После долго и счастливо

— Вставай.

Она хмурится, когда я протягиваю руку и поднимаю её на ноги.

— Что мы делаем? — спрашивает она.

Я беру телефон и выбираю первую песню из одного из множества её плейлистов. Этот называется «Танцы на пляже». Идеальный саундтрек, поднесённый на блюдечке с голубой каёмочкой.

Фрейя тоже его узнаёт, когда я привлекаю её ближе и начинаю покачиваться вместе с ней.

— Хорошо продумано, — смеётся она.

— Ну как было отказаться от плейлиста с таким идеальным названием?

— Не знаю, — она целует меня в щёку. — Но я рада, что ты не отказался.

Прижимая её к себе, я веду нас в ритме музыки, вдыхаю Фрейю, от которой пахнет солнцем и цветами, её извечным сладко-лимонным запахом кожи, и она такая мягкая и тёплая в моих объятиях. Она ощущается как сам рай.

— Почему мы танцуем? — спрашивает она.

Я целую её в висок.

— Потому что ты любишь танцевать, а я люблю тебя обнимать.

— Ну, это весомая причина.

Улыбнувшись, я привлекаю её поближе и прижимаюсь губами к раковине её уха.

— И потому что я хочу сказать тебе вещи, которые не умею говорить иначе, а когда ты в моих объятиях, это проще.

— Например? — шепчет она.

— Каждый день я просыпаюсь и боюсь, что не буду любить тебя такой любовью, которой ты заслуживаешь. Когда я нервничаю перед выступлением на конференции, я держу твою подвеску в ладони, пока она не нагревается, а потом я крепко прижимаю её к груди, так что я чувствую её тепло на коже, пока выступаю; я говорю себе, что ты со мной, и это делает меня храбрее.

Она отстраняется и смотрит мне в глаза.

— Кайф от выступления — это не шутки, — тихо говорю я ей. — Меня чуть не стошнило перед выступлением в караоке, но после я был в восторге. Я люблю то, что ты вызываешь у меня желание быть храбрее и пробовать те вещи, которые я иначе не попробовал бы. О, и перед выступлением я для храбрости впервые выпил крепкого алкоголя (ну три глотка точно). Эти зомби-коктейли очень крепкие, если ты не знала. Осторожнее.

У неё вырывается хриплый смешок.

— Боже, Эйден! Зомби?

Я целую её за ухом, затем прокладываю дорожку поцелуев по её шее.

— Ну мы же в отпуске. Идеальное место, чтобы немного отступить от моих правил.

— Я так и знала, что почувствовала вкус мяты и рома.

Я с мягким смешком целую её в плечо.

— Мне всегда сложно было признаваться тебе в своих страхах и провалах, потому что я не хочу разочаровать тебя, Фрейя.

Она удерживает мой взгляд, запуская пальцы в мои волосы.

— Эйден, ты никогда меня не разочаруешь. Потому что ты бы никогда не сделал того, что разрушило бы твою верность принципам, твою честь. Да, ты причинил мне боль, когда отстранился. Но ты никогда меня не разочаровывал.

— Скажи это моему мозгу. Он лживый засранец.

— Скажу, — шепчет она. — Дай мне знать, когда он несёт фигню, и я его отчитаю.

Моё горло сжимается от слёз.

— Скажу.

Прижавшись щекой к моему плечу, Фрейя вздыхает, пока я покачиваю нас, описывая медленные, завораживающие круги.

— Эйден?

— Мм?

— Спасибо. Мне это было нужно.

Мои губы встречаются с её, когда я шепчу:

— Мне это тоже было нужно.

Глава 21. Эйден

Плейлист: Vance Joy — I’m with You

Птицы тихо чирикают снаружи. Свет солнца льётся через нашу стеклянную раздвижную дверь и окрашивает профиль спящей Фрейи золотыми и бронзовыми оттенками, спускаясь по линии её носа к поджатым губам. Кто-то гремит чем-то дальше по коридору — мои ставки на одного из «щенков» — и резко будит её от глубокого сна.

Тихо и мягко потягиваясь, Фрейя попискивает и открывает глаза. Она сонно косится в мою сторону, где я лежу рядом с ней на постели, приподнявшись на локте. Я улыбаюсь ей, и она улыбается в ответ — теплее, чем солнце, озаряющее её лицо.

— Доброе утро, — тихо говорит она.

— Доброе утро, — шепчу я. Глядя на неё, я провожу ладонью по её руке. Она робко поворачивает ладонь, и я крепко переплетаю наши пальцы.

Её глаза всматриваются в мои, и её улыбка делается шире.

— Твои волосы торчат во все стороны.

— Знаю, — я вожу большим пальцем по её ладони, успокаивая себя так же, как и бесчисленное множество раз в прошлом, прикасаясь к ней вот так. — Надо подстричься. Просто я был слишком занят.

«Слишком занят. Боже, Эйден. Нашёл что ляпнуть».

Выражение её лица меняется, и она смотрит на наши руки.

— Который час?

— Рано.

— Насколько рано?

Я пожимаю плечами.

— Не знаю.

Она хмурится.

— Ты не можешь посмотреть на телефоне?

— У меня нет его при себе.

Её глаза комично выпучиваются.

— Что?

Я бы оскорбился тем, насколько она шокирована, но я месяцами практически не расставался с ним. Сложно было не беспокоиться, что я что-то пропущу, но я сделал это — две ночи подряд оставлял телефон внизу. И я до сих пор не заглядывал в него. Вместо этого я проснулся пораньше и позанимался йогой на маленькой террасе, вспомнив, что показывал нам Макануи. Как бы я ни сердился на этого парня, который чуть не устроил мне вывих бёдер, его упражнения помогали мне дышать глубже и расслабить все те места в теле, где накапливалось напряжение.

— Он на кухне, заряжается, — тихо говорю я ей, проводя пальцами по внутренней стороне её руки.

— Ну, я потрясена, — шепчет она. — Кстати о кухне, мне пора вставать, — бормочет она, покосившись мимо меня на яркое утреннее небо. — Если я не приготовлю завтрак, этим займётся мама.

— Сегодня за это отвечают Рен и Аксель.

Она поворачивает голову.

— Да?

— Парни составили календарь на остаток недели, чтобы не взваливать всё на тебя. И… — я смотрю поверх её плеча на ждущий её поднос. — Твой завтрак сегодня здесь.

Она оглядывается через плечо, затем смотрит мне в глаза и сдерживает улыбку.

— Вау.

Я улыбаюсь ей.

— Давай. Пока кофе не остыл. И пока Райдер не узнал, куда подевался его термос.

— О, ты покойник, раз посмел стащить его.

— Вот поэтому он и не узнает, жена, — я бросаю на неё выразительный взгляд. — То, чего он не знает, то ему не повредит. И мне тоже.

Фрейя тихо посмеивается, усаживаясь на кровати, и я ставлю поднос поверх её коленей.

— Это так здорово, Эйден, — говорит она. — Тебе необязательно было так стараться.