Последний хит сезона

– По мере возможности, – неопределенно пообещал шеф. – Когда Рита может подъехать?

– Хоть сейчас. Моя секретарша через пятнадцать минут документы подготовит. А фотографию на удостоверение можете по интернету перекинуть.

– Договорились. Пятнадцати минут нам, конечно, не хватит, чтобы все подготовить, но часа через полтора Рита будет у вас.

Покончив с деловыми вопросами, шеф обменялся со Старостиным дежурными любезностями и свернул разговор. Еще до того, как он положил трубку, Гоша уже утащил меня в нашу комнату: переодеть, подкрасить, подобрать паричок – привести в соответствие с образом. На самом деле, я уже в состоянии загримироваться сама, Гоша достаточно со мной занимался и многому научил, но я делаю это гораздо медленнее и не так уверенно, как напарник. Кроме того, Гошке, по-моему, просто нравится самому превращать меня в самых разных людей.

– Думаешь, мне действительно стоит это надеть? – я с сомнением потянула за короткий рукавчик розовую кофточку с большим вырезом.

– Нет, для такого декольте грудь нужна на три размера больше, а тебе на эту витрину выставить нечего, – Гоша, не глядя на меня, сосредоточенно перебирал вещи на вешалках.

– Как тебе не стыдно! – возмутилась я. – Говорить мне такое, прямо в глаза!

– Строго говоря, я стою к тебе спиной, следовательно, в глаза говорить ничего не могу, – парировал напарник. – Кроме того, ты сама знаешь, что твоя грудь, хоть и хороша, но не такого размера, чтобы возить ее перед собой на тачке. – Он сдернул с вешалки бледно-сиреневый батник и обернулся ко мне: – Ой, Ритка! Ты еще не разучилась краснеть!

– Это от злости, – прошипела я. – Мы будем обсуждать мою грудь или, наконец, займемся делом?

– Делом, моя радость, конечно, делом, – Гоша сунул мне батник и приказал:

– Примерь. По-моему, то, что надо. Пару верхних пуговок расстегнешь, будет и вполне завлекательно, и загадочно, и с намеком.

Я нырнула за невысокую ширму и, пригнувшись, сняла водолазку. Можно было переодеться и без таких сложностей, напарник наряжал меня не в первый раз, и нечего нового сегодня не увидел бы. И я даже не могу сказать, что сильно обиделась на него за нелепые рассуждения о моей груди. Гошка – это Гошка, и глупо на него обижаться, его надо принимать таким, какой он есть.

Парик мне было дозволено выбрать самой, хотя Гоша одобрил только второй вариант – первый показался ему недостаточно растрепанным. Потом напарник усадил меня перед зеркалом и принялся колдовать. Ничего особенного: чуть-чуть подправить губки, чуть-чуть глазки, на подбородок родинку, на щеку другую – и вот уже из зеркала не меня смотрит незнакомая девица. Девица эта мне не слишком нравится, хотя и выглядит симпатичной, почти хорошенькой. Она явно неглупа, но амбициозности по стобалльной шкале у нее баллов на сто пятьдесят, не меньше. А доброты и простой человечности – явный недобор.

– Ты закончил? – заглянул в нашу комнату шеф.

– Практически… – Гоша встал у меня за спиной и внимательно всмотрелся в зеркало. – Да, пожалуй, все в порядке. – Он шлепнул меня ладонью по спине и приказал: – Встань, покажись!

– На месте покрутись, – продолжила я, послушно поднимаясь.

– Можешь не крутиться, – разрешил добрый Гоша. – Но улыбочку покажи.

Я повернулась к зеркалу и улыбнулась – нежно и немного беспомощно. У каждого мужчины, если у него не камень вместо сердца, при виде такой улыбки, должно возникнуть желание немедленно помочь девушке. Потом я продемонстрировала еще две улыбки: любезно-равнодушную и жизнерадостно-безмятежную.

– Второй вариант, по-моему, больше подходит, – Гошка вопросительно посмотрел на Баринова. – Более профессионально смотрится. Такая, получается, журналюшка, небрезгливая…

– Но-но, – холодно перебила я. – Что значит, не брезгливая?

– В меру не брезгливая, – успокоил меня шеф.

– А глазками-то как зыркнула, – Гошка смотрел на меня с гордостью мастера, любующегося своим творением. – Сан Сергеич, по-моему, все идеально.

– Да, неплохо. Значит так, Рита: сейчас ты едешь в «Воскресный бульвар» и берешь документы у секретаря главного редактора.

– А машина?

– Возьмешь Гошину. Потом оттуда же, из редакции, позвонишь в «Хит сезона», договоришься об интервью. Если директор заартачится, подключишь Старостина, он поможет.

– А если он Старостину откажет, что тогда делать?

– Не откажет, – голос Баринова, почему-то, прозвучал очень недовольно.

А Гошка, наоборот, неожиданно развеселился.

– Старостину отказать невозможно, – засмеялся он. – Старостин даже нашего Сан Сергеича сломал. Была лет пять назад в «Воскресном бульваре» статья и даже с фотографиями.

– Не напоминай, – поморщился, словно от зубной боли, шеф. – Супруга моя тогда половину тиража скупила, всем знакомым раздарила. И у нас еще целый чемодан этих «бульваров» остался.

Редакция еженедельника «Воскресный бульвар» располагалась на седьмом этаже нового четырнадцатиэтажного офисного здания. Я поднялась на одном из трех отделанных металлом и зеркалами лифтов и прошлась по длинному безлюдному коридору.

Странно. В моем представлении, редакция – это место, в котором кипит жизнь, двери кабинетов распахнуты, журналисты громко обсуждают свои, журналистские проблемы, кто-то собирается ехать на задание, кто-то только что вернулся и делится впечатлениями… как назывался сериал, в котором я все это видела, никто не помнит? Я же шла по безлюдному коридору мимо закрытых дверей, и не у кого было спросить, где кабинет главного редактора!

Единственная распахнутая дверь обнаружилась в конце коридора. Я вошла в небольшую комнату и неуверенно улыбнулась приятной немолодой женщине, уютно устроившейся за обширным письменным столом. Справа от нее, я увидела обитую мягкой кожей дверь с табличкой – «Старостин С.М.»

Очень хорошо! Надо понимать, я в приемной Старостина и передо мной его секретарь.

– Здравствуйте, я…

– Наш новый сотрудник, Маргарита Рощина, – доброжелательно продолжила за меня женщина и указала мне на стул. – Очень приятно. А я Нелли.

– Очень приятно, – я присела и поставила сумку на соседний стул.

– Удостоверение вам я уже приготовила, – она открыла верхний ящик стола и достала солидную коричневую книжечку с золотым тиснением. – Вот, возьмите. И распишетесь здесь, в журнале.

Пока я расписывалась в толстой амбарной книге, дверь с табличкой открылась, и на пороге появился высокий худой мужчина.

– А, наш новый сотрудник! – он двинулся ко мне, протягивая руку. – Нелечка, вы уже отдали удостоверение? – и, не дожидаясь ответа, взял меня за руку и потряс. – Очень, очень приятно, Риточка! Заходите ко мне, поговорим.

Старостин завел меня в кабинет, плотно закрыл дверь и только тогда заговорщицки подмигнул:

– Сотрудникам агентства «Шиповник», наш почет и уважение! Я могу еще чем-нибудь помочь?

– Конечно. Вы позволите воспользоваться вашим телефоном?

– Прошу! – он присел на край стола и широким жестом указал на старомодный аппарат.

Номер директора «Хита сезона» я запомнила, пока изучала сведения (и о самой фирме, и о ее хозяине), которые сумела добыть Ниночка, поэтому набрала его по памяти. Мне ответила секретарша. Я представилась и, после коротких переговоров, она переключила меня на самого господина Мурашова.