Пока мы будем летать

Молчу. Улыбка касается моих губ. Совсем ненадолго я смогла представить будущее. Я занимаюсь любимым делом и получаю за это деньги. Провожу всю свою жизнь с любимым человеком и больше ни о чем не жалею.

Виденье быстро исчезает. Глаза окунаются в темноту, в которой поглощена комната. В которую поглощена моя жизнь.

Глава 17

Мы погрузились в непривычное молчание. Холодный свет из большого окна заполняет всю комнату. Я приоткрыла форточку и лишь теперь чувствую, как по телу пробегают мурашки от едва ли ощутимого холода.

— И всё же я не уверена, правильно ли я поступаю, — падаю на кровать. В руках зажато платье, подаренное Флинном, которое я должна бы положить в сумку к другим вещам.

Луиза подходит ко мне. Ласково улыбаясь, она берет вещь из моих рук, продолжив то, что я начала. Бережно сложив платье, кладет его в сумку.

— Это последняя вещь? — спрашивает она вместо того, чтобы дать ответ на терзающий меня вопрос. Чувствую, будто сейчас расплачусь. Разрываюсь между двумя решениями. Выбрав одно из них, уверена, что буду жалеть об этом в любом случае. Но о чем я буду жалеть больше — о пропущенной вечеринке в честь дня рождения Эйприл или упущенный шанс, подаренный мне Флинном?

Хочу, чтобы он был рядом со мной. Хочу, чтобы всё это казалось проще. Эйприл смогла бы полюбить его. Я знаю. Но чувствую нарастающее внутри волнение, которое поражает всё тело молнией. Эйприл просто не хочет ничего понимать. Она упрямо отказывается войти в моё положение, усложняя его лишь больше.

Не дождавшись от меня ответа, Луиза закрывает сумку. Звук молнии закрывает передо мной двери, где ещё есть выбор. Теперь он сделан. И я уже чувствую укол совести. И тонкий голос в моей голове, словно сломанная пластинка, повторяет «так держать, мне нравится, как ты разрушаешь свою жизнь ещё больше». Прислушиваясь к нему, задаюсь лишь одним вопросом — почему разрушение так сладостно? Если это и правда разрушение, то почему у меня лишь чувство, будто я наоборот только начинаю находить себя в этом водовороте? Выстраиваю утраченную молодость по установленному шаблону — влюбляюсь по уши, забывая обо всем остальном.

— Так ты уезжаешь? — голос Эйприл раздается слишком громко и бьет по моим перепонкам. Поднимаю глаза. Она стоит на пороге комнаты. Одетая в то самое мамино пальто. Раскрасневшиеся от холода щеки, те самые голубые глаза с укором смотрят на меня. Она зла, и злость искрится из её глаз, небрежно обжигая меня.

— Эйпр…

— Ты выбираешь его?! — в её глазах стоят слёзы, но я знаю, что она не заплачет. Не сейчас и не при мне.

— Я не выби…

— Ты грязная шлюха! Я ненавижу тебя! — выплевывает она мне в лицо, будто пощёчину дала, а затем быстрым шагом бежит наверх. Через две минуты мы слышим, как громко захлопывается дверь в комнату девушки, предупреждая строгим «Не входить!».

— Нет, мне всё же не стоит ехать! — быстро поднимаюсь с места. Раскрыв сумку одним легким движением, я уже готова выбрасывать из неё вещи.

— Нет, — Луиза резко отдергивает от меня сумку. Закрывает её так же резко, как я раскрыла её. — Ты не пойдешь на поводу у этой маленькой манипуляторши! Боже мой, вся в мать, — с протяжным вздохом шепчет женщина.

— Она ненавидит меня. Я только всё испорчу, — хныкая, словно маленький ребенок, произношу я.

— Хуже, чем есть уже не будет. Эйприл будет злиться на тебя даже если ты останешься. От этого уже ничего не поменяется. Ты должна поехать. Ты должна дать себе самой шанс! Слышишь меня? — женщина взяла меня за плечи и легонько встряхнула.

Хоть она на моей стороне.

Кладу голову на плечо Луизы. Мои руки обхватывают её маленькое тело. Тихо плачу. Я не хочу выбирать. Я хочу быть выбранной.

***

К автобусу меня провела Луиза. Эйприл даже не вышла из комнаты, когда я уходила. Мне было совсем скверно. Чувствую, будто оставляю в этом городе часть себя. Мне страшно уезжать в Лондон. Мне стоило поговорить с Эйприл об этом. Навряд ли она стала бы слушать меня, но я могла хотя бы попытаться. В силу своего страха я не сделала даже этого.

Она ненавидит меня. Мне казалось, будто я делала всё для того, чтобы сделать её жизнь счастливой и благополучной. Когда я заговорила о собственном счастье, Эйприл просто отвернулась от меня, осудив в том, что я позволила себе жить.

Я так сильно хотела жить. Хотела чувствовать жизнь, проживать каждое мгновение без сожаления. Я так сильно хотела любить кого-то так же сильно, как любят в книгах. Я просто хотела волшебной любви, что дарит чувство окрыленности, а не удерживает на земле. Я так сильно хотела жить для себя. И вот, когда мои мечты начали воплощаться в реальность, кажется, я начала терять кое-что другое.

Звонок от Брук. Несколько поочередных звонков. Может, Эйприл позвонила ей и сказала, что я еду к нему? Холод проходит у меня под кожей. С каждым её звонком чувство вины врезается в горло всё сильнее.

— Может, вы, наконец, возьмете трубку? — спрашивает у меня парень, что разлегся на двух креслах передо мной. Наверное, он надеялся уснуть, и поэтому его голос звучит немного раздраженно.

Ругнувшись под нос, я всё же приняла очередной звонок от Брук.

— Наконец-то. Почему твой телефон постоянно будто в заднице? — возмущенно произносит девушка. Хоть эта манера типична для неё, но я всё равно начинаю беспокоиться ещё сильнее. — Подожди, ты едешь куда-то? — спрашивает она, видимо, прислушавшись к звукам по ту сторону трубки.

— Эмм… Нет! То есть, да… Я еду на курсы официанток, — быстро вру, а затем просто бью себя ладонью по лбу. Что за тупая ложь? Брук не настолько тупая, чтобы поверить в это. Мне кажется, будто на лбу выступил холодный пот. Электрический заряд проходит по всему телу.

Парень, сидящий впереди, приподнялся и теперь пялится на меня с легкой насмешкой на лице.

— Что? — ну вот, меня поймали на лжи. Где мой денежный приз за рекорд в категории — «Самая тупая ложь». Не стоит аплодисментов.

— Тони купил билет на курсы, — почему встав на минное поле, я продолжаю идти?

— Специально для тебя? — недоверчиво спрашивает Брук.

— Да… Ну не только для меня, просто у Камиллы сейчас не выходит, поэтому… Я еду одна, — мне стыдно за эту ложь. Парень открыто посмеивается надо мной. Показываю ему средний палец, отвлекаясь от разговора совсем ненадолго.

— Можно тише, пожалуйста, — вернув свой раздраженный тон, говорит он, отвернувшись от меня.

— Классно, но ведь завтра день рождения Эйприл. И ты никогда не пропускала её дни рождения. Я тоже хотела приехать, — грустно произносит Брук. Я всё ещё будто в оцепенении. Жду подвоха. Жду того, что сейчас она раскусит меня. Скажет, что всё знает и ненавидит меня. Чувство вины больно сдавливает мне горло. — Он даже не позвонил мне, Харпер, — тяжело вздохнув, внезапно заявляет девушка.

— Кто? — испуганно спрашиваю, выдавая своё волнение. В горле уже пересохло.

— Флинн. Он ни разу не позвонил мне после того, как мы вернулись.

У меня в душе будто просветлело. Улыбаюсь, как умалишенная. Меня начинает отпускать тот страх, что крепко когтями вцепился в кожу.

— Я думала, что хоть немного нравлюсь ему. И родители просто без ума от него. И тебе он, кажется, понравился, — продолжает Брук. — Кому я вру. Флинн просто идеальный парень. Может, мне самой позвонить ему?