Последний хит сезона

– Здравствуйте, Виталий Александрович, – сладко улыбнулась я. Мурашов, конечно, не мог меня видеть, но улыбка – она и в голосе чувствуется. – Вас беспокоит Маргарита Рощина, корреспондент еженедельника «Воскресный бульвар». Надеюсь, вам известно это издание?

– Боюсь, что я не слишком внимательно слежу за нашими СМИ, – любезно ответил Виталий Александрович. Голос у него оказался приятным, хотя, для солидного мужчины, несколько высоковатым. – Что вы, собственно, хотите?

Я очень хотела попасть на территорию фирмы, поговорить с людьми, повынюхивать, позаглядывать во все темные уголки… я хотела понять, где нам искать Альбину Сторожеву. Возможность для этого была только одна – уговорить хозяина «Хита сезона» на интервью. И я постаралась. С искренним энтузиазмом, я изложила идею публикации взглядов невыразимо уважаемого всем коллективом «Воскресного бульвара» и мной лично господина Мурашева. Я растеклась сахарным сиропом, описывая, как счастливы будут читатели еженедельника, познакомившись с одним из самых успешных бизнесменов нашей губернии. Я неопределенно намекнула, что возможно, интервью с ним, будет перепечатано одним солидным московским изданием… или даже не одним. С восторженным придыханием, едва-едва не срываясь на еще более восторженное повизгивание, я заверила Виталия Александровича, что его мнения по самым животрепещущим вопросам нашей жизни ждут тысячи современников, мечтающих приобщиться к источнику мудрости… Я очень старалась и, похоже, передавила. Виталий Александрович выслушал меня и, довольно скучным голосом, неопределенно пообещал:

– Я подумаю над вашим предложением.

– Ой, – я даже не пыталась скрыть огорчения. – Я так надеялась… Для меня это интервью очень важно, и возможность быть первой – вы же понимаете! Если к вам обратятся из «Губернского расклада»…

– Я скажу им, что право эксклюзива за вами, – немного смягчился он. – Впрочем, перезвоните мне через десять… нет, через пятнадцать минут.

Я положила трубку и шумно выдохнула:

– Ф-ф-ф-у-у!

– Молодец! – Старостин похлопал меня по плечу. – Есть настоящий журналистский напор, есть умение заинтересовать собеседника, есть обаяние – молодец!

– Спасибо, – я действительно, была благодарна ему за поддержку. – Боюсь, на господина Мурашова я произвела не такое хорошее впечатление.

– Он отказал вам? – искренне удивился Старостин. – Не может быть!

– По крайней мере, пока не согласился. Попросил перезвонить через пятнадцать минут.

– Значит, через пятнадцать минут согласится. Поверьте, вы были очень убедительны: я бы, например, не устоял. Думаю, он просто хочет навести справки. Это в шоу-бизнесе народу все равно, кому интервью давать и на какую тему. А Мурашов человек серьезный, он должен узнать, кто вы и откуда, подумать, насколько ему это выгодно, и только потом согласиться. Нормальное поведение ответственного работника. Если через пять минут у Нелечки зазвонит телефон… в общем, давайте подождем. – Он подошел к двери в приемную, приоткрыл ее и снова вернулся к столу. – Расскажите мне пока о себе. Александр Сергеевич упомянул, что у вас математическое образование. Университет, мехмат?

– Пединститут.

– Тоже солидно. И как же вас занесло в «Шиповник»?

– Это длинная история. – Мне совершенно не хотелось сейчас говорить о себе. Мне хотелось, чтобы побыстрее прошли пятнадцать минут, и чтобы Мурашов согласился на встречу.

– Значит, потом, как-нибудь, расскажете, – миролюбиво согласился Сергей Михайлович. – А по специальности приходилось работать?

– Да. Четыре года, учителем математики в старших классах.

– Категория?

– Высшая, – неподдельное уважение, отразившееся на лице Старостина, было приятно. Тем не менее, я честно уточнила: – Теперь уже нет, конечно. Теперь, если в школу возвращаться, все сначала начинать придется.

– Вы планируете вернуться? – его брови приподнялись как-то неравномерно, правая выше левой.

– Наверное, уже нет. Просто иногда… вспоминаю.

– Понимаю, – Сергей Михайлович сочувственно покивал. – Я ведь сам авиационный заканчивал, потом на заводе работал. Не могу сказать, что скучаю по тем временам, но все-таки… представьте себе: ангар огромный и самолет стоит, красавец! Мы тогда делали…

Он не успел договорить – в приемной зазвонил телефон.

– О! Спорим, это Мурашов! – он поднял вверх указательный палец и строго цыкнул на меня: – Хватит болтать! Тихо!

– Добрый день, еженедельник «Воскресный бульвар», – жизнерадостно проворковала Нелли. – Как вы говорите, Рощина? Да, разумеется, это наш внештатный сотрудник. Нет, извините, это не в моей компетенции. Да, это наша обычная практика. Что вы, Риточка хоть и молода, но очень способная девушка, работает вдумчиво и аккуратно. По ее статьям у нас ни разу неприятностей не возникало. Не за что, всего хорошего.

– И ведь не обманула, – усмехнулся Старостин, прикрывая дверь. – Действительно, с вашими статьями у нас проблем ни разу не было. Кстати, вы, когда-нибудь, журналистикой занимались? Хотя бы в стенгазете участвовали?

– Нет, – виновато призналась я. – И с этим интервью… я, конечно, постараюсь что-нибудь написать – мне ведь нужно будет потом Мурашову хоть какой-то текст показать. Но я не уверена, что это будет достаточно хорошо.

– Ерунда! У вас все прекрасно получится, я уверен! А основные правила я вам объясню. Вы только назначьте встречу так, чтобы у нас хотя бы часа полтора было, чтобы подготовиться.

– Не торопитесь, Сергей Михайлович, – нервно попросила я. – Пока что Мурашов не дал согласия на интервью.

– Так чего же вы стоите? Чего ждете? Он свой ход сделал, справки навел и решение, наверняка, уже принял. Звоните и договаривайтесь.

– Ох, – я скрестила пальцы на удачу и потянулась к телефону. На этот раз предварительных переговоров с секретаршей не было, Мурашов взял трубку сам. – Виталий Александрович? Это вас снова Маргарита Рощина беспокоит. Насчет интервью.

– Да-да, не нужно объяснять все сначала, – он был достаточно любезен, но мне показалось, что за этой любезностью скрывается раздражение. Похоже, задание я провалила. Сейчас Мурашов пошлет меня, куда подальше и придется мне возвращаться в офис с поджатым хвостом, придумывая по дороге объяснения, чтобы оправдаться перед шефом и остроумные ответы на Гошкины колкости. Я открыла было рот, собираясь привести еще парочку убойных доводов: почему самому Мурашову так необходимо это проклятое интервью (вот только, какие доводы? Надо мне было не со Старостиным болтать, а придумывать, чем еще можно заинтересовать директора «Хита сезона»), но Виталий Александрович продолжил вполне миролюбиво: – Насколько я понял, вы не хотите с этим делом затягивать?

– Не хочу, – еще не веря, что он собирается согласиться, ответила я. – Вот если бы сегодня? Может, вечером?

– Нет, вечер у меня занят. Но если вы подъедете часа через два, то я смогу выкроить для вас немного времени. Вас это устроит?

– Более чем! – горячо заверила я и взглянула на часы. – Буду у вас ровно в пять!

– Договорились, – из голоса Мурашова неожиданно пропало раздражение, он заметно повеселел. Странно. У меня настроение улучшилось – это понятно, я добилась того, чего хотела, а он-то чему радуется? – Я передам на вахту, чтобы вам пропуск выписали. Только паспорт не забудьте, у нас вход строго по документам.

Я заверила, что без паспорта из дома не выхожу, и рассыпалась в благодарностях. Мурашов выслушал их с заметным удовольствием и только когда я начала повторяться, вежливо свернул разговор. Я положила трубку, вытерла пот со лба и повернулась к Старостину:

– Он согласился! Будет ждать меня в пять часов, обещал пропуск заказать.

– А я что говорил? – Сергей Михайлович показал мне большой палец. – Молодец! И у нас немного времени есть. Серьезного журналиста я из тебя, конечно, сделать не успею, но интервью сумеешь взять вполне профессионально. Ты готова? Начинаем мастер-класс?

– Только шефу сначала доложу, – я снова схватилась за телефон. После двух длинных гудков Баринов ответил:

– Слушаю.

– Сан Сергеич, это Рита. Мурашов согласился на интервью, назначил встречу сегодня, в пять.

– Хорошо. Ты сейчас попроси Старостина помочь. Пусть он объяснит, как держаться, какие вопросы задавать – вообще, все что нужно, чтобы журналисткой выглядеть. Сергей Михайлович профессионал, он сумеет тебя научить.

– Он уже обещал мне мастер-класс. Сейчас займемся.