Полынь - трава горькая

Роман исполнил.

— Очень хорошо, как вас зовут?

— Роман

— Полное имя, пожалуйста.

— Полянский Роман Дмитриевич.

— Год рождения?

— Девяносто пятый… тысяча девятьсот девяносто пятый.

— А сейчас у нас какой? — доктор внимательно глянул Роману в глаза и продолжил искать вену.

— Двенадцатый… Роман отвернулся к стене, хотел заплакать, а слез не было, только тупая тяжесть на сердце.

— В больницу мы сами отвезем завтра, — сказал Сергей.

Роман снова закрыл глаза, ни видеть, ни слышать никого не хотелось.

Доктор закрыл чемодан, записал данные вызова, еще что-то говорил о лекарствах, контроле давления, режиме сна, наконец, собрался и ушел. После укола Роману смертельно захотелось спать, вместе с тем засыпать он боялся. Как будто там, за пределом реальности его ждало нечто необъяснимое, голос матери в морской глубине. Мысль странная… что мать Ваську послала. И домой велела идти, возвращаться. Только разве получится к прежнему вернуться и жить? А её уже нет… Какой никакой, а был у них общий мир, семья… Не простился даже! Почему-то именно это больнее всего ранило, что расстались в соре и последней мыслью о ней была мысль злая. Сейчас, когда не стало её, Роман запоздало искал оправдания всему дурному, вспоминал это её бесконечное "все для тебя". Вот зачем? Как теперь? Выходит, на всю жизнь он сволочью остался, что так поступал с ней, ненавидел, проклинал. Нельзя мать проклинать…

Роман со вздохом закрыл лицо ладонями. Надо встать и ехать домой, там, наверно такое творится…

— Нет! Рома, не вставай, нельзя тебе. — он думал, что за доктором ушли, все, а Нина оказывается тут. Сидит рядом на стуле, где чемодан доктор раскладывал, смотрит ласково, с участием. Красивая, как из другой, настоящей жизни.

— Нина! — захотелось, чтобы обняла, пожалела, потянулся к ней.

Она взяла за руку, наклонилась, заглядывая в глаза.

— Что ты хочешь? Может, воды? Я принесу…

— Не уходи, — он удержал, а знал, что надо сказать "уезжай". Не смог.

— Я не уйду, а ты спи. Я тут буду, в доме. Ромочка! Как же это все? Горе такое… прости, я не знаю, что сказать, как утешать…

Нина заплакала. Он сжал её руку и повторил

— Не уходи.

А потом провалился в тяжелый, мутный, болезненный сон.

После разговора с Романом Сергей вернулся в коттедж с твердым решением немедленно увезти Нину, ни в Анталию, ни на какой другой курорт, а домой. В Питер. И там уже разбираться со всем, с собой, с ней, с их планами на жизнь. Сейчас важно было забрать её отсюда, из места, где становилось опасно для их любви. Он чувствовал угрозу, всеми силами пытался выставить защиту и не хотел признаваться себе, что, может быть, уже поздно.

Но когда случилось это, неожиданное известие о смерти матери Ромы, то все перевернулось, все планы Сергея рухнули, теперь он не мог поступить, как задумал.

Причин было две — одна очевидная, другая необъяснимая. Провожая доктора, Сергей думал о второй. Зачем он ввязался в это? Почему сказал "Сами отвезем"? Можно такси вызвать, еще раз неотложку, в конце концов, можно договориться с ребятами-рабочими чтобы помогли. Не в пустыне же… люди кругом, Алексей есть, Митрофаныч, наверняка еще кто-то.

Доктор распрощался и сел в машину скорой помощи, задребезжал мотор, неотложка тронулась, лихо покатилась под гору, вздымая клубы белесоватой пыли, скрылась за поворотом. Пыль отнесло в сторону крутого склона, было уже совсем светло, выкатывалось из-за гор солнце.

Во двор вышли рабочие, начались расспросы.

— Да все с хозяином нормально, — успокоил Митрофаныч, — беда у него, мать померла скоропостижно. А его не нашли сразу, нам на станцию отзвонились, тогда уж… А если он не оклемается? Ведь и похоронят без него, жара такая, — сказал он Сергею. Тот только плечами пожал неопределенно, а что он мог ответить? — Мне опаздывать нельзя, группа утренняя. Вы уж тут сами… Вот я телефон дам свой и Лешкин.

— Алексея у меня есть, мы обменялись, а свой давайте. Не беспокойтесь, мы тут разберемся.

— Спасибо, а то жалко парня, сложно у него было с матерью-то, а все же мать… вон как его пригнуло.

— Разберемся, — повторил Сергей, но сам далеко не был уверен в этом.

Судьба, как нарочно, столкнула его, Нину и Романа, скрутила в крепкий узел и выпутаться все труднее. И его "сами отвезем" вырвалось не потому, что он о Нине подумал, а потому, что не мог бросить этого странного, не приспособленного к жизни парня, которого толком и не знал.

Он занес в мобильный телефон Митрофаныча и, пожав руку экскурсовода, еще раз заверил:

— Вы не беспокойтесь, звоните, если что. Мы с Ниной досмотрим, все равно в отпуске.

— Тогда я поехал.

И вторая машина запылила по дороге, а рабочие выжидательно смотрели на Сергея. Чернявый здоровяк бригадир помялся, но спросил:

— А нам теперь что? Роман нам на день задание давал…

Сергей не был готов к такому повороту, но вида не показал.

— А вчера, что делали?

— Да хамам лицевали.

— Вот и продолжайте, Роман отлежится и скажет, что там еще, будет работа или перерыв, пока он дела эти похоронные не уладит.

— Яхшны, тогда пошли мы, — бригадир все мялся.

— Он что ли поденно платил вам? — догадался Сергей

— Ну да…

— И с этим решим, идите работайте, в пролете не останетесь.

Невольно Сергей втягивался и в эти дела Ромы. Но что там Нина? Только сейчас подумал, что одна с Романом осталась. Ведь говорят, наверно…

Сергей быстро пошел через двор, поднялся в комнаты, в их номере Нины не было, значит у Романа осталась.

По-дурацки все складывается! Вот не надо было ей ехать на этот чертов юг. А теперь нельзя увозить её, она себя заест, что бросила Рому, даже если послушается и уедет — мучиться будет, страдать. Он её хорошо знал, Нина котенка бездомного на улице оставить не могла, нищим забулдыгам милостыню подавала, посылала смски со словом ДОБРО, стоило по телевизору вылезти рекламе о детях сиротах. И как он, дурак, мог отпустить её на юг одну. Из одной ошибки росли другие и вот уже, как обвал в горах! Все-таки что у них было с Романом? Просто целовались, или больше? Нина не такая…

Он прошел через свою комнату в коридор и дальше к Роману. Нина сидела у кровати, обернулась сразу, как Сергей вошел, прижала палец к губам, что шуметь нельзя, зашептала:

— Укол подействовал, уснул крепко.

— Так пойдем к нам, что сидеть тут, — так же шёпотом спросил Сергей

— А вдруг проснется?

— Не проснется, — Сергей взял с блюдца пустую ампулу, — доктор ему диазепама вкатил. Идем к нам.

Нина осторожно поднялась и оглядываясь на Рому пошла к Сергею

— Бедный мальчик! Мать у него такая была… идем, я тебе все расскажу.