Последнее желание

— Ты здорово пахнешь, — его нос уперся в ее макушку, когда она привстала на цыпочки и потянулась к сушке над мойкой. Но ее пятки так резко опустились ему на ступни, что парню пришлось сжать челюсти и отступить.

— Мы с Митрофаном собрали для тебя кучу рухляди, но я не знаю, сколько нужно. Что? У тебя такое детское выражение!

Она смотрела на него невольно разинув рот.

— Ты хочешь сказать, что все это время вы таскали металлолом?

— Ну ты же просила.

— Да, но… Не думала, что вы действительно поможете. Нужно было и Митю пригласить на пиццу, — спохватилась Валерия.

— А по-моему, гастрит у него уже есть.

Она серьезно посмотрела на него.

— Я попросила просто так, честно. Чем вы еще занимались?

— «Ласточкой», — самодовольно заухмылялся мальчишка. — Ты бы видела, как она летает!

Лера ничего не ответила, повернулась и повела его в свою комнату.

Увидев швейное оборудование, Фома изумился:

— Да ты правда шьешь! Я думал, это болтовня. Девчонки обычно мечтают стать актрисами. — Потом налетел на ее письменный стол. — Черт, почему он у тебя стоит посреди комнаты? Хотя — это же ты! О, а тут ты спишь, да? — Он кивнул на ее кровать и в глазах заметались дьяволята.

Она указала на кресло у стены, приглашая его присесть.

— Нет, я пока постою. Значит… ты меня пригласила поесть эту вкусную ерунду, пока никого нет дома?

Лера взглянула на часы.

— Не обольщайся, папа придет через двадцать минут.

Он вскинул бровь, посмотрел на нее свысока:

— Тогда зачем ты меня пригласила?

— Поесть эту вкусную ерунду.

— Вот так вдруг? Решила, что я плохо питаюсь, или надумала отравить?

— Ладно, — призналась она. — Если бы не ты, я, возможно, находилась бы сейчас в музее несчастных случаев в виде трафарета с табличкой «раздавил автобус». Это мой папа учит меня быть благодарной, его идея.

— Я и забыл… Что ж, идея хорошая, — кажется, мальчишка даже огорчился. Добавил чуть слышно, с интересом изучая стены: — Только чуть не та…

— Что?

— Я рад, что ты выздоровела. Ты же мне какое-то место обещала показать.

— Когда-нибудь покажу.

Похоже, он начинал скучать — шатающийся столб посреди комнаты, с запущенными в карманы руками. Да и Лере становилось все больше не по себе. Нарастало неловкое молчание. Все таки дурацкая это вышла идея — приглашать его домой.

— Так ты полностью готов для гонок?

— Возможно. Похоже, что да.

— А как же твой главный соперник?

— Кто? — Он изобразил непонимание.

— Глеб.

— Он мне не соперник.

— А выглядит все иначе.

— Глеб мой друг, но у него кишка тонка меня обогнать!

— Ты так говоришь о нем, словно он увел у тебя девушку.

— Кто знает, может он собирается это сделать.

Лера притворилась, что не понимает его намеков.

— А Барановская? — спросила она.

— Она ему не жена. Сегодня одна Светка, завтра — другая!

— Слушай, — она быстро переменила тему, — я так хочу крепкого арабского кофе — аж сил нет! Ты не представляешь, как мне осточертело сидеть в четырех стенах. — Она умоляюще посмотрела на него. — Знаешь хорошее кафе?

Фома с минуту изучал ее, трудно было понять, о чем он думает, смуглое красивое лицо казалось спокойно-ироничным, но внутри угадывалось напряжение и масса сложных вопросов. Именно о них Валерии и не хотелось знать.

Наконец, он ответил:

— Знаю вроде одно…

Благо, Фома догадался в тот день оставить свою «Ласточку» в гараже.

Пройтись погожим светлым днем с другом, да еще после того, как все бока отлежала — просто мечта!

— Когда весна успела так разгуляться? — поделилась она впечатлениями, вдыхая запах цветущих деревьев.

— Ты как кошка, которую неделю продержали в подвале, — усмехнулся парень.

— Знаешь, жизнь слишком коротка, чтобы тосковать, болеть, еще какой-то непонятной херней страдать. Понимаешь, о чем я?

Он пожал плечами.

Валерию же переполняло странное возбуждение, от которого распирало грудь. Контрастные ощущения после болезни, прилив гормонов, весеннее вдохновение и жажда жизни опьяняли ее. Невозможно было представить, когда еще она чувствовала столь сильный подъем просто так, без причины: не выпив, не поскандалив, не заткнув за пояс очередного конкурента…

Столько адреналина — и все от того, что на улице весна, ей пятнадцать, и она ничего не знает о своем будущем!..

Фома привел ее в небольшой кафетерий, больше похожий на семейное кафе, — почти за каждым столиком сидели дети с родителями, уплетая высокие горы мороженого из металлических вазочек. Круглые белые столы на железных ножках, такие же стулья, плиточный ромбовидный пол, абсолютная прохлада. Витрины с гастроемкостями мороженого, половина из которых уже пустовала, пирожные…

Аромат кофе заполнял все вокруг, у Леры просто помутнело в голове.

— Мне, — сказала она, нетерпеливо присаживаясь за свободный столик, — сразу две чашки… А потом и мороженого… Боже, какое счастье, что кофе есть во все времена!

— А мне мать до девяти лет не разрешала кофе пить, — усмехнулся Фома.

— Пусть бы до шестнадцати не разрешала, — подначила она его, подталкивая к буфетчице. — А то слишком прыткий получился!

Только позже, когда Фома принес ей все на подносе, и она насладилась кофе в волю, с закрытыми глазами прихлебывая его маленькими глотками, заставляя присутствующих оборачиваться на приглушенные стоны и громкие вздохи, Лера поинтересовалась:

— Ты ходил сюда в детстве?

— Я думал, здесь самое вкусное мороженое в городе, — ответил он, равнодушно выбирая синий сироп, густо стекающий по горке фиолетовых шариков. — Разучились делать.

— Черничное? — Она полезла своей ложкой к нему в вазочку. — А, по-моему, ничего. Я его тоже в детстве любила. Мы с родителями, правда, не часто где-то ходили. Но этот вкус ни с чем не спутаешь, даже я его помню! Этим сиропом можно склеить что угодно.

— После него зубы черные.

— Ага! Хорошо, что вовремя напомнил, — она показала ему синий язык. Половины его порции уже не было.

Пятилетняя девочка, сидевшая неподалеку, увидев, что Лера показывает язык, сделала то же самое. Лера засмеялась и снова показала язык. Тогда девочка высунула свой настолько сильно, насколько смогла. Сидевшая рядом пожилая дама, видимо, бабушка, резко обернулась и строго поглядела на Валерию. Затем нагнулась к малышке и что-то сказала, девочка опустила голову и надулась.

— Почему, взрослея, люди начинают делать все возможное, чтобы жизнь казалась катастрофой? — глубокомысленно проронила Валерия.