Полный улет

Нет, в жизни все иначе: когда ты ничего не ищешь — оно рядом с тобой, только руку протяни, но стоит только задаться целью и начать поиск, и ты ничего не найдешь.

Тут он обозвал себя полным идиотом. Как он может мечтать о жизни с этой женщиной, с женщиной, с которой только познакомился?

Но она его волновала. Дразнили ее длинные ноги, исчезающие под пальто, возбуждала ее манера взъерошивать черные блестящие волосы.

— Как называется эта прическа? — спросил Дэннис.

— Тебе не нравится?

— Просто интересно.

— Наверное, «боб», с челкой… Ее еще называют а-ля Луиза Брукс.

— Кто это такая?

— Кажется, актриса. Двадцатых годов.

— Ты немного похожа на китаянку.

— Вот спасибо.

— Да нет же, мне нравится. У тебя шикарные волосы.

Сара пожала плечами.

— Забавно, — заметил Пайк. — Женщины не умеют принимать комплименты, они всегда думают, что мы их обманываем. Но если мы действительно их обманываем, они принимают это как комплимент. Я не знаю, но мне кажется, что вы гораздо легче воспринимаете нападки.

— Льстец.

— Ну, послушай, я имею в виду, что женщины любят, когда их подкалывают. Они это принимают. Например, если бы я сказал, что ты толстая или некрасивая, ты приняла бы это за шутку, а на самом деле решила, что я нахожу тебя стройной и красивой. Ты будешь смеяться. Но если бы я сказал, что ты прекрасна, ты подумала бы, что я наглец, который будет приставать, и что я на самом деле так не думаю, а просто мне что-то от тебя нужно.

— Так ты считаешь меня толстой и уродливой?

— Нет, я думаю, ты прекрасна.

Сара засмеялась.

— Теперь я не знаю, что ты обо мне думаешь.

— В том-то и дело, понимаешь? Мужчины — это полная противоположность. Они любят, когда им говорят комплименты, и жадно их проглатывают.

— Ты выглядишь немолодо.

— Ты мне это уже говорила. Это из-за волос.

— Неужели?

— Может, мне стоит носить шляпу, — предложил Пайк.

— Мужчины в шляпах подозрительны.

— Я знаю, о чем ты говоришь. Сейчас все ходят в бейсболках. Все косят под американцев.

— Обещай мне одну вещь, Пайк.

— Какую?

— Ты никогда не будешь носить бейсболку задом наперед.

— Это одно из моих десяти жизненных правил.

— А какие остальные?

— Никогда не носить красные ботинки. Никогда не ходить по магазинам пьяным… Не знаю, никогда не пристегиваться, если надеты подтяжки…

— Но это все антиправила, так? — заметила Сара.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Они касаются того, что не нужно делать. А есть правила о том, что нужно делать?

— Например?

— Например, «лови момент».

— Это не про меня.

— Ой ли.

Пайк уставился на ковер.

— Ты ведь не очень счастливый человек, «мистер Пайк»? — через некоторое время спросила Сара.

— Никогда не задумывался.

— Ты полностью закрыт. Частная собственность, вход воспрещен. Нарушители будут преследоваться.

— У меня такие же проблемы, как и у всех. Но в основном я доволен жизнью.

— Ты — надутый старый индюк.

— Я не старый. Мне только тридцать четыре.

Сара встала и подошла к нему. Под пальто на ней ничего не было.

— Сними очки.

Пайк сделал, как она сказала.

— Подумать только, а ты красавчик, мистер Пайк.

— Правда?

— Голова у тебя седая, — добавила Сара, — а тело юное. Уж это я разглядела в ванной.

— Теперь о другом, — сказал Терри. — Где твоя дочка?

— Дома.

— Твой отец сказал нам, что ты путешествуешь вместе с ней.

— Так и было. Но сейчас она дома. Я оставил ее в Лондоне.

— Смолбоуну, к примеру, очень нравятся маленькие девочки.

— Терри! — возмутился Бэзил.

Терри ходил по комнате, брал разные предметы, рассматривал их и затем бросал.

— Здесь есть ее фотография?

— Не знаю, — устало ответил Ноэль.

— Это она? — Терри изучал фотографию, что стояла на хромированном трюмо.

— Не знаю.

Терри показал ему фотографию. На ней были Кирсти с мамой и папой. Она была сделана на четырехлетие девочки. На ней Кирсти выглядела еще уродливее, чем в жизни. Она была похожа на какого-то дикого гоблина.

— Да, это она.

Терри протянул фотографию Смолбоуну.

— Как тебе?

Бэзил едва взглянул на нее. Он явно пребывал в смущении.

— Ну?

Бэзил что-то невнятно пробормотал.

— Что?

— Это не мой тип, Терри.

— Не твой тип. Это ведь маленькая девочка, так?

— Оставь это, Терри… Пожалуйста.

Терри пожал плечами и бросил фотографию на стол. Стекло в рамочке треснуло.

Ноэль подумал, сможет ли он продержаться до утра.

— Умоляю, Терри, — сказал он. — Что я могу рассказать? Что я могу сделать?

— Мне должны денег, Ноэль.

— У меня нет денег.

— Если я поверю твоей версии, — продолжал Терри. — Значит, мои деньги у этого человека, Паттерсона.

— Твои деньги?

— Чес должен был достать их для меня. Что еще?

— Но эти деньги — не Чеса. Он украл их у Пайка.

— Это не моя проблема.

— Что ты говоришь, Терри?

— У тебя есть два варианта, Ноэль. Первое: ты говоришь мне, где Чес. Второе: ты говоришь мне, где деньги. Меня устроит любой вариант.

— Чес мертв, а деньги у Паттерсона.

— Где Паттерсон?

— Не знаю.

— Где Паттерсон?

Господи Иисусе, они вернулись к тому, с чего начали. И теперь все пошло сначала.

— Послушай, Терри. Чес уже выпал. Ты можешь забыть об этом?

— Я хочу получить деньги.

— Пайку это не понравится.

— Меня не волнует Пайк. Так, где Паттерсон?

— Да пошел ты.

— Нет необходимости так ругаться. Если ты не можешь выражать мысли, не переходя на сквернословие, то у тебя довольно бедный словарный запас. Посмотри на меня, я говорю, как наша королева. Я говорю на языке Чонсера [44] и Шекспира.

44

Чонсер — искаж. Чосер (Chaucer) — великий английский поэт XIV в.