После долго и счастливо

— Как Мистер Романтик-Сводник, который кишит уверенностью и знаниями в этой сфере и больше десятилетия делал нашу сестру счастливой, умудрился так знатно облажаться.

— Аксель, — говорит Рен уголком рта. — Я думал, мы договорились о более деликатном подходе.

— Упс, — бесстрастно отзывается Акс.

Рен вздыхает.

— Аксель хотел сказать, что ты кажешься нам современным мужчиной со зрелыми романтическими убеждениями. Феминистским парнем, который понимает свою партнёршу и поддерживает её.

— По сути, — переводит Оливер, — ты не засунул башку себе в задницу.

— Поправочка, — вмешивается Вигго. — Ты кажешься нам таким. Очевидно, твоя башка находится у тебя в заднице. Ну или там находится что-то другое, потому что Фрейя выглядит несчастной. И ты тоже.

Я стискиваю свой стул до побеления костяшек пальцев.

— Мы не будем это обсуждать.

— Даже если мы можем помочь? — спрашивает Райдер.

— Мне не нужна ваша помощь. Мне ничья помощь не нужна.

Они все награждают меня выразительными взглядами.

— Ага, — говорит Вигго после тяжёлой, затянувшейся паузы. — Ты определённо не нуждаешься в нашей помощи, когда пропустил семейный ужин…

— Хотя ты такое никогда не пропускаешь, — добавляет Оливер.

— И наша сестра всё это время готова была расплакаться, — выразительно подчёркивает Аксель. — Я как никто другой здесь понимаю, что значит быть независимой натурой, но есть самостоятельность, а есть глупость. Не позволяй гордости встать на пути здравого смысла. Позволь нам помочь.

Помочь.

Я сердито смотрю на них. Мне тридцать шесть лет. В этом сентябре будет десять лет, как я женат. Половина братьев Бергманов холостые, и не считая Акселя, всем им по двадцать с хвостиком. Как, чёрт возьми, они могут сказать мне что-то, чего я не знаю? Какой мудростью они могут обладать?

— Как, — натянуто говорю я, — по-вашему, вы можете помочь?

— Ну, — Райдер прочищает горло. — Мы могли бы дать какие-нибудь подсказки, поскольку знаем Фрейю…

— В два раза дольше, чем ты, — говорит Рен.

— Ребят, вы меня пугаете, — сообщаю я им, — когда вот так заканчиваете друг за другом предложения.

Рен пожимает плечами.

— Мы просто хотим поддержать тебя. Быть рядом. И если, эм…

— Если ты продолжишь лажать с ней, мы можем указать тебе верное направление, — говорит Райдер. — И это было бы намного проще, если бы ты сказал нам, что случилось.

Я обмякаю на стуле. Ни за что, бл*дь.

— Если мы будем знать, что происходит, — говорит Оливер, закидывая в рот кубики сыра. Похоже, он собирается затолкать в рот как можно больше кубиков, предположительно соревнуясь с Вигго, который тихо считает их и наблюдает за ним. — Мы можем помочь вам наладить отношения, — продолжает он с набитым ртом. — Особенно во время отпуска с семьей.

И вот тут пластинка с визгом останавливается.

— Отпуска?

— Ага, — говорит Вигго, всё ещё считая вместимость кубиков сыра в рот Оливера. — Подарок маме и папе на годовщину. Мы все подстроим свои расписания, чтобы на неделю вместе поехать на Гавайи, отдохнуть и расслабиться.

Перспектива таких неожиданных расходов вызывает у меня панику. Я могу поискать билет со скидкой, но мысль о том, чтобы сейчас потратить такие деньги, заставляет мою грудь сжиматься.

— Это дом моего товарища по команде, — тихо говорит Рен, словно читая мои мысли. — Там живут его родственники, но они всё лето путешествуют по Европе, а он не сможет жить там так долго, как планировал, так что с радостью позволит нам использовать это место безо всякой арендной платы.

— Супер, — я массирую виски. Перелёт всё равно влетит в копеечку.

— Скоро, — говорит Вигго, — мы все окажемся там, и будет лучше, если братья узнают, с чем мы имеем дело в плане вас двоих.

— Я не стану это обсуждать, — рявкаю я. — Вас это не касается.

— Вот тут ты ошибаешься, — говорит Райдер. — Всё, что касается тебя и Фрейи, касается и нас. Мы семья.

Аксель смотрит на воду, барабаня пальцами по подлокотникам.

— Возможно, нам стоит пояснить. Мы не в полном неведении. Я рассказал им то, что узнал от Фрейи в галерее. Посредством электронной почты. Ибо нахер групповые звонки.

Моё сердце ухает в пятки.

— Что она сказала?

— Не могу сказать, что ты заслужил мою информацию, когда сам ничего не рассказываешь, — холодно отвечает Аксель.

— Чёрт возьми, Аксель.

Его резкие зелёные глаза пронизывают меня.

— Это ты скрываешь. Доверься нам, мы доверимся тебе.

— Эйден, — говорит Оливер. — Я знаю, подход Лиама Нисона несколько противоречит этому, но ты можешь нам довериться. Я люблю тебя. Мы все тебя любим. Ты наш брат.

Меня пронизывает горько-сладкая боль. Он понятия не имеет, как много это значит для меня — слышать такое от мужчины, который при нашей первой встрече был ещё мальчиком со светлыми волосами, узловатыми коленками и навыками в футболе, знатно превосходящими мои. Странно, как можно понимать что-то в когнитивном плане — что братья Бергманы любят меня — но насколько иначе, насколько сильно это воспринимается, когда они говорят, и когда я чувствую, пусть даже в такой извращённой манере, что им не всё равно.

«Я люблю тебя. Мы все тебя любим».

— Мы хотим, чтобы у вас с Фрейей всё было хорошо, — продолжает Оливер. — Мы просто хотим помочь.

— Вот именно, — произносит Вигго, который уже набил свой рот кубиками сыра.

— Ты когда-нибудь перестаёшь есть? — спрашиваю я у него.

Он бросает в меня кубик сыра, попав мне в плечо.

— Мне надо затолкать ещё четыре, чтобы победить его.

Оливер сердито смотрит на него.

— Да ты ни за что не затолкаешь ещё четыре.

— А вот смотри, — неразборчиво говорит Вигго, напоминая шизанутого бурундука.

Я вздыхаю и тру лицо, выдавая то, чем готов поделиться.

— У меня много дел в профессиональном плане. Я работаю как никогда много. Думаю, Фрейе надоела моя вечная занятость.

— Ладно, — мягко говорит Рен. — И это… всё?

Чёрт, нет. Отношения между нами не просто холоднее и тише. Интимная близость разрушилась. И я знаю, что это моя вина, но чтоб мне провалиться, если я знаю, как начать это решать. Не то чтобы я собирался говорить им об этом.

— Ребят, мне некомфортно рассказывать больше. Это между мной и Фрейей.

Вигго переносит весь свой вес на одну ягодицу и выуживает маленькую книжку из заднего кармана.

— Это что? — спрашиваю я.

— Любовный роман, — отвечает Вигго, активно жуя. — Уф. Слишком много сыра. Ты должен мне двадцать баксов, — сообщает он Оливеру.

Оливер сверлит его хмурым взглядом.

— Любовный роман, — недоверчиво повторяю я.

Он бросает на меня взгляд.

— Ты верно расслышал. Любовный роман. Хотя ты бы его не узнал, даже если бы он свалился с полки и ударил тебя по члену.