Покорная

~~~

– Габриэлла, проснись. Габриэлла.

Я вытянула ноги, кряхтя, и посмотрела на Пэкстона.

– Что?
– Я отвернулась от него. Не хотела просыпаться в эту реальность. Хотела вернуться в поезд. Назад к поеданию орехов на протяжении всего дня. Где были мама и Иззи.

– Иди, приготовь что-то, чтобы взять на это барбекю. У тебя всего несколько часов. Просыпайся. Мы прогуляемся по пляжу. Приготовь что-то вкусное, - приказал он.

– Я тоже хочу пойти на пляж, - воспротивилась я. Я села, когда поняла, что звучала, как восьмилетняя Гэбби. Капризно.

– Сможешь пойти на пляж, когда снова научишься быть моей женой. Иди и выполни свои обязанности - приготовь что-то.

– Например?

– Не знаю. Это твоя сфера. Реши сама.

Я прищурилась, оставляя маленькую щелочку между век, чтобы иметь возможность видеть его.

– Ты все тот же парень, что массировал мне ноги перед сном?

Это взбесило его. Представление начинается. Он насупился и заворчал.

Мои ангелочки спасли мой день.

– Мы готовы, - прокричали они в унисон, неся ведерки для песка и игрушки.

– Я думал, мы возьмем бодиборды [прим. ред. бодиборд – доска из мягкого пенопласта, на которой катаются на животе те, кто не может или не хочет вставать на доску].

– Ты понесешь их, папа, - сказала Офелия. Они хотели взять их. Они просто не собирались их нести.

– Мама, ты тоже иди. Хочу показать тебе, что умею, - произнесла Роуэн, как только увидела, что я проснулась. На них обеих были бело-голубые купальники, похожие только цветом. У Роуэн был голубой в белую полоску. У Офелии голубой с белыми лилиями. Обе не-от-мира-сего милые.

– Мама пока не готова. Она останется здесь и подготовится к барбекю, на которое не пойдет, так как слишком больна.

Обе малышки не уловили сарказм в последнем замечании. В отличие от меня. Он не наказывал меня, удерживая от соседей. Я чувствовала себя не в своей тарелке рядом с ними. Ну же. Посмотрим, заденет ли это меня.

Я ждала с девочками у бассейна, пока Пэкстон доставал из гаража три доски. Я отчасти дулась из-за запрета пойти с ними и отчасти паниковала из-за готовки. По какой-то причине это ужасало меня, подавляя обиду. Эта часть моей памяти совершенно исчезла. Я не могла вспомнить ни одного блюда, которое готовила в прошлой жизни. Ни одного.

Я делала девочкам жареный сыр в вафельнице. Они обожали его. Может удастся обойтись этим. Вафельница разрезала их на милые треугольники. Хммм. Я задумалась над появившейся идеей.

– Мы вернемся через несколько часов. Если понадоблюсь, телефон у меня с собой, - сказал Пэкстон, встав передо мной, розовые доски принцесс были закинуты на плечо.

– Пока, мамочка, - прокричали девочки, уходя навстречу пляжному веселью, оставив папу позади.

– Повеселитесь, - выкрикнула я.

Пэкстон взял меня за руку, прежде чем я успела возразить.

– Приготовь что-то вкусное, и, может быть, я разрешу тебе пойти.

– Мне и здесь хорошо. Мне не нужно идти.

– Я буду решать это. Теперь будь хорошей девочкой и позаботься о своей семье, - приказал он с поцелуем. Я отвернулась, но он повернул мою голову обратно.
– Ты не хочешь этого делать, Габриэлла. Обещаю. Не хочешь.

– Почему, Пэкс? Потому что ты отправишь меня в ванную?

Его взгляд сначала метнулся к девочкам, потом обратно ко мне. Я скривилась от боли, когда он схватил мою челюсть и сжал.

– Остепенись, девочка. Сейчас же. Поняла?
– спросил он сквозь стиснутые зубы.

Я не могла говорить. Могла лишь кивнуть. Пэкстон отступил, оттолкнув мое лицо, заставив этим сделать два шага назад.

– Свали нахер с моих глаз, пока я не ранил тебя.

Я послушалась. Испугалась, как индюшка на День Благодарения. Ах! Почему я продолжала это делать? Я понимала. Понимала, что он говорил. Вот только мне сложно было подчиняться ему. Мой рот жил собственной жизнью. Пэкстон стоял неподвижно, в глазах ярость, пока я не скрылась в доме. Я повернулась, чтобы закрыть дверь, и поймала его холодный взгляд, потупив свои глаза. Он ушел.

– Долбоеб!
– прокричала я сквозь стекло ему в спину.

Я вздохнула, наблюдая, как моя семья уходит без меня.

– Ублюдок. Идиот. Придурок. Псих, - сказала я сама себе.

Надев аппарат обратно на ногу, я пошла на кухню в поисках чего-то для готовки. Там было полно еды. Это не было проблемой. Я просто не знала, как и что готовить. Я нашла кулинарную книгу, но в ней были не рецепты еды. Скорее, рецепты коктейлей. Хммм, это уже лучше. Можно было приготовить экзотический коктейль для взрослых и что-то еще для детей. Но что?

– О, планшет, - произнесла я, вспомнив комментарий Пэкстона. Если бы я только могла найти его. Не помню, чтобы видела его где-то. Обыскав ближайшие комнаты сверху-донизу, я перешла в свою спальню. Где, черт возьми, я бы хранила планшет? Почесывая затылок, я стояла на месте и осматривалась.

На прикроватной тумбе справа лежала детская книга, бутылочка спрея для носа, блокнот и ручка. Я взяла желтый блокнот и оглянулась, ощущая жуткое предчувствие. Все время казалось, будто лазила в чужих вещах, когда заглядывала в ящики. Словно это было не мое дело или же будто за мной следили. Тем не менее, я его открыла.

– Вау, - выдохнула я. Это была моя жизнь. Ожидания. Вот и все. Половина блокнота была заполнена списком дел. Факультативные занятия для обеих девочек, расписание походов за продуктами, что нужно сделать для Пэкстона. Например, новые рубашки. Я должна была пойти за покупками для него через два дня после моей аварии. Я делала все по расписанию. Почему-то это не казалось правильным. Мне казалось, что я больше любила жить без часов и календарей. Не так. Вау. Я закрыла его и осмотрела вторую тумбочку в поисках планшета. Вернусь к этой путанице позже.

В ящике слева от меня я его нашла. Предполагаю, что именно благодаря ему я готовила вкусные обеды для семьи. Агрх!

Я провела двадцать минут изучая планшет. Мне нравилось читать. Там было несчетное количество книг, большинство из которых были прочитаны. Хммм. Кто бы мог подумать? Не казалось, что я любитель чтения. Очевидно, я также и писала. Стихи. Мне нравилась поэзия? Правда? Куча файлов со стихами наполняли различные папки. Все рассортированы по темам. Я открыла первые три, просматривая их, пока не остановилась.