Покорение стихий

Ректор достал из кармана ручку и положил на стол перед собой.

— Возьмите ручку, используя заклятье левитации первого уровня, — приказал Арон.

— Ты бы ей ещё экзамен засчитал просто за то, что она знает твоё имя! — возмутился второй незнакомый мужчина, позволяющий себе фамильярности с ректором в присутствии коллег и адептки. — Пусть использует для этого три плетения!

— Флотти, она же не диван передвигает! — рассмеялся Арон и повторил задание.

Вероятно, мне стоило порадоваться такой удаче, но для меня одинаково сложны были заклятья хоть первого уровня, хоть десятого — я ничего из этого не делала никогда. Ничего, артефакт Доры сдержит всплеск магии, и никто не заметит, что контролировать стихию я не могу. Погладив карман школьной формы, я поняла, что забыла синий кристалл в ящике с простынями и пауком — чёрт!

— Ну же! — надавил мужчина, которого ректор назвал Флоттом.

Я вскинула руку и медленно, дозируя силу, подняла ручку над преподавательским столом — у меня получилось! От радости у меня вырвался маленький торжествующий смешок, но этого хватило, чтобы потерять концентрацию.

Сначала ручка звонко упала на пол, а потом её закружил воздушный водоворот, с каждым мгновеньем увеличиваясь и превращаясь в губительный смерч. Я заворожённо уставилась на стихию. Секунда, вторая… воздушный вихрь поймал меня. Едва я почувствовала восторг полёта, как что-то ударило меня в висок.

Темнота.

— Это не первый магический всплеск за последние три месяца, — раздался встревоженный голос над моей головой.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— И сколько их было?

Я смутно слышала разговор, проходивший в полуметре от меня, но не смогла открыть глаз, чтобы разглядеть собеседников.

— Два или три, сложно определить.

— Вы должны это узнать, — с нажимом произнёс второй говорящий.

— Как скажете, ректор.

Я хотела подать знак, что пришла в себя, и придумать способ оправдаться, но моих сил не хватило даже на то, чтобы шевельнуть пальцем. Совершив ещё одну попытку открыть глаза или сказать, что всё слышу, я потеряла сознание и снова провалилась в сон.

Мне снился мой родной дом в Валиире. Софи с утра отправилась на базар, а я весь день провела за повседневными делами и сейчас заканчивала готовить ужин, чтобы порадовать тётушку, которая должна вернуться с минуты на минуту.

Вдруг в дверь постучали. Я не ждала гостей, потому удивилась, вытерла руки и пошла открывать. Едва я достигла двери, как стук повторился, но стал настойчивее и нетерпеливее. Смутившись, я насторожилась и, стараясь не касаться занавески, посмотрела в окно.

На пороге в мой дом стояли несколько силуэтов, разглядеть лица которых я не смогла. Вдруг один из них заметил меня и рванул к двери. Я сделала то же самое и, заперев вход на железный засов, опередила незнакомца.

В дверь стучали снова и снова — казалось, она скоро слетит с петель. На всякий случай я подпёрла её тяжёлым сундуком, в котором мы хранили припасы. Вооружившись чугунной сковородой, я ждала прорыва в жилище и готовилась защищать дом. Однако неуверенный стук повторился ещё пару раз и стих.

Я снова выглянула в окно. На крыльце сидел лишь один силуэт, который лукаво посмотрел прямо на меня. Мне показалось, что я на мгновенье смогла разглядеть глаза сливового цвета. Незнакомец усмехнулся и растворился в воздухе.

— Вы лучшие менталисты столицы и не в состоянии прочесть воспоминания первокурсницы? — прокричал знакомый голос.

— Нет, Господин Арон, — прозвучал спокойный, холодный ответ. — Проблема в другом.

— В чём же?! — рассерженно спросил ректор.

— У неё нет воспоминаний.

Я чувствовала в себе силы открыть глаза и даже сесть на кровати, но теперь испугалась это делать. Успокаивая сердцебиение, я дышала глубоко и ровно, притворяясь спящей.

— Господин Хил, вы можете как-то объяснить отсутствие воспоминаний у адептки?

— Вполне вероятно, ректор, что вследствие удара головой девушка потеряла память. Как только она очнётся, мы сможем это проверить.

— И когда она очнётся? — с нажимом проговорил Господин Арон.

— Все показатели уже пришли в норму. Я думаю, в течение суток.

— Хорошо, — протянул ректор. — Подождём.

Я почувствовала на себе тяжёлый изучающий взгляд, скользящий по моему лицу. В такие моменты самое сложное не рассмеяться, однако в моём случае — труднее не зарыдать. Очевидно, что пробуждение повлечёт за собой множество вопросов, ответы на которые я дать не смогу.

Больше разговоры в моём присутствии не велись, мне показалось, что все находившиеся в палате люди вышли. Облегчённо вздохнув, я снова провалилась в сон — на этот раз я ничего не видела.

Просыпаясь с первыми лучами солнца, я захотела потянуться, улыбнуться новому дню и, умывшись холодной водой, рвануть в столовую. Однако, открыв глаза и увидев нависающую надо мной фигуру ректора, я резко дёрнулась, еле сдерживая крик, а в моих глазах отразился ужас.

— К-кто вы? — заикаясь, спросила я и принялась судорожно оглядываться по сторонам, поддерживая легенду о потери памяти.

Господин Арон, прищурившись, выжидающе посмотрел на меня, после спокойно отстранился и представился. Он рассказал, что сегодня суббота, четвёртое октября, а я адептка первого курса и специализируюсь на воздушной стихии. Будто пересказывая статью из учебника истории, ректор поведал мне то, что я и так прекрасно знала.

Мужчина в красках описал, как я опоздала на вступительный экзамен и была зачислена только потому, что ручной митик показал тридцать капель. Затем Арон напомнил, как спустя месяц я пришла на дополнительную проверку стационарным артефактом, где простейшее заклинание левитации превратилось в разрушительный смерч. Наконец, ректор удивлённо отметил, что я легко разгромила огромную аудиторию, защищённую от стихийного воздействия лучшими магистрами страны — ой, а этого я уже не знала.

К сожалению Господина Арона и к моему счастью, митик не уцелел. Более того, некогда богатая на артефакты Академия два года назад разослала все стационарные митики в новые Высшие школы в качестве благотворительности. Так и получилось, что в СиЛ остался всего один рабочий артефакт, который теперь можно списывать в утиль.

Я слушала ректора и с каждым новым фактом расширяла от удивления глаза всё больше и больше. Однако, когда Господин Арон вынес мне приговор, моё лицо стало выражать не просто изумление, а самый настоящий неподдельный шок.

Как выяснилось, в историю с временной потерей памяти поверили все, даже сомневающийся ректор. Однако оставлять мой магический срыв без внимания глава Академии не собирался. На основании свода правил СиЛ ректору следовало бы меня исключить, ведь я поступила сюда, не умея сдерживать магию, но в понимании Господина Арона правила созданы для того, чтобы их нарушать.

Списав мой поступок на деревенское незнание, маг захотел поставить на мне эксперимент: обучить всем стихиям меньше чем за год, игнорируя стандартную подготовку, длиною в пять лет. Отныне моё расписание ждёт сильное изменение: как минимум ближайший месяц я обязана посещать индивидуальные занятия по медитации, а дальше… ректор лишь усмехнулся, а я представила, как перестану спать.