Попаданка на десерт, или Любовь в Новогодие

– Мне нравится, — согласилась я, чувствуя, что немного расслабляюсь.

Принц был совсем уж близким, домашним и человечным. Ел мою шарлотку, пил мой кисель и нахваливал. Будто и не было того высокомерного парня, с которым я познакомилась в фонтане.

Тут я вспомнила, что Кантариссу неизвестна еще одна моя ипостась. Надеюсь, прямо сейчас он не читает мои мысли.

Мне казалось, ничто уже не может вывести меня из равновесия сильнее, когда он спросил:

– Лиза, а ты знаешь, что значит: “Лашатами кантаре?”

Я подавилась киселем и закашлялась.

– Ох, да что такое? — удивился Тарис и принялся хлопать меня по спине, продолжая объяснять. – Сегодня я просматривал одну удивительную девушку, и когда назвал ей свое имя, она подумала вот это.

Девушку?

Где-то здесь есть еще одна попаданка?!

Я вращала глазами, не понимая, что ему ответить. Не могу же я сказать, что это строчка одной замечательной песни из другого мира. Вряд ли у них тут был с гастролями Тото Кутуньо. Ну или он наоборот, отсюда родом и к нам попал?

Ох, в моей голове будто миксер поработал. Что за мысли?

Но воображение уже подбрасывало дикие картинки. Великий Вазилисс и Арианна стоят, держась за руки, среди толпы на концерте Кутуньо.

– Лашатемиии кантаре! — подпевает василиск.

По щекам прекрасной императрицы бегут слезы. Она гладит огромный живот, затем целует мужа в щеку и шепчет:

– Милый, а тебе нравится имя Кантарисс?

Я перестала кашлять и принялась хихикать. И только потом вспомнила, что рядом со мной находится не кто-нибудь, а целый менталист. Стало очень неловко.

– Мой папа не очень любит петь, — сказал Тарис, — и не думаю, что они с мамой пошли бы на концерт.

– Ты мог бы перестать читать мои мысли? — я сразу и смутилась и обиделась. Должно же быть у человека личное пространство, в конце концов.

– Извини, у меня на самом деле нет привычки просматривать окружающих без надобности, — улыбнулся он, — но сейчас не удержался. Единственное, что я понял, ты считаешь это странное заклинание песней. Очень мило.

– А ты правда думаешь, что я ку-ку? — спросила я прямо, вспомнив слова Кормилла по поводу того, что принц решил будто я безумная.

– Что значит ку-ку?

Тарис выглядел очень удивленным. Да, теперь наверняка он так считает.

– Ну, – я начала заикаться, — это значит… э-э-э крыша поехавшая… не все дома… Боже, что я говорю. Я и правда того. Безумная.

— Ах, вот ты о чем, — Тарис потянулся было к последнему куску шарлотки, лежавшему на блюде, а потом посмотрел на меня вопросительно.

– Можешь взять, я уже сытая, — разрешила я.

Он благодарно схватил бисквит, и все же ответил, прежде чем с ним расправиться:

— Знаешь, мне уже все равно, насколько у тебя мозги набекрень. С тобой очень легко, в любом из твоих образов. Жаль, что обо мне такого не скажешь.

Сидим мы мило, но с откровениями пора заканчивать. Есть вещи, которые ему обо мне точно знать не надо. Ужасно не хотелось этого говорить, но…

– Ваше высочество, мне с утра на занятия. Я бы хотела уже баиньки.

– И я с тобой, — кивнул принц, отряхивая крошки с ладоней, — то есть, хотел сказать, мне тоже пора спать. А то скоро опять какие-нибудь государственные дела. Тебе помочь прибрать на кухне?

Мамочки! Ущипните меня! Настоящий принц-василиск собирается взять тряпку и протереть стол? Или круче того - мусор вынести?

Я сейчас в обморок упаду. Или расплавлюсь как зефирка в утреннем кофе.

– Или ты хочешь, чтобы я ушел поскорее? — спросил он.

– Нет! – моментально ответила я, не успев подумать.

– И я не читал сейчас твои мысли. Обещаю не делать этого, если только сама не попросишь.

– А что, и такое бывает? — удивилась я, начиная убирать посуду.

– Да, иногда. Когда человеку хочется вспомнить что-то давно забытое.

– Ты как гипнолог, – сообразила я.

–Как кто?

– Не обращай внимания.

– Не буду.

Кантарисс мыл миску из-под теста. И более завораживающего зрелища я не видела за всю свою жизнь. Нет, я понимала, что правитель целого королевства сообразит, как включить воду и держать тряпку для посуды. Но сам факт!

Я так залипла на это, что забыла, чем занималась. Хорошо, что сзади подобралась Фирелль и подергала мой рукав.

– Спасибо за помощь, – поблагодарила я, когда мы закончили.

– Это я тебя должен благодарить за спасение от голода и одиночества, — улыбнулся Кантарисс.

Что это - простая вежливость? Их там с рождения учат притворному… то есть придворному этикету. Или он правда был рад быть со мной?

На улицу мы вышли вместе. Домик принца был ближе, чем мое общежитие, и он любезно предложил проводить меня. Отказываться было невежливо, он довел меня до крыльца, и попрощались мы на пионерском расстоянии. Я попыталась снова сделать книксен, у меня это, кажется, опять не получилось, потому что Тарис спросил:

– Ты решила прямо с ночи сделать утреннюю гимнастику?

Смутившись, я пожелала ему приятного сна и отправилась к себе.

– Ну, и что ты наворотила, моя дорогая? — поинтересовалась белка, заскакивая на кровать и приставив лапки к бокам.

– Ты мне сейчас очень напоминаешь Иору, — сообщила я ей.

– Не увиливай! – беличий хвост забарабанил по одеялу. – Что ты творишь? Шашни с принцем? А между тем, я прекрасно слышала ваш разговор с Кормиллом. Ты привораживаешь Кантарисса к его племяннице и собираешься приготовить отворот.

– Ага, – я взбила подушку и взмолилась, — Фир, давай потом поговорим. Очень спать хочется, а вставать и правда через пару часов.

Белка с неохотой отступила.

Мне казалось, что уснуть я не смогу после таких переживаний. Но моя голова коснулась подушки и я выключилась.

И конечно же, проспала на первую лекцию.

Когда я открыла глаза, в окошко на потолке уже заглядывало солнце. С учетом того, что сейчас зима, времени было прилично.

Вскочив с кровати, я принялась спешно собираться. Ставят ли тут пропуски студентам? И как их потом отрабатывать? Все-таки, пробелов у меня еще очень много. Опрокинув на себя умывальник, я поняла, что мандраж - не лучшая приправа для сборов.