного воздуха, заставить сигаретный дым раствориться в легких, чтобы снова обрести умение дышать. Когда я открывала двери, что-то помешало мне это сделать. Это «что-то» не было слишком тяжелым, оно просто было препятствием, поэтому я с легкостью их открыла. За дверьми я обнаружила большую коробку. Аккуратно взяв её в руки, я с удивлением отметила про себя, что она очень легкая. Мне было даже сложно представить, что там могло быть.

Первым делом я приложила ухо к коробке. Трясти её не стала. Ежедневный просмотр новостей когда-то всё же сведет меня с ума. Но когда я услышала, что моё сердце стучало так громко, что я не слышала никаких других подозрительных звуков, я осмелилась открыть коробку.

Темно-синяя ткань, аккуратно сложенная, запестрила перед глазами. Притронувшись кончиками пальцев к ней, я почувствовала легкий электрический разряд, что прошелся по всему телу. Оставив мысль о чае на потом, я вернулась в дом.

Я оставила свой чай остывать, а сама вернулась в комнату. Мне не нужно было даже прилагать усилий, чтобы узнать, кем был оставлен этот подарок. Моя душа встрепенулась, а сердце само произнесло его имя, надежно закрепившееся там.

Я закрыла крепко двери в свою комнату. Нуждаясь в уединении со своими оголенными чувствами, хотела отстранить себя от всего мира. Ещё никогда одиночество не казалось мне таким чарующе прекрасным.

Я достала платье и, не став медлить и томить себя ожиданием, надела его. Оно легло на моё тело так, будто сшито было специально для меня. Я чувствовала под пальцами его мягкую ткань. Чувствовала буквально, как парень касался его, аккуратно поднимал его и видел меня в нем. Это всё казалось мне иллюзией, сном, ещё одной несбыточной мечтой, но, чувствуя всем своим телом прохладную ткань, мне удалось убедиться в том, что это не так.

Тонкие бретельки, как две темные линии, ползут вниз по моей бледной коже. Темно-синий, как безоблачное небо ночью, цвет играет с контрастом моей кожи. Видны контуры груди. Не слишком пошло, но вполне сексуально. Немного ниже виднеется вырез в виде ромба, оголяющий ещё один участок кожи. Ниже платье узкое. Плотная ткань обтягивает живот, бедра, задницу и ноги. Длина достигает мне колена. Сзади большой квадратный вырез. Мои лопатки открыты. Видна уродливая родинка под ними. Длина моих волос не прикрывает её.

Мне казалось, будто это платье просто стало частью меня. Казалось, если я попытаюсь снять его, то сдеру вместе с кожей. Но услышав на кухне, как скрипят доски под аккуратными шагами Эйприл, я сняла его. Спрятала обратно в коробку, которую спрятала под кровать. Это только между нами. Это больше, чем подарок. Это ещё один неразумный шаг вперед. Ещё один шаг к пропасти.

Жалею о том, что всё же спрятала джинсы в сумку и решила идти домой в этой дурацкой униформе. Ноги, обтянутые плотными колготами, сразу же покрываются мурашками, когда холодный ветер своими прозрачными руками обхватывает меня.

Ненавижу носиться с этими ключами. В последнее время эти двери становится всё труднее закрывать. Ключ просто не поворачивается в скважине, и я не знаю, что делать.

В этот раз так же. Сую ключ в замочную скважину, но он не поворачивается. Налегаю всем телом на двери, но у меня всё равно ничего не получается. В отчаянии топаю ногой по земле, как маленькая, но это ничто иное, как некая разрядка для меня. Считаю мысленно до пяти, а затем ещё с большем силой налегаю на неподатливые двери.

— Позволь помочь, — голос за моей спиной заставляет меня подпрыгнуть от испуга. Я хватаюсь за сердце, которое стучит, как бешенное. Когда замечаю возле себя Тома, то ритм вовсе сбивается, и моё сердце просто падает в пятки.

Сколько я не виделась с ним? Я уже перестала считать дни. В последнее время я и вовсе забыла о его существовании. Мои щеки краснеют от стыда, но вовсе не от волнения из-за неожиданной встречи.

Ему удается закрыть двери довольно быстро. Он улыбается, протягивая ключи.

— Спасибо, — тихо шепчу я. Уверена, он даже не слышит меня, но это не так важно. Глаза Тома светятся. Он рад меня видеть. Безусловно. Не могу ответить тем же. Чувствую себя неловко, но не более того.

— Ты просила дать тебе время, но прошло уже больше недели, и я не могу больше. Харпер, я люблю тебя, — говорит Том. Мы стоим по-прежнему возле «Розового поросёнка». Сейчас где-то около одиннадцати вечера, и мне жутко холодно. Смотрю вниз на освещенный фонарем асфальт. Шмыгаю носом, но лишь от того, что мне холодно. Но, похоже, Том считает, будто я уже плачу, поэтому подходит ко мне и обнимает. Утыкаюсь носом в его грудь. Его парфюм неприятно режет мне ноздри, отчего я начинаю шмыгать носом ещё сильнее.

Как всегда, не отвечаю на это ничего. Но Тома это не останавливает. Он касается своими пальцами моего подбородка и приподнимает моё лицо вверх.

У него красивые глаза. Очень красивые. Они полны любви, заботы и уюта. Но я бы отдала всё на свете, чтобы сейчас на этом месте был Флинн. Я смотрю на Тома и понимаю, что эти черты лица мне чужие. Я хочу другого. Страстно желаю. Но он даже не мой. И у меня даже нет права на то, чтобы мечтать о нем. Но разве я могу сделать что-то, когда голова в сговоре с сердцем.

Том обхватывает моё лицо своими большими теплыми ладонями и целует. Я чувствую во рту его слюни. И его руки слишком сильно сжимают моё лицо. Чувствую отвращение, которого не было раньше. Мне жутко противно чувствовать его губы поверх моих. Хочу остановить это, но у меня не получается сразу дать Тому знать, что я хочу, чтобы он прекратил это. Начинаю изворачиваться в его руках, пока он просто не отпускает меня.

Как только его руки больше не держат моё лицо, я будто срываюсь с цепей и быстрым шагом иду вверх по улице.

— Не делай так больше, ладно?! — кричу на него, хотя в большей степени злюсь на себя. Первые несколько секунд Том не может понять, что происходит, но затем он следует за мной, догоняя в два счета.

Том хватает меня за руку, разворачивая к себе.

— Ты же знаешь, что между мной и Джоди ничего не было, — говорит он. Вырываю слишком резко свою руку и продолжаю идти. Я рада, что людей на улице не так уж и много, поэтому я могу кричать, выпуская наружу весь свой гнев. Как быстро отличный день превратился в неспокойную ночь.