Полководцы кавказских войн

В Эрзеруме парламентеры при содействии губернатора города зачитали письмо на совете местных старшин. Началось возмуще-

ние горожан. Более того, вскрылся обман Салех-паши, утверждавшего, что у него много войск — большинство же палаток в военном лагере пустовало. Сераскир хотел бежать, но его не выпустили за крепостные ворота.

Кавказские войска подступили к городу. Рано утром 26 июня из него навстречу русским выехал эрзерумский Капиджи-паша, везший согласие сераскира на безоговорочную капитуляцию. Город-крепость сдавался без боя. Туда для окончательных переговоров ускакал генерал-майор князь Бекович-Черкасский, свободно владевший турецким языком.

В 17 часов 27 июня 1829 года войска Отдельного корпуса вступили в Эрзерум. Правда, с передового укрепления Топ-Дага открыла было стрельбу батарея из пяти пушек, но османы вскоре сбежали оттуда. Над цитаделью подняли флаг России.

Армянское население города с восторгом встретило победителей.

Огромные военные склады Анатолийской армии, арсенал, обозы, 150 полевых и крепостных орудий, шесть знамен, в том числе и сераскирское, жезл Салех-паши стали военными трофеями.

За Эрзерум Иван Федорович Паскевич-Эриванский удостоился высшей военной награды Российского государства — ордена Святого Георгия 1-й степени и благодарственного Императорского рескрипта. Полководец стал полным георгиевским кавалером, обладателем всех четырех степеней этого ордена...

Падение Эрзерума — центра управления Азиатской Турцией — и разгром султанской Анатолийской армии под Каинлы обеспечили русскому командованию стратегическую инициативу на Кавказском театре военных действий. Последствия достигнутого успеха не заставили себя долго ждать.

Ванский паша, подступивший с сильным войском к Баязету, немедленно снял осаду крепости. 7 июля генерал-майор Бурцев овладевает важной крепостью Бейбурт в 117 верстах от Эрзерума. Отряд полковника Лемана 9 июля занимает крепость Хнисс, в которой оказались значительные запасы хлеба. Она стояла на дороге в Мушский пашалык. При посредничестве местного паши курды прекратили набеги на захваченные русскими территории Порты.

Вскоре, однако, пришла печальная весть о гибели в горах под Бейбуртом генерал-майора Ивана Григорьевича Бурцева, подлинного героя войн на Кавказе.

i&r,

Оставив в Эрзеруме крепкий гарнизон под начальством Панкратьева, получившего тогда чин генерал-лейтенанта, наместник выступил к Бейбурту. Туда же подошел из Ахалцыха бывший Ширванский, а ныне пехотный графа Эриванского полк. Встреча между старыми ширванцами и полковым шефом получилась самой трогательной.

Проведя рекогносцировку, полководец 26 июля наносит из Бейбурта удар по селению Харт, где почти в 500 каменных домах укрепилось до 12 тысяч ополченцев султана из числа местных воинственных горцев. Хартский бой закончился полной победой русского оружия. Затем от неприятеля очищаются местности вокруг Сивасской дороги, наносятся поражения отрядам беков Лазистана.

Перед наместником, да и всем русским командованием, встал вопрос о направлении дальнейшего наступления в еще не закончившейся войне. Идти на далекий Сивас, в глубь Малой Азии? Или Отдельному корпусу нанести удар по немного более близкому Трапезунду на берегу Черного моря, где можно было получить поддержку от севастопольской эскадры?

Один из участников той войны, полковник А. Родожицкий, писал в своем дневнике:

«По пословице «куй железо, пока горячо», пользуясь паническим страхом, наведенным на турок, мы, казалось, могли с одной пехотой и артиллерией дойти до Трапезунда и взять его...»

Подобные мнения разделяли едва ли не все воины-кавказцы, настолько силен был тогда их наступательный дух. Но войны имеют собственные законы, с которыми не считаться нельзя.

Паскевич-Эриванский трезво взвесил все «за» и «против». Он знал, что во вверенных ему Государем кавказских войсках царит самый что ни есть боевой настрой. Люди были просто готовы идти за прославленным полководцем хоть на край света. Но...

Движение к Сивасу удлиняло и без того растянутые коммуникации корпуса. Больших же запасов боевых зарядов и продовольствия, равно как и резервов, не имелось.

С другой стороны, взятие портового Трапезунда позволяло организовать снабжение корпуса морским путем из Крыма и Грузии, отрезать от Турции еще не занятые Аджарию и Лазис-тан. Однако на пути к морю лежали труднопроходимые горные кряжи Понтийского Тавра. Разработка прямой дороги в горах требовала в лучшем случае месяца. Приближалась осень, и корма для конницы в каменистых ущельях среди теснин просто не оставалось. Трава к концу лета всегда выгорала от солнца.

Хотя русско-турецкая война близилась к логическому завершению, Иван Федорович склонялся к действиям быстрым и решительным. Он хотел добиться полного осуществления «высочайше одобренного» плана боевых действий на Кавказе. После взятия Эрзерума предусматривалось дальнейшее наступление на запад, в глубь Османской империи.

Наместник писал Императору Николаю I из Эрзерума: «На войне все зависит от благоприятной минуты, ее не надобно упускать... ибо если неприятелю дать время опомниться, то он соберет новые силы и восстановит дух народа».

Посылка ранее к Бейбурту отряда Бурцева и к Аш-Кале на Сивасской дороге кавалерийской бригады Раевского, усиленной двумя конными азербайджанскими полками, гренадерами и артиллерией, свидетельствовала о намерениях полководца действовать и дальше весьма активно. Он ждал только подхода из Грузии четырех тысяч подкреплений. Однако они задерживались в пути.

Тем временем в завоеванных пашалыках османы возобновили враждебные действия. Теперь даже доставка почты требовала сильного конвоя. Иван Федорович понимал, что с горстью отважных воинов невозможно углубляться в сердце Анатолии. Тем самым на произвол судьбы покидалась 200-верстная операционная линия, которая Никем не защищалась.

Кроме того, наместник Кавказа знал, что на западе осуществляет свой Забалканский поход И.И. Дибич. Именно на полях Болгарии, на подступах к Стамбулу, решалось главное в исходе войны.

Поэтому крайне рискованная операция к Сивасу или Трапе-зунду казалась просто нецелесообразной. К тому же русские войска находились на чужой территории с фанатично настроенным населением. Серьезную опасность несло все большее дробление сил по гарнизонам в захваченных крепостях.

Чтобы хоть как-то избежать растягивания корпусных коммуникаций, Паскевич-Эриванский приказал взорвать крепостные укрепления Бейбурта, доверив управление городом офскому беку, изъявившему покорность России. Тот за хорошую плату обязался содержать в нем собственный гарнизон в три тысячи человек. Однако именно там османы стали собираться с силами. Бек, казалось, не собирался держать данную им клятву.

UZ-

Тогда наместник, составив экспедицию из восьми батальонов пехоты, двух полков регулярной и пяти иррегулярной кавалерии при 34 орудиях, 24 сентября снова пошел на Бейбурт. Лазутчики и пленные показали, что город спешно укрепляется и что там скопилось от 12 до 15 тысяч турецйих ополченцев.

Русский отряд, совершив ночной марш-бросок через горы, на рассвете вышел на высоты западнее Бейбурта. Неприятель появления русских никак не ожидал. Однако с восходом солнца он убедился в малочисленности подошедших войск, смело вышел из городских шанцев и атаковал кавказцев сразу силами пятитысячного «скопища».