Полуостров сокровищ

Туман клубился вокруг, как кипящее молоко, оставалось только надеяться, что он не ошибся. И тут меня посетила гениальная идея. Протянув руку, я дотронулся до Олегова плеча, одновременно сдвигая Завесу.

— Ёшкин кот! — подскочил воевода, — Что это за бабуйня?!

В Нави никакого тумана не было. Равнина, кое-где вспучиваясь небольшими холмами, уходила к далекому темному горизонту, у самой кромки которого полыхало оранжевое зарево. Оно пульсировало, то раскрываясь павлиньим хвостом, то превращаясь в тонкую ослепительную полосу и пуская искры по небосводу.

— Ориентируйся. У нас будет всего одна попытка.

— Остатний мир! — рядом появился Сигурд, держась за плечо Олега. — Ох и гарная здеся охота, хлопчики…

— Ты откуда знаешь?

— Наша карга водила. Чтобы стать стоящим воином, каждый отрок должон спуститься в остатний мир и приволочь главу своего кровного врага.

— То есть, ты хочешь сказать… Викинги регулярно отправляются в Навь, чтобы поохотиться?

— Ох, айе. Айслэнд — очень красивое место, но скучное. Всех драконов переловили давным-давно. А ведь викинги в перву очередь славны битьем…

— Извини, Сигурд, потом расскажешь. Олег, ты понял, куда нам надо двигаться?

— А тут и понимать не надо, — воевода вытянул руку. — Вон те две колонны видишь? — в паре километров от нас в небо поднимались высокие тонкие столбы. — Так это вход на базу и есть…

Заклинанием «аэродинамической трубы» я владел не то, чтобы хорошо. Изобрел его один парень из нашей Академии, он потом погиб. Изучали «трубу» в порядке ознакомления, теоретически, потому что сил она отнимала много, а результат был не всегда предсказуем. Но сейчас ничего лучше я придумать не смог.

— Вы должны мне довериться, — сказал я, опустив Завесу. Купол стал не толще, чем пленка мыльного пузыря, еще пара минут, и лопнет. — Я постараюсь перенести нас как можно ближе к воротам. Это будет… Как будто мы попадем в плотный вихрь. Нужно крепко схватиться друг за друга и не отпускать. Я не знаю, что будет с тем, кто вывалится из вихря…

— Нае проблемо! — оскалился Сигурд. Подтолкнув нас с Олегом друг к другу, как цыплят, он взялся за концы топорища, и мы с воеводой оказались как бы в кольце его рук. — То гарно?

— При вращении нас будет растаскивать в разные стороны, как в центрифуге. Так что держи крепко.

— Как любимую жинку, — серьезно кивнул викинг.

— Ну… — я в последний раз прикинул расстояние, направление и скорость. — Тогда поехали.

РАЗ. ДВА. ТРИ!

Растаскивало в стороны не только тела. Казалось, глаза продавливаются внутрь черепа, чтобы проклюнуться в затылке и отправиться в самостоятельный полет, кишки влипают в позвоночник, а вся кровь перетекает на спину.

ЁРШ ТВОЮ МЕ-Е-Е-ЕДЬ… — раздалось над седой равниной, а потом мы вывалились из воронки, хряснувшись со всей дури в небольшое, но зверски ледяное озеро.

Хорошо, что не на камни. А то останки пришлось бы веничком в кучку сметать…

База сильно заросла. За пятнадцать лет вокруг самолетных ангаров вымахали тополя, меж ними всё сплошь заплели шиповник и ежевика. Даже бетон взлетных полос взломали стебли могучих одуванчиков, цветки у них были величиной с суповую тарелку. Зато тварей никаких не наблюдалось Даже в озерке, в которое мы плюхнулись, не водилось ни кусачих тритонов, ни даже завалящих пиявок. Ветер пробирал до костей и горько пах полынью.

— А ты случайно какой-никакой одежи наколдовать не можешь? — спросил Олег.

— Она греть не будет, — ноги подгибались, и я сел на бордюр, ограждающий старую асфальтированную дорогу. В голове гудело. — Но я могу сделать огонь. Нужно только найти что-то сухое, что будет гореть…

Тумана здесь не было и в помине, и, что характерно, у горизонта наблюдалось самое что ни на есть настоящее солнце. И оно садилось.

— Эт справно? — Сигурд приволок откуда-то ветхую лавочку из горбылей, вместе с чугунным основанием.

Я вытянул указательный палец. С ногтя соскочила жалкая искра и тут же погасла. Поднапрягшись, я собрал последние крохи. По позвоночнику пробежала волна, будто оголенные нервы опустили в кипяток… Горбыли вспыхнули.

— Дальше сами, — и свернулся клубком прямо на земле, рядом с живительным огнем. — А мне надо поспать…

…Открыв глаза, я тут же сел. Костер почти прогорел, и только угли багрово тлели из-под седой шубы пепла. Олег и Сигурд спали. Олег — на земле, вытянувшись во весь рост, а викинг — сидя на корточках, держась за свой верный топор, упертый топорищем в землю… Напротив, через костер, сидел еще кто-то.

Сидел тоже на корточках и смотрел на меня узкими, ярко-голубыми, без радужки, глазами. Волосы у незнакомца были белые и стриженные, как говориться, «под горшок». А лицо непонятное: ни молодое ни старое, ни злое ни доброе. Одет в штаны и рубаху из кожи, коротким мехом наружу. Пустые руки покойно лежат на коленях.

— Привет, — сказал я тихо, боясь разбудить парней. — Ты кто?

Незнакомец не пошевелился, и ничего не сказал. Сидел он близко, буквально в полутора метрах. Я взял камушек, и кинул его через костер: было подозрение, что это глюк. От усталости. Но камушек от незнакомца отскочил и упал в пыль. Незнакомец улыбнулся, подобрал его и кинул в меня. Попал.

— Может, ты нойда? — вспомнилось, что говорил о местных Олег.

— Я-то нойда, а ты кто? — неожиданно громко, квакающим голосом ответил незнакомец. — Сижу, никого не трогаю, протыкаю мозгом вселенную, а тут валятся на голову, мешают… — и он кинул в меня еще один камешек.

— Я Иван. И… извини, мы не хотели. На голову. Там были электроволки…

— Бегают, копают, грязь разводят… — будто не слыша, продолжил ворчать нойда. — Вот Горь — хороший. Не шумел, не копал… Пришел, попросил по-хорошему.

— Игорь? Вы говорите о князе? — нойда кивнул. — Он умер несколько дней назад.

— Так я и говорю: попросил — мы дали… А вам чего надо? Бел-Горюч камень ищете?

— Нет. Мы тут случайно. У нас соревнования…

— Знаем мы ваши соревнования. Только и думаете, как бы сунуть нос куда не следует. Вынюхиваете да высматриваете.

— Да ничего мы не вынюхиваем! — незнакомец стал меня раздражать. — Нам бы выбраться отсюда живыми…

— Как, говоришь, тебя зовут, Иван?

— Как слышал.