Полуостров сокровищ

— Дурак ты, Ванюша, — пробасила ведьма. — И не лечишься… Ежели видел его только ты — значит, только тебе в том нужда и была… Что еще припомнишь?

Я наморщил лоб. События прошлой ночи казались далеким фантасмагорическим сном. Электроволки, гигантский тигр, спящие чутким сном самолеты в ангарах… Нойда. Невысокий узкоглазый паренек с льняными волосами, стриженными под горшок.

— Он сказал, что Игорь к ним приходил. Ну, после своей смерти… И они ему что-то дали.

Старуха неторопливо взяла ватрушку, разломила пополам и стала крошить творог в блюдце. Тут же подскочила ворона и стала выклевывать у нее из-под рук распухшие в выпечке изюмины.

— Ясно дело, — кивнул Агасфер. — Куда ж ему, сердешному, податься было?

— А раз он на том свете… — встряла Машка, — Нельзя ли у Игоря напрямую спросить, кто его убил? Ну, как Лумумба у нас в городе, на кладбище, спрашивал…

Я живо повернулся к старухе.

— Он уже далеко, — вместо нее ответил маг. — До того берега не всякий докричаться сможет.

Ну, может, и не всякий… Я вскочил. Возбуждение распирало изнутри, как крылья созревшей бабочки распирают тесную клетку куколки.

— Мне нужен наставник. Покажите, где баня.

Кот с готовностью соскочил с лавки.

— Сиди, Бегемот. Я сама, — Арина Родионовна тяжело поднялась. — Идем, дурачок.

— Я с вами! — подхватилась Маха, но старуха властно повела рукой.

— Сиди, девка. То будет мажий базар. Других не касаемый.

Глава 14

Иван

Гром гремел не переставая. Над головой, казалось, опрокинули еще один океан, и он падает, падает на меня, и всё никак не кончится. Под ледяными струями дождя вода в заливе казалась почти теплой.

Вдох-выдох…

Руки устали, глаза щипало от соли. Меня окружала кромешная тьма, которую принесла с собою буря. Оставалось надеяться что магический компас, подаренный Ариной Родионовной, продолжает показывать верное направление. Его иногда засвечивали молнии, но ярко-синяя стрелка упорно пробивалась сквозь волны и брызги.

Вдох-выдох…

Когда я впервые плыл через Кольский залив, было легко. Рядом был Олег, рядом был Сигурд… С Лумумбой, моим первым и единственным наставником, тоже было легко. И в горе и в радости, как говорится. Когда в Москве, на разборках со шпаной я схлопотал пулю в живот, он не отходил от меня ни на шаг. Поил своими унганскими зельями, помогал ходить до ветру, ночевал рядом с моей постелью… Я тогда выжил только благодаря ему.

А потом, когда Лумумба, разругавшись в пух и прах с тогдашним руководством, с треском вылетел из АББА, причем без права применения магии в Москве, я ушел вместе с ним.

Мне предлагали остаться. Поступить к любому из практикующих наставников, на выбор, и жить не тужить… Но я даже не раздумывал. Полтора года мы с бваной перебивались случайными заказами на воспитание полтергейстов и расшалившихся домовых. Чуть не загнулись на голодном пайке от абстиненции. Для нас, бывших штатных сотрудников, оказалось неприятным сюрпризом, что Пыльца на черном рынке стоит сумасшедших денег, а найти чистый продукт почти невозможно… Так бы и сгинули под каким-нибудь Смоленском, если б не товарищ Седой. Возглавив Агентство, он первым делом нашел Лумумбу и попросил вернуться.

Вдох — выдох… Дождь перешел в противную морось, но плыть от этого не легче.

…Увидев наставника сейчас, я натурально испугался: поначалу он меня даже не узнал. Сидел в жарко натопленной бане — она ему, видите ли, напоминала родную Африку — пил самогон и разговаривал с лоа. Банник, добрая душа, всё пытался сунуть ему соленый огурец…

Если останусь жив, никогда не буду вспоминать того, что мы с наставником друг другу наговорили. Но самое страшное было вот что: Лумумба поверил в виновность Ольги.

Пока меня не было, он перебрал все способы, которыми могли умертвить князя Игоря и пришел к заключению, что был применен магический яд. Доза микроскопическая, укол почти незаметен, поэтому добрый доктор Борменталь ничего не заметил. Будучи безупречным профессионалом, он оказался элементарно подслеповат.

— Нельзя бежать с тонущего корабля, — сказал я бване, вспомнив давешний разговор с Олегом.

— Я вовсе не бегу, — Лумумба, попытавшись сфокусировать на мне взгляд, чуть не свалился с лавки. — Как преданный капитан, я тону вместе с ним.

— Никто не верит в виновность Ольги.

— Вера в невиновность — это катахреза, — глотая, как воду, самогон из граненого стакана, возразил наставник. — Существуют факты. Если отбросить всё невероятное — то, что останется и будет истиной.

— Мы можем вернуть душу Игоря…

— Пусть мертвые сами говорят со своими мертвецами.

Лумумба, унган в шестом поколении, отказался говорить с духом мертвого князя. А как это было бы красиво! Игорь, собственной призрачной персоной, является в суд и заявляет, что любимая супруга невиновна. И, конечно же, называет настоящего убийцу…

Впрочем, убийцу мы отыщем и сами: следователи мы, или где?

Вдох-выдох. Вода становится медленной и тягучей, как кисель. В её глянцевой поверхности отражается луна…

Надо мной нависает громадная оскаленная пасть, но я только цыкаю зубом, и она скрывается в пучине: запрет на Пыльцу в моем личном заплыве отсутствует. Бабка расстаралась. Намекнула, конечно, что из своих кровных запасов отрывает, но ведь ради правого дела… Я, конечно же, обещал не остаться в долгу.

В Москве, найдя частную точку торговли Пыльцой, я был бы обязан доложить куда следует, и бабку бы замели. Но здесь, в Мангазее, слава Макаронному монстру, были иные законы. То есть, раньше были…

— Вот эта, — говорила старуха, выдвигая ящик комода, разбитый на аккуратные ячейки, — С Гоа. Очень хорошая. Действует быстро, не оставляет послевкусия и почти не дает отката…

Комнатка её, сплошь заставленная фарфоровыми пастушками, глупого вида собачками и кошками, помахивающими поднятой передней лапкой, корицей пропахла необычайно. От этого казалось, что Завесу можно даже не сдвинуть, а просто сдуть.

На деревянных полочках вдоль стен красовались валенки. Расписные, с вышивкой, с меховой оторочкой…

— А вот эта, — ведьма достала следующий мешочек, перетянутый современным пластиковым зажимом, — из Индонезии. Не такая, как с Гоа, но тоже очень, очень хорошая. А это, — следующий пакетик с ярко-синим порошком, — Сырец из Китая. Бьет, как паровой молот, возможности — уровня Дарта Вейдера. На время, конечно, да и откат — только держись. К сырцу нужно загодя привыкнуть, так что не предлагаю.