Покоренный
Шрифт:
Я хватаю графин со скотчем и стакан. Наливаю немного янтарной жидкости в него и залпом выпиваю. Нет ничего лучше, чем хорошая выпивка.
Слышу звонок в дверь и стону, когда встаю, чтобы открыть дверь.
Открываю ее, все еще держа стакан скотча в руке. Кэсси стоит с хмурым выражением лица.
— Тео…
Я захлопываю дверь перед её лицом. Я точно не могу иметь дело с этим прямо сейчас. Если это сделает меня сволочью, то так тому и быть, но прямо сейчас она сука, которая разрушила мою жизнь.
Поднимаюсь по лестнице и падаю на диван, где продолжаю пить. Я пью, потому что это легче, чем столкнуться с ситуацией, в которой я нахожусь. Это проще, чем смотреть на то, в
Мне необходимо было её увидеть. Мне необходимо было знать, и теперь я знаю.
Всё, что я слышал в голове, это два слова: «Мне надоело». Эти слова бьют меня, как удар в живот каждый чертов раз. Ей надоело. Вот и всё, возврата нет. Я всё испортил, и теперь мне нужно жить с последствиями. По правде говоря, я пришел, потому что я нуждался в ней с определённой целью. Она, как лучик света в сером мире.
Если этот ребёнок от меня, то мне придется встретиться с серьёзными последствиями. Полагаю, я надеялся, что она даст мне некую волшебную силу, чтобы я смог смотреть в лицо всей этой ситуации. Глупо, зачем ей? Я ничего не сделал, но причинил ей боль. Я не заслуживаю её. Она любила меня. Она впустила меня туда, где больше никого не было…, а потом я разрушил её изнутри. Я получил что-то драгоценное, и я испортил это, ещё до того, как это началось.
Я наполняю стакан скотчем, и ещё один, пока я не перестаю что-либо чувствовать.
***
Просыпаюсь утром во вторник с адской головной болью. У меня во рту будто что-то сдохло, и желудок сильно бурлит. Я переворачиваюсь и щурюсь от яркого солнечного света, льющегося через французские двери. Я ощущаю себя вампиром, когда я съёживаюсь от солнечного света. Мне удаётся, шатаясь, добраться до кухни и найти аспирин. Скотч, возможно, был хорошей идеей, но после него похмелье такое же, как и после дешевого и противного пойла. Фу, моя чертова голова. Я серьёзно раскаиваюсь во вчерашней жалостливой вечеринке для одного. Бл*дь.
Мой телефон звонит на барной стойке, и я поднимаю его, не посмотрев на экран.
— Алло? — я отвечаю скрипучим голосом. Боже, мой голос отвратительный.
— Тео? — спрашивает мужской голос на том конце.
Я закрываю глаза и прислоняюсь лбом к столешнице.
— Ммммммм.
— Черт, звучишь дерьмово.
— Прежде чем ты оскорбишь меня, кто это? — ворчу я. Грёбаный ад, чувствую, как мой мозг просто отключается и покидает здание. Вероятно, он уходит в тёмную комнату и задаётся вопросом, какого чёрта произошло, и почему, бл*дь, я даже в человеческом обличии… вроде как.
Он вздыхает.
— Это я, Уилл, придурок. — Из всего того времени, когда мой брат мог позвонить мне, он выбрал именно этот момент. Черт.
— Ох, привет.
— Я в Лондоне, — ставит он меня в известность.
— Что? Приятно, что ты сказал мне, что приедешь, идиот, — рычу я. Иногда мой брат может быть такой задницей. Можно ли по телефонному звонку убить, чёрт возьми, его?
Он смеётся.
— Думал, я удивлю тебя.
— Да, ну удачи с этим, потому что я уверен, я сегодня не выйду из дома.
— О, чёрт возьми, Тео, мужик. Это похмелье. Ты встречаешься с ним по несколько раз в неделю регулярно с шестнадцати лет, ты должен был привыкнуть к нему. — Я почти вижу, как он закатывает глаза. Я определённо чёрная овца в нашей семье.
— Откуда ты знаешь, что я не болен? — спрашиваю возмущенно.
— Потому что мы говорим о тебе. У тебя всегда похмелье.
— Иди на хер, — ворчу я над столешницей.
— Я остановился в «Ритце». («The Ritz» –
фешенебельный отель класса премиум в центре Лондона. Ресторан отеля имеет одну звезду Мишлен). Присоединись ко мне за завтраком через полчаса, — говорит он так, что не оставляет возможности для спора. Мой брат такой же, как я, но старше, серьёзнее и иногда бывает немного устрашающим.— Ты серьёзно хочешь, чтобы я завтракал в «Ритц» в таком состоянии?
— Соберись, ты чёртов идиот, — и он вешает трубку. Тьфу, я упоминал, что я не очень лажу с братом. Кэт всегда говорит, что слишком много тестостерона Эллисов в одной комнате. А я думаю, что он просто мудак.
***
Я вхожу в «Ритц» в джинсах, футболке и очках Ray Ban. Моя голова всё ещё болит, и свет раздражает мои глаза. Люди замечают мою простоватую одежду, но меня это не волнует. Здесь нет ни одного парня без галстука. Лично я считаю, что это дерьмо слишком пафосно. Я серьёзно, «Ритц»? Мой брат всегда выбирал один из чопорных отелей, выпендрёжные машины и огромные дома. Не поймите меня не правильно, Я едва ли нищеброд, но у меня нет ни десяти супермашин в моём гараже, ни громадного особняка. Дом, в котором я живу, принадлежал моей бабушке, которую я люблю, поэтому я живу там. Уилл живёт в огромном пентхаусе в центре Парижа. Совершенно не мой стиль.
Итак, теперь я в «Ритц», и мне приходится терпеть это, когда у меня есть прекрасный офис, где я мог бы спокойно пережить похмелье, или даже лучше было бы на диване. Но нет, я должен показывать своё похмелье, бл*дь, на публике.
Мой брат сидит за столом рядом с окном. На столе чай, кофе и несколько круассанов. Серьёзно, круассаны? Убейте меня сейчас же.
— Ах, Тео. Всё-таки решил присоединиться ко мне? — он улыбается и хлопает меня по плечу. — Бурная ночь?
— Что-то вроде этого, — бормочу я. Уилл понимающе ухмыляется. Он раньше был так же ужасен, как и я, и, честно говоря, моя репутация плохого мальчика началась с того, что я был одним из двух братьев Эллис. Пресса любила нас даже больше, чем меня и Хьюго. Конечно же, потом Уилл женился, переехал в Париж и стал скучным мудаком. Мой брат из той породы спокойных и уравновешенных парней, которые становятся жуткими ублюдками, когда дела идут не так, как им хочется. Он выглядит довольно устрашающе со своими шестью с половиной футами роста (прим.ред.198 см) и телосложением, как у регбиста. Он старше меня всего на два года, но уже седеет, от этого он выглядит ещё старше. Мы не похожи друг на друга. У него серые глаза и волосы светлее моих. Я младше, лучше выгляжу, и я напоминаю ему об этом при каждой возможности.
— Желаете что-нибудь заказать, сэр? — ко мне подходит официант.
— Не могли бы вы принести мне скотч? — спрашиваю я. Этим я точно поправлю здоровье. Других вариантов нет.
— Конечно, сэр. — Персонал здесь точно знает, как угодить клиенту. Если я хочу пятисотфунтовый стакан скотча в девять тридцать утра, то здесь я его получу.
Уилл поднимает брови.
— Настолько плохо?
— Настолько, — киваю я. Снимаю солнцезащитные очки, несмотря на яркий солнечный свет, льющийся из окна.
— Полагаю, что я должен быть польщён, что ты вообще появился, даже если ты и опоздал на час.
— Да, должен, — ворчу я. — Так или иначе я сейчас здесь, так что перестань ныть. — Моя голова болит, и я должен опустить её на руки на секунду, пока комната не перестанет вращаться.
— Хочешь круассан? Это поможет тебе почувствовать себя лучше, — он улыбается. Я прищуриваюсь.
— Нет, я не хочу чёртов круассан. — Прямо сейчас он ведёт себя слишком самодовольно.
Он пожимает плечами.