Последнее Евангелие

— Это собака? — прошептала Мария. — Нет-нет, погоди… Это же волк с туловищем человека!

— Не бойся, он не кусается!

— Прости. Нервы последнее время на пределе. — Вздохнув, Мария наклонилась ближе, чтобы рассмотреть статую. — Не может быть! Неужели иероглифы?.. Страшилище-то египетское, да?

— Анубис, — как ни в чем не бывало бросил Морис. — Статуя египетского бога смерти из черного стеатита. В полный человеческий рост. Иероглифы — строки их «Поучения пятого гераклеопольского государя царевичу Хети, будущему царю Мерикара», книги третьего тысячелетия до нашей эры. А вот этот орнаментальный завиток внизу — королевская подпись двадцать шестой династии VI века до нашей эры. Не удивлюсь, если окажется, что статуя привезена из королевской столицы Саис в дельте Нила.

— Тогда все понятно! — заявила Мария. — Разве не там афинянин Солон встречался с верховным жрецом? И не там ли он записал легенду от Атлантиде?

— Похоже, ты слишком много общалась с Джеком.

— Забыл? Я тоже работаю по временному контракту в Международном морском университете. Как и ты. Такое ощущение, что мы снова стали студентами! Джек рассказал мне об этом месте на борту «Сиквеста ІІ», когда мы возвращались с Юкатана. Меня это тогда здорово зацепило! Помогло даже отвлечься, что ли…

Морис внимательно посмотрел на Марию сквозь пылевую завесу.

— Сейчас не совсем подходящий момент… но поверь, я понимаю, через что тебе пришлось пройти на Юкатане. Похищение, пытки, погиб твой друг О'Коннор… Джек рассказал мне по телефону перед твоим приездом в Неаполь. Я не говорил раньше, потому что все как-то не к месту было. Впрочем, как и сейчас. Но я хотел, чтобы ты знала.

— Я знаю. — Мария смахнула пыль с рукава. — Джек сказал мне, что разговаривал с тобой. Спасибо, Морис. Для меня это важно. Ну все! Тема закрыта.

Морис хотел добавить еще что-то, однако промолчал.

— Так, значит, Атлантида, — проговорил он наконец.

— Джек и Костас планируют вернуться на то место в Черном море и все же найти обломки корабля, который они там видели. Думаю, это трирема — боевое гребное судно с тремя рядами весел.

Морису услышанное явно не понравилось.

— Я надеялся, Джек даст мне больше времени. У меня есть вариант поинтереснее. По-моему, моя работа заключается в том, чтобы подкидывать ему новые зацепки. Вот пытаюсь рассказать ему об одном проекте уже несколько месяцев! Эх, что тут говорить… — Морис разочарованно вздохнул и посмотрел на статую. — Вернемся к тому, что имеем. Греческий историк Геродот тоже бывал в Саисе и даже описал озеро у храма Нейт — святилище, окруженное статуями вроде этой, статуями фараонов и богов, привезенными со всего Египта. К римскому периоду Саис был уже брошен жителями, но к нему вполне могли подобраться римские корабли и увезти все драгоценности и скульптуры.

— Думаешь, эта статуя украдена?

— Мне больше нравится слово «перевезена». Римляне, построившие эту виллу, имели доступ к величайшим произведениям искусства по всему побережью Средиземного моря и за его пределами, из самых разных культур. Сегодня их бы назвали частными коллекционерами или кураторами музеев. Самые лучшие греческие статуи из бронзы, между прочим, были найдены землекопами в XVIII веке в нескольких ярдах от нас. Римляне приравнивали Анубиса к Церберу — стражу реки Стикс в подземном царстве. Но для многих он был всего лишь объектом насмешек, собакой. Статуя скорее всего считалась антиквариатом, редкой вещицей, а может, и забавным произведением искусства, но не более того.

— Не знаю, — тихо сказала Мария. — Он смотрит на нас, стоя одной ногой в том времени, другой в нашем. Самый что ни на есть страж истории. Неужели тебя никогда не охватывал суеверный страх, Морис? В гробнице Тутанхамона, например, ты не испугался проклятия мумий?

— Нет, — резко ответил Морис. — Я всего лишь археолог.

— Брось, Морис! Признайся, это будоражит тебя. Помнишь, когда мы были студентами, ты все время говорил только о Египте? Постоянно! Бредил им.

Морис уголками губ улыбнулся голове шакала.

— Будоражит? Конечно! Мне не терпится увидеть окончание надписи. Удивительно. — Он опустил ладонь на гладкий стеатит и посмотрел в глубь тоннеля. — Но я думаю, это конец пути. Статуя, по всей видимости, обнаружилась в результате вчерашнего сейсмического толчка после основного землетрясения. Видимо, пока мы — единственные, кто видел ее. Но мы далеко не первыми оказались в туннеле. Его ведь не сразу опечатали. Если здесь что и было, оно уже на черном рынке. Не думаю, что мы обнаружим еще что-нибудь.

— Как можно быть таким циником?! — обиженно воскликнула Мария. — Забыл, где мы?! Вилли папирусов в Геркулануме. Единственная известная библиотека папирусов, сохранившаяся с Античности до наших дней. И всем понятно, что большую часть ее сокровищ еще предстоит найти за этим стенами! Власти не допустили бы мародерства.

— А еще эта вилла — величайшее разочарование археологов, — прервал ее Морис. — Почти все найденные папирусы написаны Филодемом, третьесортным философом. Ни одного достойного литературного произведения, почти ничего на латыни. — Морис надел защитные очки. — Знаешь, почему на месте виллы никогда не проводились крупномасштабные раскопки?

— Причин много. В основном строительные проблемы. Сложно не повредить современные здания наверху. Нехватка ресурсов, необходимых для проведения текущих раскопок. Что говорить о дополнительных? К тому же большая часть Геркуланума исследована. Что еще?.. Бюрократия. Недостаточное финансирование. Коррупция. Да ты и сам все знаешь.

— Не только. Что еще? Подумай.

— Сложности с хранением и интерпретацией обгоревших папирусов. Помнишь, мы ездили в лабораторию папирусов в Неаполе? Они все еще корпят над тем, что нашли в XVIII веке! Необходимо разработать новый способ извлечения материала и обнаружения новых свитков, которые наверняка погребены здесь. Вилла заслуживает самого лучшего. Это же святыня!

— Точно. — Морис щелкнул пальцами. — Последнее, что ты сказала, в яблочко! Святыня. Как и любое другое священное место, как пещеры Мертвого моря в Израиле, например, оно вызывает в людях не только непреодолимое желание выяснить, что же там внутри, но и страх. И поверь мне, есть в Италии одно влиятельное учреждение, которому совершенно ни к чему письмена I века.

Пыль в воздухе сгустилась, земля задрожала. Раздался страшный грохот, как будто наверху обвалилась каменная кладка. Мария положила ладони на пол тоннеля и обеспокоенно взглянула на Мориса. Он быстро вытащил портативный прибор со штырем и прижал его к стене тоннеля, напряженно глядя на дисплей. Толчки пошли на спад.

— Афтершок. Немного сильнее, чем прошлой ночью. Ничего страшного, — заверил Морис. — Нас об этом предупреждали. Стены вокруг — затвердевшая пирокластическая грязь, а не пепел с пемзой, как в Помпеях. Прочнее цемента. Здесь мы в безопасности.

— Я слышу голоса в тоннеле позади нас, — прошептала Мария.

— Это, наверное, таинственная дама из инспекции. Ты знала, что они с Джеком старые друзья? Причем близкие. Они сошлись уже после твоего отъезда. Он тогда заканчивал докторскую. Я был в Египте. Видишь свет фонаря? Шустро они!