Пока не устану жить

— А что взамен?

— А взамен — Сила вассала тоже становится для Хозяина своеобразной подпоркой, которую он может использовать в критических ситуациях. И чем больше таких вассалов, тем легче Хозяину даётся контроль над тёмными потоками, тем меньше для него риск помешательства. Кстати, если я не ошибаюсь, именно такие отношения и связывают вас с Кристианом де Лилем. Он — ваш вассал, вы — его Хозяйка.

— Вы в этом уверены? — спросила я. — Я не требовала от него никакой присяги, и он её мне не приносил.

Симон улыбнулся, положив руки на стол.

— Не будь у него Хозяина, он не смог бы научиться перекидываться по своему желанию.

Я промолчала, с некоторым сомнением глядя на него. Мадам Клэр тоже сказала: «Ваш оборотень»… Она имела в виду… вот это?

— Скажите, Сандрин, у вас никогда не возникало ощущения, что он зовёт вас, когда у него возникают какие-то трудности, что вы можете чувствовать друг друга на расстоянии? Не пытались ли вы в этот момент помочь или хотя бы подбодрить его?

— Пыталась.

— Вот это и было его присягой и вашим ответом на неё. Он воззвал к вам, и вы ему ответили, поделившись своей Силой.

— А есть ли возможность разорвать эту связь?

— Да, если вы откажете ему в помощи и поддержке. Но тогда в силу вступит закон всех тёмных созданий. Не сразу, но он утратит сначала способность сохранять память при обращении, потом — менять облик по своему желанию, и в конце концов станет обыкновенным цикличным оборотнем. Это огромная удача для него, что он встретил вас.

Я снова промолчала, изучая свои руки. Удача? Возможно. Но нельзя сказать, что меня радовала такая зависимость.

— Оборотням, вампирам и прочим созданиям покровитель даже нужней, чем магам. Маг, в конце концов, может воздержаться от магии, это трудно, но возможно. У меня, например, Хозяина нет, и я тёмную магию практически не использую. А вот им деваться некуда, они существуют благодаря тёмной Силе. Не зря замечено, что спустя некоторое время после гибели очередного Повелителя нечисть активизируется, теряет осторожность и начинает бросаться на всё вокруг. Хозяев не хватает, они не могут объехать весь мир, и только Повелитель способен охватить сразу всех.

— А в чём разница между Хозяином и Повелителем?

— Я не сказал? Простите. Повелитель работает непосредственно с Источником, Хозяин — с потоками Силы. Поэтому с приходом Повелителя все тёмные создания сразу же получают его покровительство. С магами же такой фокус не проходит, они должны присягать ему индивидуально.

— Выходит, для всех Тёмных Повелитель — жизненная необходимость? И он способен удержать их от охоты на людей?

— Полностью всех удержать не может, поскольку, скажем, вампиры людьми питаются. Но он может ограничить их аппетиты.

— Почему же тогда Светлые так решительно против него настроены?

— Главным образом из страха. Перед тёмной магией, нередко строящейся на крови, перед жаждой крови многих тёмных созданий, которым мы покровительствуем. Да и сами Повелители, как правило, не добры и не благостны. Далеко не все войны между нами развязывались Светлыми. И почти всё, что говорят о последнем из Повелителей — правда. Были и массовые убийства, и похищения, и пытки. Это был человек с бешеным честолюбием, и, как мне кажется, не совсем здоровый психически, причём не из-за использования тёмной магии, а изначально.

— Этот, как его… Морис Баэр?

— Да, — Шевалье быстро глянул на меня. — Кстати, поскольку Повелители, как я уже сказал, являются покровителями всех тёмных созданий, то маги им для придания стабильности Силе, в сущности, уже не нужны. Нечисти для этого вполне хватает, так что сойти с ума они не боятся.

— Значит, принимая к себе вассалов-магов, они делают им одолжение?

— Вы очень точно выразились. Именно одолжение. Поэтому Повелитель, защищая мага своей Силой, взамен получает право на его жизнь и смерть. Отсюда кажущийся парадокс: с одной стороны, большинство Тёмных — индивидуалисты, каких поискать, а с другой — все наши объединения построены на жёсткой иерархии и беспрекословном подчинении вышестоящим. Тёмные маги всегда уступают дорогу тому, кто сильнее; Светлые в этом отношении куда либеральнее, у них и слабый маг может сделать карьеру.

Шевалье занимался с нами — то вместе, то по очереди — каждый день после ужина. Он, как и обещал, взял нас обоих на работу в своё бюро расследований, меня — в архив, а Кристиана — стажёром. Теперь я была Сандриной Вазовой, или, на французский лад, Сандрин Вазов а , болгарской иммигранткой с правом постоянной работы. По словам Шевалье, документы, подтверждающие мою легенду, имелись не только у меня, но и в соответствующих учреждениях Франции и даже Болгарии. Работой меня особо не утруждали, я лишь заучила систему регистрации и хранения старых дел, да из любопытства заглянула в некоторые из них. Ничего особо интересного там не оказалось, бюро занималось поисками потерянных ценностей, иногда — пропавших людей, но, как правило, не пропавших без вести, а просто потерянных из виду друзьями или родственниками. Я, когда услышала об агентстве, тут же представила себе что-то в духе детективных романов, но действительность весьма мало напоминала приключенческую литературу.

Архив занимал маленькую комнатку в глубине офиса, где, кроме шкафов, помещался только один стол. Поэтому я могла, не привлекая ничьего внимания, прямо на рабочем месте читать книги, либо принесённые с собой, либо выданные мне Симоном. Кристиан тоже особо не утруждался, хотя его всё же иногда брали на выезды. А в промежутках он играл на одном из офисных компьютеров, или смотрел телевизор в комнате охранников, с которыми быстро подружился. Сейчас же он ждал меня в нашей общей комнате.

— Как прошёл урок? — спросил Кристиан, отложив книгу и одним гибким движением поднявшись на ноги. В последнее время он завёл привычку читать и смотреть телевизор, лёжа на полу.

— Да ничего, — сказала я, забираясь с ногами в большое кресло. — Мэтр прочёл мне лекцию о Хозяевах и вассалах. Кстати, ты знаешь, что ты — мой вассал?

— Знаю, — подтвердил Крис. — Просветили.

— Ну и как тебе… это?

— Что «это»?

— Как ты себя чувствуешь в роли вассала?

— Да нормально.

— Я боялась, что тебе может не понравиться.

— А что мне должно не нравиться? Что я могу контролировать себя в любое время? Или что всегда могу попросить тебя о помощи? Ведь ты мне поможешь?

— Конечно, помогу. Но знаешь, Крис… Если ты когда-нибудь захочешь освободиться… Ты мне только скажи, ладно?

Кристиан наклонил голову набок и внимательно посмотрел на меня. Потом едва заметно усмехнулся, присел на подлокотник и обнял меня за плечи.

— Обещаю. Но боюсь, что тебе придётся терпеть меня до старости.

— Я серьёзно, Крис. Ведь это получилось случайно, мы оба не знали, что делаем.

— Ну, если дело в только этом… — Кристиан, состроив серьёзную мину, встал на одно колено и взял мои руки в свои. — Клянусь и присягаю служить вам мечом и советом, госпожа моя, доколе вам угодна моя служба, и да будет тому порукой моя честь. Кажется, оммаж звучал примерно так?