Последний, кого ты любила

По словам Джеммы, МакКенна не осталась. Она выскочила из дома, будто её подожгли. Будет ли она возвращаться, никто не знал, но ключ от квартиры в амбаре она не оставила. Я хотел пойти проверить, пустует ли жильё и стоит ли её машина на месте, но одна только мысль о новой встрече с ней разгоняла сердце до опасного ритма. Прошлой ночью я почти не спал, прокручивая в голове её лицо, искажённое слезами, и тоску, которая, казалось, сочилась из неё.

В баре меня встретили привычным:

— Вечер, шериф.

Я кивнул, тронул шляпу и двинулся к угловым табуретам. Потемневшая от времени стойка, зеркальная панель с гравировкой за баром и стены, окрашенные в густой зелёный, когда-то придавали МакФлэнниганс уютный ирландский шарм. Теперь же всё выглядело потрёпанным и требовало ремонта. Баннеры Университета Теннесси и майка Теннесси Рэйвен, некогда подаренная местной знаменитостью Тайом Уотерсом, висели в пыли рядом с плакатами его тура. Дядя Фил, как никто другой, гордился знаменитостями, связанными с историей Уиллоу Крика, но кто-нибудь должен был напомнить ему, что их хотя бы раз в год стоит протирать.

Райдер уже сидел за стойкой с пивом, второе стояло перед его пустым стулом. Я бросил шляпу, взял бутылку и осушил её наполовину в один глоток.

Райдер молчал, просто ждал.

— Она ушла? — спросил я наконец.

Он пожал плечами.

— Не заходил домой. Мы с отцом только что вернулись в город. Я принял душ и сразу сюда. Подумал, тебе не помешает крепкий напиток.

Я прикончил пиво и махнул Теду, который работал у дяди Фила сколько себя помню.

— Мне ещё одно и шот текилы. Двойной. — Я посмотрел на Райдера. — Тебе тоже?

Он покачал головой.

— Не, думаю, мне сегодня придётся присматривать за Мэддоксом.

Я фыркнул, но не стал спорить. Вместо этого залпом выпил шот, что Тед пододвинул мне, и подтянул к себе свежее пиво, позволяя алкоголю разлиться по телу. Понадобилось ещё две рюмки и бутылка, прежде чем Райдер осмелился задать вопрос, который, я знал, вертелся у него на языке.

— Она видела Милу?

Я кивнул, чувствуя, как в голове расплывается приятное тепло.

— Спрашивала о ней? — продолжил он.

Я покачал головой.

— Думала, что у меня жена. И я не стал её разубеждать.

Райдер усмехнулся.

— Для этого тебе пришлось бы хотя бы встречаться с кем-нибудь.

— Пошёл ты. То, что я не тащу к себе каждую встречную, ещё не значит, что я не хожу на свидания.

— То, чем мы с тобой занимаемся, сложно назвать свиданиями.

Я скривился. Он был прав. Мы оба не особо доверяли людям.

Не дожидаясь ответа, он ухмыльнулся своей фирменной кривоватой улыбкой.

— Скорее уж это дикие заскоки.

— Мне меньше всего надо знать подробности твоей половой жизни. Так же, как и истории Сэди.

Улыбка с лица Райдера тут же слетела.

— Я нагряну в Ноксвилл без предупреждения и вышибу там пару голов.

— Один из тех, кто приедет с ней в понедельник, вроде бы её парень, так что тебе не придётся ехать в Ноксвилл. Мы можем утопить его в озере и угрожать его яйцам прямо здесь, в Уиллоу Крик.

Райдер одобрительно кивнул.

— Принеси значок и пистолет. Сделаем так, что он обмочится от страха.

Я впервые за весь день улыбнулся.

— Чёрт, — пробормотал Райдер.

Я взглянул на него, а потом проследил за его взглядом к двери — и у меня сжался желудок.

МакКенна вошла в бар в розовом свитере-платье, которое обтягивало её фигуру, подчёркивая каждую линию, даже те, которых я раньше не замечал. Она никогда не была пышной, но этот материал выдавал все её формы и намекал на новые, подтянутые мышцы. Платье заканчивалось на середине бедра, откуда высокие ботфорты делали её ноги ещё длиннее. Волосы спадали на плечи мягкими волнами, и внезапно меня захлестнули воспоминания о том, как они ощущались под моими пальцами, пока я жадно целовал её.

Даже уставшая, измотанная, она была красивее, чем я помнил. Красивее, чем в моих снах. Это разорвало зажившие было раны одиночества, что терзало меня с тех пор, как я её потерял. Я скучал по ней — не только по женщине, с которой впервые занялся любовью, но и по своей лучшей подруге.

— Блядь, — выдохнул я, не успев сдержаться.

На неё смотрели. В баре поползли шепотки. Она выглядела именно так, как и должна была — как дочь Сибил. Тёмные круги под глазами были не такими заметными, как прошлой ночью. Я не знал, дело в отдыхе или в макияже, но она казалась чуть менее разбитой.

Где-то глубоко внутри меня снова вспыхнула искра радости от того, что я увидел её. А потом грудь сдавило паникой.

Когда её взгляд нашёл меня, в нём уже не было грусти. Теперь там пылал гнев. Гнев, на который у неё не было права. Злиться должен был я. Она ушла. Она меня оттолкнула. Она, чёрт возьми, обручилась с другим, прекрасно зная, что должна была принадлежать только мне. Эта мысль снова подняла на поверхность боль, которую я обычно загонял глубже. Но она не заслуживала того, чтобы я что-то к ней чувствовал — ни злость, ни обиду, ни тем более любовь. Мне просто нужно было, чтобы она уехала и оставила меня с дочерью.

Она пересекла бар, сверкая гневом так, что, будь мы в мультфильме, из ушей у неё бы валил дым. Остановилась прямо передо мной, и на мгновение я увидел её двоится. Я в последнее время редко выпивал больше одной бутылки пива за вечер. Шерифу не стоит напиваться на людях, поэтому, когда я всё-таки пил, это било по мне сильно.

— Какого хрена здесь происходит, Мэддокс? — потребовала она.

Я нахмурился, переведя взгляд с пива и пустой рюмки на Райдера и обратно на МакКенну. Её губы были очерчены, как лук, и я вдруг вспомнил, как они на вкус. Как будто поедаешь Лунные пирожные.

— Я пью пиво, вот что происходит, — ответил я. Кажется, слова прозвучали неразборчиво, и мне было мерзко от того, что она видит меня в таком состоянии — немного вышедшего из-под контроля.

— Ты мне должен объяснить. — Она упёрла руки в бока.

На работе я был собранным и хладнокровным. Меня трудно было выбить из колеи. Но сейчас, пьяного и охваченного ужасом перед возможностью потерять дочь из-за женщины, о которой я так и не смог забыть, меня захлестнул гнев.

— Я тебе что-то должен? Да я тебе вообще нихрена не должен! Ты сама дала понять, что не хочешь меня в своей жизни! Тебе было важнее, что чувствует твой жених, чем что чувствую я!