Полчаса искренности

Джеймс все время пропадал у Поттера. Я знал, что Грейнджер по просьбе друга помогает моему сыну. Они неплохо подружились с Джеймсом. На мой взгляд, это был не самый плохой выбор. Если начистоту, то один из лучших. В какой-то степени я уважал Грейнджер.

Ныла левая рука там, где оставался слабый след Метки. Кто-то из Пожирателей в очередной раз не выполнил приказ. Я даже думать не хотел, кто это был, и в чем состояла его оплошность. Как жаль, что нельзя стереть годы из жизни так же легко, как и Темную Метку с руки.

На ужине, по крайней мере, в его начале, Поттера не было. Я мельком бросил взгляд на гриффиндорский стол. Грейнджер, похоже, была взволнована. Уизли сидел рядом с ней, набычившись и лениво ковыряя содержимое тарелки. Финниган ухмылялся чему-то и посматривал на двери.

Мои дурные предчувствия сбылись в середине ужина…

Пожалуй, если бы Поттер появился под звук фанфар, я бы не удивился. Точнее, не удивился бы больше, чем сейчас. Когда двери распахнулись, и на пороге Большого зала появился Поттер в парадной мантии с чужого плеча и с букетом белых лилий…

Признаться, в первый момент мне захотелось заявить ему, что цветы я не люблю. Мне почему-то и в голову не пришло, что в Большом зале сижу не я один.

А вот когда Поттер торжественно направился к слизеринскому столу, привлекая внимание всех без исключения студентов и профессоров, я почувствовал, как меня кольнула ревность.

Этого не было никогда. Его отца я любил слишком… или недостаточно сильно, чтобы ревновать его к кому бы то ни было. Но Поттер… Поттер, который мне не принадлежит… Поттер, которого я хочу - не могу скрыть это от себя - сделать своим… Поттер, которого наверняка в очередной раз опоили зельем, и я ничего не могу сделать, чтобы не выдать перед всеми своих чувств… Этого Поттера я не мог не ревновать.

Я не раз задумывался о природе своих чувств. Почему же я влюблен в него? Только ли от того, что испытывал чувства к его отцу? Это ненормально, но я никогда и не был нормальным. И Джеймс Поттер не раз говорил мне это. Но сейчас я думал и не понимал, откуда взялись эти странные, более чем неправильные чувства.

– Альбус, что происходит?
– прошипела МакГонагал, явно ошарашенная подобной выходкой своего студента. Я хмыкнул.

За рэйвенкловским столом на Гарри как-то странно, обиженно - недоверчиво, смотрел Джеймс. Я натянул на свое лицо самую невозмутимую маску и проследил за взглядом Поттера. От слепого обожания в его глазах - словно тот, на кого он смотрел, был по меньшей мере вейлой - становилось дурно. И противно.

Кто-то из слизеринцев демонстративно поморщился, когда он проходил мимо. Я гадал, кого же выбрал Финниган, чтобы отомстить Поттеру…

Малфой?

Забини, сидящий ближе всех к Драко, попятился, когда Поттер приблизился к Малфою. Сам Драко насмешливо поглядывал на него. Поттер плюхнулся перед ним на колени, сунул в руки букет и начал тихо-тихо что-то говорить…

– Достаточно, мистер Поттер, - я резко встал, глядя на него с демонстративным отвращением, что, впрочем, было не так уж сложно.
– Прекращайте этот балаган.

Поттер жалобно посмотрел на меня, не вставая с колен.

– И оставьте в покое мистера Малфоя, - жестко проговорил я.
– Вашим коленопреклоненным видом вы можете спровоцировать сердечный приступ даже у самого смелого человека.

Поттер торопливо вскочил, но от слизеринского стола отходить явно не собирался. Я нахмурился. Увести его, что ли?

– Северус, ты не мог бы увести Гарри?
– директор словно прочитал мои мысли. Я почувствовал облегчение.

– Хорошо, Альбус, - я вышел из-за стола.
– Поттер, будьте добры, идите за мной.

Поттер бросил тоскливый взгляд на ухмыляющегося Драко и, понурившись, послушно последовал за мной к выходу. Значит, зелье не настолько сильное, чтобы окончательно отключить ему мозги, но достаточное, чтобы заставить его совершать глупые, если не сказать идиотские, поступки.

Выходя из Большого зала, я краем глаза заметил вспышку: это Драко заклинанием поджег букет лилий. Поттер неожиданно часто-часто заморгал. Мне стало вдруг жаль его. Интересно, что за бурду изобрели эти «умники» Уизли? Действует ли против этого зелья обычное отворотное? И если нет, то, что мне с Поттером делать?

Я машинально привел Поттера в свои личные комнаты только потом, поняв, что мне надо как-то обосновать это. Но ведь не пущу же я эту ходячую неприятность в мою святая святых - лабораторию, верно?

– Профессор?
– робко заговорил Поттер. Я не обратил на него внимания. Сейчас следует провести анализ крови, по возможности определить составляющие зелья и его основу и уже от этого…

– Профессор!

– Ну что тебе, Поттер?
– раздраженно обернулся я. Кстати, на время исследований Поттера, наверное, запереть надо, а то решит еще сделать Драко предложение,… не знаю как Драко, а я этого не переживу.

– Я,… в общем, я хотел извиниться, - пробормотал он. Я нахмурился.

– Что ты еще натворил?

Ответом мне был тяжелый вздох.

– Знаете… тогда, в библиотеке,… простите, я не хотел морочить вам голову…

А. Так вот в чем дело… Эффект приворотного зелья в сочетании с гриффиндорской благородностью.

– Заткнись, Поттер, - посоветовал я.
– Иначе я могу ошибиться и вместо необходимого зелья дать тебе какой-нибудь сильнодействующий яд.

– …Какое зелье?
– неуверенно спросил Поттер. Я ухмыльнулся и промолчал.
– Зачем вы вообще меня сюда привели?

История имеет свойство повторяться.

– Colloportus, - я запер дверь перед его носом. Он повернулся ко мне и испуганно прислонился спиной к двери. Такое ощущение, будто он думает, что я собираюсь его изнасиловать…

– Тихо, Поттер. Сядь и успокойся. И не отвлекай меня. Дай руку.

Поттер снова вздыхает, но не двигается, когда я надрезаю его кожу на предплечье и набираю кровь в мензурку. Он только морщится.

Заживляя порез, неаккуратно взмахиваю палочкой. На руке Поттера остается тонкий, но четкий шрам. Сквозь зубы бормочу ругательство и достаю мазь. Вот за что я и не люблю заклинания…

– Нанеси на шрам и оставь на десять-пятнадцать минут, - коротко проинструктировал я Поттера.

Разложение зелья на первоэлементы всегда было для меня неприятным делом. Однако сейчас мне удалось это без труда. Зелье оказалось на удивление простым,… но это меня и пугало. Судя по всему, оно должно было вызвать лишь легкое увлечение, интерес, но никак не спровоцировать ту такую реакцию, которая была у Поттера.

– Поттер!
– позвал я. Гриффиндорец оторвал взгляд от зарастающего шрама и посмотрел на меня.
– Послушай, а ты не мог бы объяснить, откуда вдруг у тебя взялась идея прийти к Драко с цветами да еще в Большом зале?