Последний из рода Демидовых

Жёлтые глаза с интересом изучали меня, они посмеивались, предвкушали бой, не испытывали ни страха, ни сомнения в своей победе. Всё это я успел рассмотреть и понять за жалкие доли секунды… А в следующий миг я уже думал о втором демоне. Этот выглядел четырёхруким великаном, кожа которого, почему-то приобрела серый цвет. Он преследовал моих людей медленно. Каждый шаг великану приходилось отдирать ноги от земли, раскалывать ледяные наросты на ступнях. Нохай с сыном примораживали великана к земле и всячески замедляли, тем самым позволяли слугам держаться от демона на почтительном расстоянии.

Я услышал удары крыльев, на самом пределе слышимости, а следом послышался тонкий мерзкий писк. Третий демон появился неожиданно: он спикировал с неба, упал сверху на Нохая и Ундэса. Для меня это выглядело медленно, но слуги не успевали среагировать. Огромная летучая мышь сложила крылья и камнем падала на землю, нацелившись в Нохая. Я не успевал, я видел, как адская тварь раскрывает крылья, как протягивает острые длинные когти к моему слуге, и ничего не мог сделать. Справа вспыхнули два огненных круга и, оставляя за собой чадящие следы продуктов горения топлива, полетели навстречу огромной летучей мыши. Я скрестил пальцы, сердце сжалось и пропустило удар, а я всё ещё не успевал. Две ракеты, выпущенные Барсом, летели навстречу летающему демону, и тварь замешкала на уровне инстинктов, закрылась лапами от летящих зарядов. Я улыбнулся, был уверен, что ракеты не нанесут урона демону, но они сделали значительно больше, выиграли мне секунду, а может полторы. Раздался ослепительный взрыв, за ним последовал второй. Я накинул «скольжение» ещё раз, а затем ещё. Оказалось, они могут накладываться друг на друга, но организму стало тяжеловато. Я буквально ощущал, как сердце с усилием проталкивает кровь по артериям, чтобы обеспечить мне необходимую скорость. Нет, так разгоняться без крайней нужды нельзя.

Я прыгнул, забежал по рукам великана ему на голову и, используя четырёхрукого, как трамплин, выстрелил ракетой навстречу адской летучей мыши. Нити антара уже летели навстречу демону с перепончатыми крыльями, я не стал дожидаться, когда они закрутятся вокруг конечностей летучей твари, а потянул сразу. Этого оказалось достаточно: энергетические жгуты не порезали на части летучую мышь, нет. Но надрезали сухожилия, связки, мышцы, и демон рухнул на землю, покатился по летнему лугу, не в силах остановиться. Раздался беспомощный протяжный вой, полный боли и обиды, возмущения и негодования. Летучая мышь несуразно задёргала своими членами, они бессвязно болтались, тварь ещё раз перекатилась через себя, дёрнула подрезанными крыльями и пронзительно закричала.

Нохай открыв рот, стоял и смотрел то на меня, то на бьющуюся в беспомощной агонии летучую мышь. Его сын плёл какое-то заклятье. А я начал падать с высоты семи метров. Четырёхрукий взревел и попытался схватить меня рукой, но его ноги примёрзли к земле, и демон не удержал равновесия и с рёвом рухнул на землю, чуть не придавив Нохая. Я медленно опускался на плечи великану, что-то было не так, скорость падения возрастала, всё вокруг приобретало обычную скорость. Я начал понимать, что ускорение прекращало своё действие, что ещё пара секунд, и мои способности перестанут действовать. Я потянулся к шее великана, тонкие нити анатара медленно, с неохотой обвили шею четырёхрукого, а я дёрнул за энергетические линии. Тонкая, еле заметная красная ниточка показалась на серой шее великана, она росла, увеличивалась, а затем голова покатилась прочь от тела.

Силы оставили меня, я падал и не мог пошевелиться. Ощутил под собой что-то жёсткое и холодное, я заскользил, словно в детстве, как с ледяной горки. Да, так оно и было: я не падал, а катился по ледяному спуску, возникшему прямо в воздухе. А сын Нохая — Ундэс, довольный собой, улыбался. Я понял, это он наколдовал мне спуск. Я оказался возле слуг. Тело отказывалось слушаться, я не мог поднять ни руки, ни ноги. Мышцы горели от боли, всё тело изнывало от усталости. Я понял, что перегрузил себя. Ко мне подбежал Нохай:

— Господин, что с вами?

— Я смертельно устал… — с трудом выговорил я.

Слуги сгрудились возле меня, но в следующий момент они развернулись в сторону. Я же не мог сделать даже этого. Послышался громоподобный рычащий голос:

— Граф Демидов, я же тебе предлагал сотрудничество?! А ты подло напал на меня!

— Я хочу видеть, кто это говорит, разверните меня! — попросил я слуг, но в этом не было необходимости, я и так знал, что говорит Леший.

Меня аккуратно взяли и переложили ногами к говорившему. Демон напоминал саламандру, вставшую на задние лапы. Жёлтое брюшко темнело к бокам и меняло цвет на голубой, а дальше на коричневый. По спине у твари торчал шипастый гребень, что не прибавляло твари обаяния. Возле ног шёл трёхголовый цербер, выглядел он уродливо. Слишком широкая и мускулистая грудь, несимметричные головы, слишком большие зубы всё время повреждали губы, и все три пасти от этого кровоточили. Но вишенкой на торте были подавители, твари обвешались ими буквально с головы до ног. На одном цербере я насчитал семь штук. А ещё я чувствовал, что был третий, он где-то прятался от глаз. Впрочем, если бы я находился под действием «скольжения», может, тогда смог бы рассмотреть, где он…

— Но я убью лишь твоих слуг! Ты нам ещё пригодишься, тебя мы посадим на цепь и заставим служить, — ящер-переросток задрал голову кверху и издал квакающий звук, который, судя по всему, заменял ему смех.

Подошёл Барс и со всей своей наивностью, спросил:

— Теперь можно ракеты использовать?

— Теперь можно всё… — ответил я, отчего Максим заулыбался: он не понимал всю серьёзность происходящего.

Нет, всё же более тупой ситуации я не мог себе представить… Умер, потому что слишком устал, бегая за врагами! Как вам такое?! Или…

Барс выпустил в Лешего четыре заряда. На миг ночная тьма отступила, а вспышки от четырёх ракет окутали ящера огнём. Но демона ранить, а тем более убить ракетами не получилось. Да, большая часть подавителей слетела, но теперь мне это было без надобности… Леший вместе с цербером неумолимо приближались. Мои люди открыли огонь из всего, что было в наличие. Метка Призыва вспыхнула болью, и я непроизвольно почесал её. Стоп! У меня же ещё есть одна опция! Превратится в одержимого, да, я буду меньше цербера и Лешего, но… У меня есть клинок! Я с усилием расстегнул ножны и трясущейся рукой дотронулся до металла. Клинок завибрировал энергией. Хорошо, что я напитал его до начала боя…

— Нохай, передай бойцам, что их господин превратится в демона! Пусть не пугаются, я контролирую ситуацию. — всё же не все байкеры видели моё превращение.

— Слушаюсь, господин! — монгол поклонился.

Стоящий рядом Ундэс всё слышал и с вопросом посмотрел на меня. Ну а мне некогда было ему что-то объяснять… Леший приближался, и мне нужно было превращаться!

Привычно заныли мышцы, затрещали сухожилия, из пальцев и рта брызнула кровь, эта трансформация оказалась болезненной. Но всё получилось. Я встал, взял в руки клинок, теперь он больше походил по размеру на нож и спрятал оружие за спиной. Металл слегка обжигал кожу, всё же клинок не разбирался в сортах демонов, а может, дело было в антаре, которым было пропитано оружие. Я не знал, да и какая сейчас разница?

— Эй, Леший! — я не узнал свой голос, в этот раз я мог говорить, но голос сильно изменился, он был грубым и утробным. — Только и можешь, что справиться с беззащитными людишками?

Голова ящера повернулась ко мне, даже на этой неспособной на мимику морде читалось удивление и недоумение. Я мерзко ухмыльнулся: что, съел, да? Не ожидал такого?

— Что?! Как? Почему?!

— Мы с тобой не в программе «Что? Где? Когда?», перестань сыпать тупыми вопросами!

— Ах ты, ублюдок!

Ящер опустился на четыре лапы, изо рта показался раздвоенный язык. А сама тварь, быстро перебирая лапами, засеменила ко мне, цербер бежал следом.

Мои движения теперь казались медленными и корявыми, но спасибо, что вообще Метка Призыва вернула меня в строй.

Леший, не останавливаясь, замахнулся лапой и резко ударил. Я даже не пытался уйти с линии удара, всё равно не успею. Вместо этого сам сделал выпад, метя клинком в лапу чудовища. Меня сшибло с ног, лицо и бок, обожгла боль. Кровь тёплая и горячая, побежала по коже. Но главное, я дотянулся до лапы клинком, задел самым краешком, нанёс еле заметную царапину.

Лицо ящера перекосило, он уставился на свою лапу. Конечность сдувалась, словно прохудившийся надувной аттракцион для детей. Сквозь кожу прорезались кости, они ломались и крошились, опадая серым прахом на землю. Леший пронзительно, модулируя голос, завыл, закричал, ошеломлённый и испуганный.