Последний хит сезона

Я неторопливо откинулась на спинку кресла и снова слегка, одними губами, улыбнулась:

– Зачем мне вас запугивать? Тем более, вы, по вашему собственному утверждению, никакого отношения к неприятностям господина Солодцева не имеете. Нет, запугивать вас я не собираюсь. Разве что, предупредить, так, на всякий случай.

– Предупредить? – она уже заметно нервничала.

– Дело в том, что с сегодняшнего дня, жизнь и имущество Алексея Игоревича, находятся под охраной детективного агентства «Шиповник». Следовательно, любые попытки посягнуть на упомянутые жизнь и имущество будут пресекаться со всей возможной суровостью. И самыми неприятными последствиями для посягнувшего.

– Я вас не понимаю, – голос Надежды дрогнул, и она поторопилась откашляться. – Если Лешке денег девать некуда, и он нанимает каких-то… в общем, охраняйте на здоровье, меня это ни с какого бока не касается. И никакие предупреждения мне не нужны.

– Дело ваше, – я продолжала смотреть женщине в глаза. – Но усвойте главное: теперь, если около Алексея Игоревича появятся неизвестные хулиганы, или неразборчивые в средствах девицы, или еще какие криминальные элементы, то свидетелей их противоправных действий долго искать не придется. Заверяю вас, что в нашем агентстве работают достаточно профессиональные люди, которые сумеют оградить клиента от неприятностей.

Несколько секунд Солодцева молчала, потом громко и ненатурально рассмеялась:

– Ой, не могу! Это вы теперь, всем агентством, Лешку охранять будете? Вот умора! Представляю, один охранник у дверей квартиры стоит, другой около машины дежурит, – она вскочила с дивана и начала кривляться, изображая упомянутых охранников, – а около Лешки сразу двое крутятся – телохранители! Надо будет обязательно подъехать, полюбоваться…

Смотреть на этот балаган мне было совершенно неинтересно и я, довольно жестко перебила ее:

– Кроме того, я хочу, чтобы вы поняли – ваше поведение неразумно. Неразумно и опасно.

– В каком смысле? – она замерла в нелепой позе и уставилась на меня. – Вы опять мне угрожаете? Или это Лешка…

– Алексей Игоревич совершенно не желает вести с вами войну, – снова перебила я. – И ни о каких угрозах речь не идет. Если я говорю об опасности, то имею в виду не здоровье ваше, а исключительно материальное благополучие.

– Чего? – Солодцева вернулась на диван и снова сложила ладошки на коленях. – Чего вы там с моим материальным благополучием придумали? Имейте в виду, я законы знаю: пятьдесят процентов нажитого – мои! А работала я или дома сидела, это всем фиолетово! Между прочим, если бы мои родители не подсуетились вовремя, не свели Лешку с нужными людьми, он бы до сих пор в своем ларьке сидел – сам себе хозяин, сам себе продавец! Так что я от своей доли не откажусь, даже не рассчитывайте! У меня адвокат есть…

– Да что вы все с этим адвокатом! – нехорошо, конечно, что я все время ее перебиваю, но что делать? От этих визгливых воплей у меня скоро голова разболится. – У него есть доступ к финансовым документам Алексея Игоревича? Или у вас? Может, фирма вашего мужа, по отчетам, одни убытки приносит? Пятьдесят процентов совместно нажитых долгов, хотите выплачивать?

– Какие долги? – она слегка побледнела. – У Лешки все хорошо… у него денег навалом…

– Вы, действительно, не знаете, как это делается?

– Но Лешка так не может! Он никогда… он что, хочет меня совсем ограбить?..

– Алексей Игоревич человек разумный и совершенно не собирается вас грабить. Наоборот, до всех этих прискорбных… м-м-м… – я ненадолго замялась, делая вид, что подбираю подходящее слово, – до всех этих прискорбных происшествий с квартирой и машиной, он был настроен на достижение взаимовыгодного компромисса.

– А теперь? – Надежда мгновенно ухватила главное. – Как он теперь, насчет компромисса?

– В данный момент, он несколько раздражен. И не склонен проявлять какую бы то ни было щедрость.

– Можно подумать, он ее раньше проявлял, – фыркнула она и тут же, деловито уточнила: – То есть, вы предлагаете поторговаться?

– Ничего подобного, – я многозначительно улыбнулась. – Я всего лишь говорю, что если вы, в дальнейшем, будете вести себя разумно, то вполне можете рассчитывать на определенные бонусы.

– Так, – она сцепила пальцы в замок и постучала ими по коленке. – Я понимаю. Но это вы от себя мне советуете? Или так сам Лешка сказал?

– Совет вам даю я. Но с ведома и по прямому поручению клиента. И знаете, Надежда, – я внезапно сменила холодный деловой тон на дружески-доверительный, – мне кажется, вам имеет смысл поговорить с Алексеем Игоревичем. Если вы заверите его, что никаких неприятностей больше не будет, он это оценит.

– И отменит развод? – грустно усмехнулась она.

– Это вряд ли. Но насчет материального обеспечения…

– Я понимаю, – теперь она перебила меня. – Лешка никогда жадным не был, это он сейчас от злости завелся. Но вы и меня поймите. В квартире кое-какие мои вещички оставались, вот я и зашла их забрать. Специально подгадала, чтобы его дома не было, не хотела встречаться. А там, на самом видном месте… в общем, приводил он туда девок, в эту квартиру. Я тогда здорово психанула. Сначала хотела полный разгром устроить, даже вазу одну разбила, но все-таки, сдержалась. Осколки смела и в ведро выкинула, а потом собрала все ценное, что смогла найти. Жалко, не так много там было. Лешка к золоту равнодушен, а деньги у него на карточке, наличку он понемногу снимает, когда нужно. А как вы думаете? Я за семь лет ни разу ему не изменила, а он, кобель проклятый, что вытворяет?

Надежда, не вставая, дотянулась до лежащего на журнальном столике изящного портсигара, раскрыла его и протянула мне.

– Курите?

Я покачала головой:

– Нет, спасибо.

– Счастливая. – Она достала сигарету, зажала ее в зубах и вынула из кармана зажигалку. – А я вот, сто раз уже бросала и все никак…

Зажигалка работала плохо, и прикурить удалось не сразу. Наконец, Надежда нервно затянулась, выдохнула дым и продолжила:

– В последний раз семь месяцев продержалась, а потом Лешка сказал про развод, и я снова сорвалась. Ну не хочу я с ним разводиться, совсем не хочу! И не в деньгах дело, деньги тут ни при чем! У Лешки, конечно, миллион недостатков, но что ж теперь? Мужиков без недостатков не бывает. А Лешка веселый и не жадный – мы семь лет прожили, а сейчас кажется, как один день. Хотя, что такое семь лет? Мои родители тридцать два года женаты, а бабушка с дедушкой, вообще, шестьдесят девять лет вместе. В будущем году юбилей отмечать будут. Только мы с Лешкой к этому времени уже разведемся.

На мгновение мне показалось, что сейчас она расплачется, но глаза Надежды оставались сухими. Она стряхнула пепел прямо на пол и пожаловалась:

– Потом я с ним поговорить хотела, но Лешка от меня прятаться начал – такая глупость! Я, конечно, опять психанула. А тут смотрю, его «Лексус» стоит. И кирпич, прямо под рукой, как нарочно… разве можно было удержаться?

– По крайней мере, очень трудно, – согласилась я, не скрывая иронии. Впрочем, Надежда приняла мои слова за чистую монету.

– Да никак нельзя! Вот я и стукнула… слегка так, почти без замаха. Я что, виновата, что лобовое стекло такое слабое оказалось?

Она сделала паузу и посмотрела на меня, ожидая сочувствия. Увы. Я даже не стала делать вид, что прониклась ее переживаниями. Надежда потупилась и сказала почти с раскаянием:

– Зря я это сделала. Лешка над своим «Лексусом» так трясется – если бы он меня там поймал, убил бы на месте! Да и сейчас… может, я бы и хотела, как вы говорите, насчет компромисса пообщаться, но он так злится, что я боюсь к нему близко подходить.