Последний, кого ты любила

Я сглотнула, отложив бургер.

Аппетит исчез.

— Что случилось? — спросила Салли, вглядываясь в моё лицо, а потом её взгляд скользнул к телефону.

Я быстро удалила сообщение и покачала головой.

— Очередной запрос на интервью.

Она смотрела на меня, будто хотела возразить. Но потом просто отложила свой бургер. Лицо побледнело.

— Я беру отпуск на несколько дней, — вдруг сказала она. — Съезжу навестить папу. Давно пора. Поехали со мной?

Она уезжала из-за меня. Из-за того, что её тоже начали преследовать. Чувство вины стянуло рёбра, давя, сжимая, не давая вздохнуть.

— Сал… Мне так жаль.

— Не смей извиняться за то, что заступилась за этого мальчишку. — В её голосе звучала ярость, та, что бывает только у людей, которые действительно за тебя горой. А таких в моей жизни было немного. — Я просто хочу, чтобы он был достаточно взрослым, чтобы заступиться за тебя в ответ.

— Ему пятнадцать, Сал. Дай ему передышку. — Я содрогнулась, снова вспоминая сообщение. Если Грегори так отреагировал на меня, страшно представить, через что прошёл Лейтон, вернувшись домой. — Он боится… Нет, он в панике. И оттого, что остаётся, и оттого, что его могут забрать.

Я не могла его винить. Я сглотнула, заставляя себя не показывать страха. Салли знала о моём прошлом. Но не всё. Всё знал только один человек.

— Поехали со мной? — повторила она, пропустив мою защиту Лейтона мимо ушей.

У Салли была огромная родня, но росла она только с отцом в прибрежном городке Эвалин Бич. Их дом был крошечным коттеджем прямо у воды, где он творил свои картины, пожертвовав пространством ради места. Когда Салли была маленькой, он спал на выдвижном диване в тесной гостиной, чтобы она могла иметь свою комнату. Сейчас, конечно, он так не делал, когда она приезжала погостить. Но если я поеду с ней… Он не позволит нам ночевать в гостиной. Он уступит свою комнату. А я не могла этого допустить. Я не могла позволить себе отель. И Салли тоже. К тому же, если я буду с ней, и доктор Грегори правда за мной придёт, она может пострадать.

Нет.

Я не могла ехать с Салли. Но у меня был ключ. Был дом. Мои виски сдавило. Лёгкие сжались. Я поклялась, что никогда не воспользуюсь им. Возвращаться туда — это было слишком больно. Слишком много плохих воспоминаний. И слишком много хороших. А именно хорошие, как я когда-то думала, могли сбить меня с пути. Я сомневалась, что, оказавшись снова на этом крыльце, я смогу снова уйти. Поэтому и не возвращалась. Ни разу.

Я посмотрела на усталое лицо Салли, и чувство вины сжало ещё сильнее. Я могла воспользоваться ключом. Должна была воспользоваться. Трэп сказал мне, что я всегда могу прийти. Что у меня есть место, если мне нужно где-то укрыться. Он сказал, что сам не живёт в этом доме, даже когда бывает в Уиллоу Крик. Он ночует на базе мотоклуба. За десять лет я слышала от него всего трижды. И каждый раз он повторял: если понадобится — приезжай.

Я нахмурилась, вспоминая, когда был последний раз. Больше четырёх лет назад? Точно до того, как Керри уехал в Бостон. Прежде чем потребовал вернуть обручальное кольцо, которое было семейной реликвией.

Моя грудь сжалась так, что я едва могла дышать. Но это было не из-за Керри. Это было из-за одной-единственной вспышки в голове — того, что вернуться в Теннесси означало риск увидеть его. Увидеть Мэддокса. С женой. С детьми, которые идеально вписались в семейство Хатли. В единственном месте, которое он когда-либо хотел назвать своим домом. Я хотела летать. Он хотел пустить корни. Он хотел Уиллоу Крик. А я любой другой город.

И теперь прошло годы с тех пор, как мы говорили. Годы, в которых виновата была только я. Я и эта чёртова сказка, которую придумала в своей голове с Керри. С человеком, который никогда не заставлял меня чувствовать то, что я чувствовала от одного касания Мэддокса. Но которого я убедила себя полюбить.

Я могла бы позвонить Мэддоксу после того, как Керри и я расстались. Но что бы я сказала? Теперь можно, потому что моего ревнивого жениха больше нет? А хуже всего… Мэддокс правда разрешил бы. Потому что он такой человек. Даже если бы у него была семья. Даже если бы у него были дети. Он всё равно впустил бы меня обратно. Потому что мы были больше, чем парень и девушка. Мы были лучшие друзья. Он был моим героем. А я его предала. И не только тем, что уехала. Я ранила его гораздо больше, когда он прилетел ко мне весной нашего первого года в колледже.

Мы провели все выходные, теряясь друг в друге. И это было почти спасение. Почти дом. Я почти умоляла его остаться. Хотя знала, что он не мог. Не с ранчо в том состоянии, в котором оно тогда было. Но что хуже… Что страшнее… Я почти забила на всё и улетела с ним. И ради своей защиты сказала, чтобы он больше не приезжал. Я сказала, что мы не можем быть больше, чем друзья.

И тогда я правда верила в это. Когда сказала ему, что не хочу, чтобы он ждал меня одиннадцать лет, пока я стану врачом. Когда сказала, что никогда не вернусь в Уиллоу Крик. Когда сказала, что ему нужна другая — та, что полюбит его, его семью и этот город так же сильно, как он сам. Но это буду не я.

После той поездки всё между нами изменилось. Преграда. Он был ранен. А я отчаянно цеплялась за свою цель. Чтобы стать кем-то. Чего-то стоить в этом мире. После этого наши звонки и переписки стали натянутыми. Как будто впервые за всю жизнь мы не могли открыто говорить друг с другом. Но по крайней мере, они были. До тех пор, пока я не нанесла последний удар по нашей и без того измученной связи. Я разорвала любые контакты. Потому что Керри ревновал к дружбе с бывшим.

Можно ли простить того, кто ранил тебя столько раз?

Я не знала. Я, например, не могла простить маму.

— Эй? Ты где зависла? — голос Салли вернул меня в реальность, её палец легонько ткнул в моё плечо.

На экране телевизора уже давно шли титры, а я даже не заметила. Один её вопрос… А вызвал лавину всех решений, что я когда-либо принимала.

— Я думаю… — я глубоко вдохнула. — Я думаю, что вернусь в Теннесси.

Глаза Салли расширились.

— Ты серьёзно?

Я кивнула. Может, это был мой инстинкт бегства, наконец взявший верх. Но это отдалит меня от доктора Грегори. И убережёт Салли от возможной опасности. Может, это был шанс сделать то, к чему меня годами подталкивала терапевт. Она хотела, чтобы я встретилась со своим прошлым. А я предпочитала запирать своих монстров под кроватью. И забывать.

— Может, я смогу наконец похоронить кое-каких своих демонов, — тихо сказала я.

— А может, наконец найдёшь дорогу обратно к своему ангелу-хранителю.

Я фыркнула.

— Вряд ли.

Всё, на что я могла надеяться — это что Мэддокс позволит мне извиниться. Позволит мне эгоистично облегчить вину за то, что я отрезала от своей жизни не только его, но и всю семью Хатли. Я выжила только потому, что заставила себя забыть, что они вообще существовали. Я похоронила все воспоминания — и плохие, и хорошие.

Но одна только мысль о том, что я снова увижу Мэддокса…

Что снова увижу всех Хатли…

Отозвалась во мне чем-то, похожим на надежду. Надежду, которую я не могла себе позволить. Точно такую же, как когда-то, в детстве. Когда верила, что мама изменится. Что Трэп увидит правду. Что мы станем настоящей семьёй.

Но надежда всегда заканчивалась одним и тем же.

Она раскалывала меня надвое.

В тот момент, когда реальность её отнимала.

Глава 6