Посланники Великого Альмы

— Уводит! Она уводит их от меня! Спасибо тебе…

Он собрался с силами и, как мог быстро, пошел к речке. Перейдя вброд у одного из порогов, он остановился и прислушался: откуда-то издалека до него донесся еле слышный лай.

… Вот и то место у леса, где не так давно стояла Олла и звала Кили за собой. Пума тогда не пошла за ней, потому что это была территория чужого зверя. Но теперь она уводила собак именно в этот лес и по той же самой причине.

Один из псов оторвался от стаи далеко вперед, и Кили не упустила такого подарка, резко повернувшись в его сторону. Бульдог, казалось, имел твердое намерение напороться на длинные когти пумы, грудью наскакивая на нее. Кили коротким ударом опрокинула его на землю и вцепилась в шею, на сей раз продемонстрировав, что умеет кусаться.

И опять остальные собаки не успели: Кили опередила их на долю секунды, брызнув им в глаза отблеск солнца со своей шерсти.

Захлебываясь от бессильного лая, псы все дальше и дальше гнали неуловимого зверя, углубляясь в губительный для них лес.

Еще немного! Где-то совсем рядом убежище самки с детенышами, и она, наверное, уже на ногах. Прыжок через толстый ствол упавшего гингко, и Кили, прислушиваясь, остановилась.

Вот он, грозный рык ягуара! Негромкий, ворчливый, даже неубедительный, но он принадлежит хозяйке этого леса.

Собаки, похоже, за собственным лаем не услыхали предупредительного рева, но это было и необязательно. Самый страшный из пятнистых хищников вышел на тропу войны; полтора центнера живого веса готовились защитить своих детей.

Кили скользнула в узкий проем сплетения лиан и уже не торопясь направилась вон из этого леса. Теперь здесь ей делать нечего. Она точно знала, что ни одна собака не уйдет живой от двухметрового гиганта.

Обойдя незамеченной все ещё толпившихся испанцев, Кили оказалась на том месте, где оставила человека. Она прошла по его следам до речки и остановилась.

Чутье подсказало ей, что этому человеку уже ничего страшного не грозит.

Кили присела на все четыре лапы и стала громко лакать воду. Издали она была похожа на обыкновенную кошку, подкарауливающую у норы мышь.

6

— Что, собаки не сумели взять след?

Кортес не ответил на вопрос командора, он даже не смел поднять на него глаза.

Дон Иларио довольно долго смотрел на его пунцовые щеки, потом, подойдя вплотную к Хосе Пьедросу, переключился на него.

— У ваших собак насморк, любезный? — вкрадчиво спросил он, напуская в голос нотки заботы и сочувствия, что не сулило Пьедросу ничего хорошего.

— Нет, сеньор, — прозвучал слезливый ответ.

— А что у них?

— Ничего. Их больше нет, сеньор.

— Как это нет?

— Они погибли.

— «Они погибли», — задумчиво протянул дон Иларио. — И я, кажется, знаю как: их загрыз священник. Он хватал их одной рукой и заталкивал себе в пасть. А вы, наверное, помогали ему. Потом наступила siesta [33] , и он приказал отнести себя в тень. Ну довольно! — взревел он. — Я более не потерплю комедиантства! Я не позволю вам делать из меня дурака! Это прежде всего касается вас, Кортес. А ну-ка, докладывайте, что случилось? И не стойте как кисейная барышня!

33

Siesta — полуденный, послеобеденный отдых (исп).

Внутри Кортеса происходила настоящая битва между возмущением и стыдом. В короткой схватке возмущение позорно отступило.

— Лев, — неожиданно сказал Раул. — Это лев спутал нам все карты.

— Ага, лев! — Дон Иларио, видя состояние Кортеса, снова начал издеваться над ним. — Что ж вы раньше-то не сказали? Теперь мне все понятно. Вы играли со священником в карты, поставив на кон собак. Потом подошел лев, присел с краешку и начал путать вам карты. И это не удивительно! Мне тоже львы постоянно мешают играть.

— Дон Иларио! — взмолился Кортес.

Командор криво усмехнулся и резко отчеканил:

— Меня больше не интересуют подробности вашей прогулки. Мне безразлично, что у вас произошло. Мне глубоко плевать на ваше состояние. Присоединяйтесь-ка, любезный друг, к Мартину Сармьенто и ищите золото. Хватит валять дурака!

Кортес резко повернулся и пошел прочь.

— Погодите, — окликнул его командор. — Неужели вы и впрямь решили, что я отпущу вас, не узнав всех подробностей? Ах, Раул, Раул, вы прослужили со мной четыре года, так и не узнав меня. Садитесь.

Когда Кортес окончил свой рассказ, дон Иларио покачал головой: как часто мы зависим от случая. А пришедший в норму молодой испанец решил поделиться с командором своими соображениями.

— Мне не дает покоя один вопрос, дон Иларио: где жрицы? Если исходить из того, что альмаеки очень набожны, то и жрицы, и их бог находятся где-то в потаенном месте. В таком месте, где можно молиться — а молятся они усердно, не покидая идола ни на секунду. Причем постоянно находиться при нем должны семь жриц. Не думаю, что на время чрезвычайных ситуаций они отступили от своих правил.

— Вы совершенно правы, Раул, что ещё раз доказывает правильность моих распоряжений относительно районов поисков. Жрицы там, где Альма. Там же и другие скульптуры их божественного пантеона. Такое место должно быть похоже на храм, во всяком случае — это помещение, но ни как не лужайка, к примеру, в глухом лесу. Лично мне видится что-то наподобие пещеры, и нам, поверьте, ещё предстоит поломать над поиском этого места голову.

— А выручат нас жрицы, — вставил Кортес. — Живых людей найти легче, чем мертвое золото.

А вообще ему хотелось и того и другого. Перед глазами вновь возник гневный облик главной жрицы, и уши полыхнули огнем. Священник каким-то непостижимым образом избежал смерти, ему удалось уйти, но больше Кортес такой ошибки не повторит.

— И снова я с вами согласен, Раул. Люди обязательно выдадут себя. Мы можем запастись терпением и ждать, но это будет неразумно. Мы будем ждать и продолжать поиски, это удвоит шансы на удачу и укоротит время. Я поторопился, вычеркнув из списка территорию самого города. Будем искать и здесь. Перевернем усыпальницы вождей, простучим каменные плиты во дворце и храме. В общем, работы много.

Кортес ушел от командора, когда над джунглями забрезжил рассвет. А через несколько часов поступило очередное распоряжение: общими усилиями, не жалея пороха, посредством огневой мощи очистить прилегающие леса от диких зверей. Львов — в частности.

Ближе к полудню тридцать вооруженных аркебузами солдат вышли на охоту, изредка — для устрашения — стреляя по кустам и по подозрительным темным пещерам, громом выстрелов оглашая перепуганные джунгли.

Еще несколько десятков солдат командор оставил под своим началом. Он совместил свою нелегкую долю полководца с тяжелой — интендантской. Для начала он велел заделать выход из подземного хода со стороны внешней стены города, и в образовавшийся каменный мешок согнали детей, нимало не беспокоясь о свете, воде и пище.