Поле Куликово

Ошибка молодого начальника отряда была роковой. В первом бою, когда голову кружит хмель кровавого пира, трудно упомнить все наставления седых воевод. Владимиру Красному не хватило рядом старого воина.

Прежним приёмом развернув отряд в начале поляны, он удивился: отчего враги осаживают коней в отдалении, что-то кричат, грозят арканами и мечами, а на сшибку не идут? Когда же понял, стало поздно: десятка полтора степняков вылетели из леса на дорогу за спиной дружинников.

Нельзя в одном бою дважды кряду применять один и тот же ход, если в первый раз он принёс успех.

Кинулись прорубаться. И тогда больше сотни степняков, закалённых боями, сомкнулись вокруг тридцати русских дружинников.

Тупик не придерживался дорог, шёл напрямую по солнцу и звёздам, и через день его отряд уже миновал Дмитров. Он вёз Дмитрию часть великокняжеской золотой казны, хранившейся в детинце Волока-Ламского. В лесах наступала грибная пора, и воины на привалах сдабривали стол рыжиками, припечёнными на костре. Стояли тёплые лунные ночи, поэтому двигались от зари до зари, устраивая ночлеги уже после заката. Тупик в походе неустанно учил дружинников - лишь треть его бойцов была испытана в боях, а из старых сакмагонов остался один Додон. У ночных костров молодые расспрашивали куликовцев о Донском походе, и даже над Додоном не смеялись, а уж если рассказывал сотский - слушали как зачарованные. Ближайшими товарищами Тупика в сотне становились Микула, Алёшка и... Мишка Дыбок. Теперь появился ещё один звонцовский - Никола.

После возвращения из Новгорода Дыбок купил дом на берегу Неглинского пруда и съехал. Уходить в другую сотню он отказался: "Я службу с бабьим подолом не путаю, и служить буду по чести". Мишка стал понятен Тупику. Из дружины всё равно уйдёт - жмёт деньги в горсти, уж и место себе в торговом ряду присмотрел. Уходя в купцы, Мишке важно сохранить добрые отношения в княжеской дружине, на Тупика у него особый расчёт - ведь сотский близок к окружению князей. Служил Мишка на совесть.

Настёну с тех пор Тупик видел лишь издалека, через странниц посылал ей деньги. Мишка тихо и быстро устроил дело с разводом, - верно, на рубли Тупика, - и Настёну даже в церковный дом не взяли. Узнал об этом Васька поздно, когда она уехала к отцу. Наверное, из Мишки выйдет ловкий купец. Как там встретили Настёну отец с матерью, братья и невестки? Жалеют или помыкают? Берегут или превратили в домашнюю рабу? И как он глянет в глаза Стрехе при новой встрече? Сосватал дочку!.. Тупик дал себе зарок - впредь не устраивать ничьих свадеб...

На третий день пути, близ поймы какой-то речки, где давно брошенные поля зарастали бурьяном и кустарником, парный дозор, въехав на берёзовый увал и просигналил тревогу. Тупик со своей полусотней взлетел на холм и стал среди берёзок. Изогнутая лента ивняков впереди означила излучину реки, кущи рогоза и тростника по всей пойме указывали болотца, от лесистых холмов вдали бежала прямая дорога. Касаясь излучины, она приближалась к отряду и пропадала в березняках. Этой дорогой во весь опор неслись повозки, до слуха долетел грохот копыт и колёс по деревянному мостку. Тупик решил бы, что обозники устроили гонку по открытой долине, если бы не всадники, скакавшие следом. На любом расстоянии, доступном глазу, Тупик узнавал волчий скок приземистых косматых лошадей, серые фигуры короткошеих квадратных наездников, льнущих к конским гривам в хищном устремлении к добыче. Орда - под Переславлем?!

Опыт разведчика помог Тупику подавить страшную мысль. Скорее всего, перед ним глубокая разведка врага - ведь и он не раз водил отряды к станам Мамая. Степнякам нужен знающий "язык", они и подстерегли важного боярина. Золотая казна сейчас - дороже боярской головы, а степняки, схватив жертву, поспешат исчезнуть. Но где они явятся снова? И эта охота на русских людей в глубине московской земли!

Из кметов первым ахнул Додон:

– Мать честна! То ж татарва за нашими гонит!

Обрезая говор, Тупик скомандовал:

– Микула, Хрулец, Никола - беречь казну! Остальные - за мной!

Полоска осоки и камыша впереди указывала топь, Тупик развернул полусотню и помчался березняковым увалом в обход сырой низины. Надо встретить врага в лоб либо отсечь его от повозок.

Пойма реки облегчила степнякам погоню. Рассыпаясь гончей стаей, они быстро настигли задние телеги, но целью их был головной возок. Задние никуда не денутся. Не обращая внимания на двух мужиков, размахивающих копьями с последней повозки, они стали обходить поезд, отсекли беглецов от поля и прижали к реке. Вот уж четверо поравнялись с передним высоким возком, взмах арканом, и возничий, выгибаясь, полетел со спины коня в грязь. Запалённая четвёрка лошадей сбавила ход и стала перед всадником, загородившим дорогу. Раздался вой, и трое кинулись к возку. Рослый степняк рванул кожаную заслонку и тогда пронёсся крик:

– Наян, урусы!

...Редкий березняк позволил полусотне перейти на галоп. Крупнотелого мурзу Тупик выделил по отрывистым командам и, щуря глаза, примерился к его широкой фигуре. Ордынцы, оставив добычу, скакали к мурзе, растягивались лавой. Тупик не считал их: он был дома, степняки - во враждебной земле.

– Хурр-рагх!
– Мурза ринулся навстречу во главе серой лавины, Тупик встал на стременах, по замаху врага угадывая направление его удара, ощущая лёгкость собственного меча и обманчивую расслабленность руки, готовой сорваться словно в самопроизвольном, молниеносном ударе. Эх, был бы теперь слева Копыто, справа - Семён Булава! Он ничего не успел понять - вылетевший слева Алёшка Варяг на пегом жеребце ударил мурзу сбоку, опрокидывая с лошадью, падающего полоснул лезвием - только стон прошёл от столкнувшихся лошадей.

– Чёрт! Сменял одного рыжего на другого!
– В досадливом крике Тупика была и радость: угадал в голубоглазом и рукастом звонцовском парне отменного рубаку ещё там - на Куликовом поле. Он едва достал мечом второго врага, а уж полусотня прорубила насквозь ордынскую лаву. Несколько пустых коней рысью убегали в березняки. Тупик крутым заходом разворачивал свою дружину, чтобы смять правое крыло степняков, не дав им опомниться, но ордынский отряд уже рассеялся. Тупик увидел разбегающиеся десятки, пятёрки и тройки всадников: одни порскунули в приречный березняк, другие мчались открытой поймой к лесам, большая часть кинулась назад, по дороге. С тремя десятками он бросился преследовать последних. Гнали версты полторы, отмечая путь окровавленными телами. Ордынцы начали отстреливаться на скаку, и, когда третий воин Тупика выпал из седла, он прервал погоню. Перевязали своих раненых. Один, совсем молоденький, из дружины Серпуховского, был убит стрелой в горло. Тупик приказал взять его с собой, чтобы похоронить в Переславле. С убитых врагов сняли оружие, поймали трёх лошадей и, лишь возвращаясь, заметили, что ни одной повозки на дороге нет.

– Трусоват, видать, путешественник, - заметил возбуждённый боем и погоней молодой кмет.

– Может, он шибко поспешает, - усмехнулся Варяг.

– Не судите - да не судимы будете, - сказал немолодой бородач.
– Почём знать, кто там ехал?

Тупик понял свою оплошку: не взяли ни одного "языка". Хотел послать Алёшку вперёд - вдруг найдётся живой на месте сшибки, - но тот указал в сторону излучины:

– Там как раз имают, Василь Андреич.

– А и глаз у тебя, Лексей! Скоро во всём Копыто заменишь.

В болотце близ дороги, среди осоки, поднимая голову, билась увязнувшая лошадь, по временам долетал её крик. Двое спешенных дружинников бросали ременной аркан, видимо пытаясь поймать забившегося в траву человека. Тупик заспешил, узнав Кряжа и Дыбка, ставших неразлучными друзьями. Кряж, наконец, удачно бросил петлю, поволок захлёстнутого степняка на сухое место. Тот, вцепившись в ремень обеими руками, семенил, путался в траве и падал лицом вперёд, вскакивал и снова шёл, чтобы не задохнуться в петле. Дыбок, приседая, хохотал во всё горло и манил пальцем пленника:

– Быня, быня, ступай ко мне, бынюшка, я те шейку пощекочу.

Степняк выбрался из болотца, шатающийся, кривоногий, залепленный грязью с ног до головы. Тупик не успел рта раскрыть: Дыбок всадил меч в его живот.

– Што наделал, лешак?

– А чё, Василь Андреич, сиропиться с имя?
– Мишка посмотрел в глаза сотского, отирая меч лопушком.

– "Язык" нужен!

– Мурза ж есть, недобиток Алёшкин. Берегут наши.
– Мишка сунул руку за пазуху, достал кошель и тряхнул.
– Твоя - добыча, Лексей, с мурзы снял. Мне б денежку за сохранность. Лови!