Порочные игры
Шрифт:
В ту ночь в постели Софи спросила:
— Ты это знал раньше?
— О чем ты?
— О том, что я позирую.
— Нет, — соврал я.
— Тебя это не шокирует?
— Конечно же нет. С какой стати?
— Я знаю, что Генри меня осуждает. Иначе не сказал бы.
— Генри просто болтает, чтобы произвести впечатление.
— Но тебе все-таки неприятно? По-честному?
— Да нет же, не говори глупости. Лучше покажи снимки.
— Серьезно?
— Серьезно.
Она вылезла из постели, сняла с платяного шкафа чемодан, вынула из него конверт, протянула мне, а сама ушла в ванную. В конверте было полдюжины
— Потрясающе, — сказал я.
Она стояла голая в дверях ванной.
— Ты нарочно так говоришь?
— Нет, это правда.
— Ох, и забавные вы, мужчины. Я заметила, как этот Виктор глазел на свою сестру. Просто противно.
— Ничего не противно. Во всяком случае, я не Виктор, да и не Генри тоже. Что бы ты ни делала, мне не противно, тем более то, что ты позируешь.
— Если бы ты их видел до нашей встречи, — не унималась Софи, — ты повел бы себя по-другому? Ведь у мужиков слюнки текут при виде этих снимков, правда?
Вместо того чтобы сказать правду, я возразил:
— Эти снимки не грязные. Знаешь, о чем я жалею?
— О чем?
— Что не я их делал.
Она стала рассматривать одну из фотографий.
— Наверно, приятно будет взглянуть на них, когда я состарюсь и растолстею.
— Можно мне взять один на тот случай, если я стану старым и толстым?
— Бери все, если хочешь. Ты уже их видел, и теперь это не имеет значения.
Пожалуй, мне наконец удалось убедить ее в том, что все остается по-прежнему. Но это было не так. В ту ночь между нами словно провели черту, отделившую фантазии от реальности.
На следующее утро нас разбудил телефонный звонок. Это был Генри.
— Ну и что вы думаете о них? — первым делом спросил Генри и, не дав мне ответить, он продолжал: — Вы не поверите, сколько Ева выиграла! Одиннадцать тысяч! Представляете?
— Богатые — иной народ, они выигрывают в «Чемми», — продекламировал я. — Привет от Хемингуэя!
— Очень умно! Они оба просто великолепны, правда?
— И до того элегантны, что уписаться можно! Как, оказывается, просто привести тебя в восторг!
— Нам лучше не разговаривать, раз ты в таком настроении.
— Я только что проснулся.
— Ладно, по-моему, они блеск и вечер был грандиозный.
— Ты за него заплатил — и ты вознагражден.
Генри не вызвал во мне зависти своим доморощенным снобизмом. И это его взбесило, потому что он всячески пытался мне показать, как много я теряю.
Сейчас, снова просматривая его бумаги, я рассчитывал найти что-нибудь, связанное с тем периодом его жизни. Но единственное, что он сохранил, оказался билет на бой быков — он тогда поехал следом за Виктором и Евой в Мадрид.
Привлекала внимание пестрая коллекция книг: в основном клубные издания бестселлеров прошлых лет, вперемежку с напыщенными мемуарами забытых политиков. Заинтересовал меня только потрепанный экземпляр книги Крафт-Эббинга о половых извращениях. Я полистал ее и уже собирался кинуть обратно в ящик, когда из нее выпал листок бумаги с отпечатанным на машинке списком примерно из двадцати фамилий: некоторые отмечены птичками, две или три — перечеркнуты, и ни одной знакомой. В самом внизу, на этот раз чернилами, было написано: «Для входа в SIGOP и CUG использовать PBBW».
В этот момент я ровным счетом
ничего не понял, но на всякий случай сунул листок в свою картотеку на Генри. Теперь, снова засев за роман, я обнаружил, что все чаще и чаще списываю с Генри образ одного из главных персонажей.В эту ночь меня мучил кошмар: я преследовал голую Софи, но она от меня ускользала.
Глава 14
НАСТОЯЩЕЕ
Я долго собирался, прежде чем позвонил Пирсону. Разговор со мной он начал очень осторожно. Он старался избавиться от следов кокни [37] в своей речи и, видимо, специально этим занимался, отчего некоторые его фразы получались слишком замысловатыми.
37
Лондонское просторечие.
— Наш общий друг Роджер Марвуд дал мне ваш номер и посоветовал позвонить вам.
— Ах да, старый добрый Роджер! Как он поживает? Наверно, дряхлеет понемногу?
— Примерно неделю назад, когда я видел его в последний раз, он был в неплохой форме.
Я ждал, пока он снова заговорит, но он молчал.
— Роджер сказал, что меня побудило к вам обратиться?
— В общих чертах. Какое-то личное дело.
— Да. Я предпочел бы обсудить его не по телефону.
Он отрывисто засмеялся.
— Забавные вещи происходят в наши дни с телефонами, а? Особенно у членов королевской семьи.
— Да, не дай Бог. Все это прямо сверхъестественно странно, вы не находите?
— Прямо-таки «экран Большого Брата» [38] , — сказал он и опять замолчал — мне показалось, что он не один.
— Не могли бы мы встретиться?
— В настоящий момент это сложно.
— Ну, когда вам будет удобно. Может, пообедаем вместе?
— Прикину, как у меня со временем, и позвоню вам. Уж очень много дел накопилось.
38
В романе Дж. Оруэлла «1984» (см. примеч. 17) — телевизионная система, позволяющая вести слежку за каждым человеком у него дома.
— Понимаю. Запишите, пожалуйста, мой телефон и адрес. Когда освободитесь, дайте знать. Я чаще всего работаю дома.
Я продиктовал ему подробный адрес.
— Если придете, буду очень признателен.
— Хорошо, постараюсь, — сказал он и повесил трубку.
Позвонил он мне лишь дней через десять, поздно вечером.
— Это Пирсон, — сказал он кратко.
— Ах да, мистер Пирсон, — ответил я после некоторой паузы. — Очень любезно с вашей стороны, что позвонили.
— Я мог бы приехать завтра.
— Отлично. Меня вполне устраивает.
— Ну, скажем, к восьми, хорошо?
— Конечно.
— Значит, завтра в восемь.
Разговор окончился. На этот раз он звонил из автомата — слышен был шум уличного движения.
На следующий день я накупил готовой еды у «Маркса и Спенсера». Так мне посоветовала девушка, которую я нанял разбирать корреспонденцию. «Я теперь не готовлю, когда зову гостей, — говорила она, — нет смысла. Просто делаю вид, что весь день простояла у плиты. А они, дураки, верят».