Последний долг

Я тихо рассмеялась.

– Что, если я объясню немного больше? Что, если я скажу тебе, когда настанет время отходить ко сну? … Нет, рассказу историю убийства. И докажу, что я говорю правду?

Ответа не последовало.

Упираясь коленями, крепче сжимая ее юбку, я обмотала ее шарф вокруг кулака.

– Он выиграл в жеребьевке у Ката. Он получил первое право изнасиловать меня. Изнасиловать. Слово настолько отвратительное, что семья должна отречься от любого отпрыска, который когда-либо сделал бы такое. И все же вы поощряете их. Вам нравится, когда ваши сыновья и внуки берут то, что им не принадлежит.

Что ж, Дэниэль заставил бы тебя гордиться той ночью. Он причинил мне боль. Пнул меня. Вырубил меня на несколько мгновений. Но он не понимал, насколько сильна воля к жизни или целеустремленная решимость, которую может дать чистая ненависть. Он действительно взял меня - совсем немного - и я позволила ему. Тебя это шокирует? Что я не боролась с последней частью, когда он вторгся в мое тело ровно настолько, чтобы запятнать мою душу?

Бонни сглотнула, ее дыхание было прерывистым, ее грудь вздымалась под моей хваткой.

– Я позволила ему думать, что он победил, но на самом деле я вела его к смерти. Я пришла подготовленной, и у меня было в руках мое любимое оружие. В то время как он сосредоточился на насилии и удовольствии, я стала холодной и безжалостной.

Я потянула за шарф.

– Я обняла его, тебе будет приятно это знать. Я обняла твоего внука, когда вонзила ему в сердце свою металлическую вязальную спицу.

Бонни шумно втянула воздух.

– Нет...

– О, да. Я получила огромное удовлетворение, вонзив эту иглу в бездушную грудь Дэниэля. Он не предвидел, что это произойдет. Он был слишком высокомерен, чтобы заметить это, пока не стало слишком поздно.
– Мой разум вернулся к палатке, вспоминая последний вздох, последнее падение его трупа.
– Все закончилось так быстро.

Бонни пробормотала:

– Но они ... они не нашли его тело. Ты лжешь. Он жив. Я тебе не верю.

– Ты не обязана мне верить. Это правда.
– Я жестоко улыбнулась.
– Только ты знаешь, что произошло на самом деле. Кат подозревает меня, но у него нет доказательств.

– Но как...
– Мышцы на ее шее напряглись под полупрозрачной кожей.
– Как ты спрятала его тело?

Даже лежа на спине, когда смерть нависла над ней, Бонни оставалась холодной и отчужденной. Если бы я не ненавидела ее, я могла бы уважать ее. Она была такой же грозной силой, какой была Мейбл Хоук. Все та же непобедимая вдова.

Я погладила ее по бледной щеке.

– Я этого не делала.

Она нахмурилась.

– Тогда это не может быть ...

– Это сделал Хоук.

Я еще немного потянула ее шарф.

Еще больше пота выступило у нее на лбу. Ее пальцы заскребли по препятствию.

– Хоук, который влюблен в меня и полностью на моей стороне.

Ее глаза широко раскрылись, а затем вспыхнули ненавистью тысячи адов.

– Джетро.

– Да, Джетро...Кайт. Мужчина, за которого я согласилась выйти замуж.

Поделившись своими секретами даже с угловатой старой коровой на моём сердце стало легче. В два вздоха я призналась в убийстве и намерении вступить в брак. Не совсем два предмета, которые шли рука об руку.

Но в данном случае так и есть.

Без убийства нам с Джетро никогда бы не позволили пожениться. Нам бы никогда не позволили жить.

Крайний срок моей собственной кончины пытался подорвать мою уверенность в себе. Возможно, сейчас я и убийца, но скоро снова стану добычей.

Слюна слетела с губ Бонни.

– Невозможно. Джетро предан. Он знает свои обязанности ...

– Обязанности?
– Я рассмеялась ей в лицо.
– Ваш сын застрелил его. Эта преданность умерла в тот момент, когда ты хладнокровно убила его. Мы вместе. Против всех вас.

Бонни вздрогнула.

– Никогда. Ястреб никогда не стал бы работать с Ткачом.

– Ложь. Теперь я знаю больше о вашей истории. Я знаю, что Хоук на протяжении многих лет снисходительно относились к Уивер. Я также знаю, что было не одно поколение, которое пыталось остановить этот смехотворный долг.

– Ты ничего не знаешь, дерзкое дитя.

Мое сердце бешено заколотилось, когда я покачала головой. Короткие черные волосы закрывали мои щеки, создавая иллюзию, что мы уже в гробу, отгороженные от мира.

– Я знаю, что Джетро вошел и увидел своего брата мертвым. Я знаю, что он помог мне прибраться. Я знаю, что он ...

– Как этот мальчик все еще жив, выше моего понимания.

Бонни прервала меня, как будто не могла больше слышать. Возможно, в конце концов, ей было не все равно.

– Эта мерзость природы.

Мои пальцы сжались сильнее.

– Нет, я скажу тебе, в чем мерзость. Это ты. Ты - мерзость. Ты превратила свою семью в преступников.

Я махнула рукой в сторону комнаты, величественного зала, всего поместья Хоуксриджей.

– Это больше, чем у большинства людей будет за всю их жизнь. У тебя есть все, и все же ты стремишься уничтожить всех.

Я поспешно произнесла прощальные слова.

– Как только Джетро прибыл, он помог мне избавиться от Дэниэля. Мы вывели его за ограду Алмаси Кипанга. Мы оставили его на равнинах...

Понимание отразилось на посеревшем лице Бонни.

– Ты понимаешь, не так ли? Ты знаешь, что произошло дальше.

Ее бледность стала болезненной, губы посинели.

– Они съели его.

Я кивнула.

– Они съели его. Кусочек за кусочком. Кусок за куском. Дэниэля больше не существует. Точно так же, как тебя больше не будет.

Моя рука надавила сильнее, прижимая ее к ковру.

– Я убила твоего внука, но я еще не закончила.

Бонни попыталась закричать.

Я зажал ей губы рукой.

– Ах, не привлекайте к нам внимания. Я еще не рассказала тебе самое интересное.

Она покачала головой, пытаясь высвободить рот.

– Я собираюсь убить твоего сына. Я позабочусь о том, чтобы твое безумное семейное древо погибло. Только здравомыслящие Хоуки будут продолжать жить. Я собираюсь убить Ката. Я не знаю как, но я сделаю это. Единственный, кто заплатит Долг по Наследству, - это он.

Ее борьба стала неистовой.

Я прижала ее к полу, оседлав так, словно она была взбрыкивающим мустангом. Я подождала, пока она устанет, чтобы посмотреть ей в глаза, когда я душила её. Только...она не уставала.